По дороге в вечность - Дж. Редмирски

– Знаю. Но я все равно не воспринимаю это как работу.

– Не воспринимаешь, потому что тебе это нравится. – Эндрю усмехается и качает головой. – И еще потому, что не трубишь от звонка до звонка.

Он прав, однако я еще не закончила излагать свою точку зрения.

– Одно дело, когда живешь на колесах. А у нас другая жизнь. Нам приходится снимать жилье. Думать о ребенке, который родится всего через пять месяцев. – Я делаю резкий вдох и выкладываю главное: – Я тоже хочу, чтобы моя работа была еще и моим хобби. Как у тебя.

– Потрясающе. – Эндрю кивает, снова набивая себе рот хлопьями. Он сидит в небрежной позе, придерживая миску. – И чем бы ты хотела заняться? – спрашивает он. Основное слово здесь «хотела».

– Знаешь, мне нравится убирать помещения. – Я покусываю губы, думая над ответом. – Я могла бы найти работу в отеле. Еще лучше – устроиться в «Старбакс» или куда-то вроде этого.

– Сомневаюсь, что тебе понравится убирать гостиничные номера. – Эндрю мотает головой. – Пока отец не начал свой бизнес, мама работала уборщицей. Люди частенько оставляют после себя настоящий хлев.

– Ну, тогда я придумаю еще что-то. – Я морщусь. – Как только приедем в Роли, займусь поисками работы.

Ложка Эндрю замирает над миской.

– Значит, ты все-таки решила вернуться в родные места?

Эндрю

Глава 5

Я совсем не хотел, чтобы ее лицо мрачнело и застывало. Отодвигаю миску и через стол тянусь к Кэмрин. Глажу ей бедра и искренне улыбаюсь:

– Детка, я целиком согласен с твоим решением.

– Серьезно?

– Да. Серьезнее не бывает. – Я наклоняюсь и целую сначала ее левое бедро, потом правое. – В выходные нас ждет вечеринка в честь будущего младенца. Так что давай потихонечку собирать вещи.

– В феврале нам придется опять ехать сюда. – Кэмрин сжимает мои запястья. – Твоя мама тоже планирует подобную вечеринку.

– Похоже, что да, – говорю я и улыбаюсь еще шире. Меня не удивляет, что Кэмрин всерьез отнеслась к желаниям моей матери. – Значит, решено. Бросаем якорь в Роли и живем там, пока не надоест.

Кэмрин обнимает меня еще радостнее, чем у двери. Я встаю, беру ее на руки и наслаждаюсь ощущением ее крепенькой задницы.

– Извини, что тебе пришлось есть хлопья, – говорит она.

– Зачем извиняться? – удивляюсь я.

Кэмрин смущенно опускает глаза:

– Держу пари: когда ты мечтал о семейной жизни, то представлял, что жена тебе готовит настоящую мужскую еду, которой позавидовал бы сам Гордон Рамзи[3].

– Ошибаешься. – Я смеюсь, запрокинув голову. Наши лица почти соприкасаются. – Ни о чем таком я не мечтал. А вся эта мужская еда… У Гордона Рамзи нашлись бы другие причины мне завидовать.

Кэмрин снова повисает на мне, обвив ногами талию. Ее лицо заметно краснеет. Я целую ее в нос и заглядываю в прекрасные синие глаза. Свои я закрываю и наслаждаюсь ароматом мяты, сопровождающим ее дыхание. Ее язык осторожно касается моей нижней губы, призывая мой рот раскрыться. Я не сопротивляюсь. Вскоре наши языки смыкаются. Крепко обнимая Кэмрин, несу ее в спальню. Следующий час будет моим, а потом мы начнем собираться в Хьюстон.

В Северную Каролину мы прилетаем среди дня. Пятница. Самолет едва успевает приземлиться, а я уже вижу искорки в глазах Кэмрин. За четыре последних месяца это второй ее приезд сюда. Мы забираем багаж и выходим на залитую солнцем площадь. Там нас уже ждут Натали и Блейк с машиной. Как и в первый раз, мне требуется внутренне собраться для общения с лучшей подругой Натали, этой гиеной в человеческом обличье.

– Кэм, я так по тебе соскучилась! – Натали заключает ее в объятия.

Блейк (честное слово, этому парню подошло бы имя Блонди[4]) торчит за спиной у Натали, запихнув руки в карманы. Он сутулится, а с загорелого лица не сходит дурацкая улыбка. Сразу видно, кто из двоих управляет процессом. Блейк похож на мачо, которого без конца порют. Смеюсь про себя над таким сравнением и желаю ему получить больше власти в их паре. Тут я спохватываюсь, что до сих пор еще и рта не раскрыл.

– Эндрю! – Натали идет ко мне.

Я тут же выставляю свой дурацкий невидимый щит. Мы целомудренно обнимаемся.

Не скажу, чтобы мне очень уж нравилась Натали. Я не испытываю к ней ненависти, однако разговаривать с ней наедине, когда рядом нет Кэмрин, не стал бы. Достаточно вспомнить все «добрые дела» Натали по отношению к Кэмрин, и во рту у меня появляется привкус подлянки. Умница Кэмрин, что села тогда в автобус и вырвалась из этого омута. Я, конечно, понимаю: людей надо прощать. Но, зная, на что способна Натали, я постоянно держу ухо востро. Мне стоило немалых душевных сил позвонить ей пару недель назад и сообщить о дате УЗИ-диагностики. Все это я делал только ради Кэмрин, стараясь больше ни о чем не думать.

– Рада снова тебя видеть, Блейк, – говорит Кэмрин, дружески обнимаясь с ним.

Я и про Блейка все знаю. До того как его захомутала Натали, он заглядывался на Кэмрин. И все равно Блейк не вызывает у меня такой настороженности, как Натали.

Мы с ним обмениваемся рукопожатием.

– Дай мне взглянуть! – вскрикивает Натали.

Она задирает рубашку Кэмрин, осторожно касается ладонями живота и замирает от восторга. Из горла Натали вырывается тонкий скрипучий звук. Я и не предполагал, что человек способен на такое.

– А ведь я могу быть тетушкой Натали или крестной Натали!

«А если не то и не другое?» – думаю я.

Кэмрин улыбается и торопливо кивает. Надеюсь, она не заметила всплеска моей негативной энергии. Меньше всего я хотел бы портить ей приезд домой. Кэмрин незачем знать, что ее лучшую подругу я терплю только ради нее.

Кэмрин

Глава 6

Северная Каролина

Праздник «Детский душ», устроенный моей мамой и Натали, вызвал настоящий дождь подарков. Новенькая детская кроватка, ходунок, качели, высокий детский стул, две ванночки (розовая и, на всякий случай, голубая). Помимо этого, нас осчастливили чуть ли не тысячью подгузников, кучей бутылочек с детскими шампунями и присыпкой. Там еще были экзотические средства против всякого рода покраснений и сыпи на детских попках. Одно называлось «Антимакака», а второе – «Паста для попочек»… Всего просто не упомнить. О назначении некоторых подарков я даже не догадывалась.

Посидев в шумной компании, я почувствовала: с меня хватит. Захотелось вежливо выпроводить гостей и надолго залечь в горячую ванну.

Мое желание осуществилось лишь через два часа. Ушли все, кроме Натали.