Газета Завтра 393 (24 2001) - Газета Завтра Газета

В связи с этим стоит вспомнить аналитический доклад Дж. Фридмана, главы Stratfor Systems, организации, занимающейся прогнозированием для американских корпораций. Изложение этого доклада было опубликовано в американской газете "Интернешнл геральд трибьюн".

Не обремененный необходимостью скрывать свои мысли, Фридман пишет: "К счастью, стратегическое положение России таково, что она не вернется быстро к мировым высотам". Признавая, что в стране разверзлась "фантастическая пропасть между малочисленной олигархией состоятельных людей, использующих новый режим для самообогащения, и массами, которые едва сводят концы с концами", и что "эксперимент в экономическом либерализме" в России умер, Фридман, тем не менее, настаивает на продолжении той стратегии, что избрана для России в США.

Он признает, что "Россия — особая страна". "Но идеология "нового мирового порядка" предполагает, что особых стран не существует" и что, "получив совет Гарварда и Голдмана Сакса, Россия будет эволюционировать экономически". Куда именно — сомнений нет, и ломовое "утверждение прав собственника" последнего времени служит тому лишь новым подтверждением.

Это по-своему подчеркнула и "Комсомольская правда" в комментарии к Выборгской трагедии. Говоря о захвате комбината и хваля собственника (оффшорную компанию "Алцем", перекупившую "права" у подобной ей фирмы), газета пишет: "Это, конечно, не отменяет функции государства — оно должно защищать инвесторов. Но инвестор и сам должен уметь защищаться!"

Самое циничное в таких вооруженных захватах и разграблениях предприятий — то, что стороны меняются местами с формальной точки зрения. Достаточно получить постановление какого-либо суда, всегда местного, похвалить самого себя в газетах, и из правонарушителя стать самым законопослушным человеком, переехав своим "мерседесом" права и судьбы сотен и тысяч людей, не говоря уже о стратегических интересах России. Правительственный же проект ТК фактически узаконивает это положение, лишая профсоюзы и отдельных рабочих каких-либо юридических "зацепок" для обжалования попрания своих прав. В этом смысле правительственный вариант ТК составлен действительно профессионально.

А ведь в тех же США по "Акту о регулировании трудовых отношений" роль государства, как правило, оказывается ведущей. При этом "Национальный совет по трудовым отношениям" и "Федеральная служба посредничества и примирения" получили права и обязанности "государственных учреждений, полностью подотчетных конгрессу". Порядок улаживания трудовых споров был тщательно оговорен, особенно при возникновении их в промышленности, на транспорте, то есть там, где могла возникнуть "угроза национальному благосостоянию или безопасности" в целой отрасли промышленности или в ряде штатов. При возникновении такой ситуации президент США (ст. 206) назначает особый совет по расследованию, который обязан представить письменный доклад с изложением всех обстоятельств дела и позиций сторон. При этом президент США должен сделать этот доклад доступным общественности.

Только после такого доклада президент США может поручить министру юстиции подать иск в окружной суд о запрещении забастовки или массового увольнения рабочих, но и судебное решение может быть пересмотрено в окружном апелляционном суде и в Верховном суде США. Известно, что когда президент Трумэн, стремясь предотвратить общую стачку сталелитейщиков, ввел правительственный контроль над металлургическими предприятиями в 1952 году, ссылаясь на те "чрезвычайные обстоятельства", о которых говорится в законе Тафта-Хартли, то сначала окружной судья отменил решение президента, а затем и Верховный суд. В итоге стачка состоялась, охватив 85 % всех металлургических предприятий и нанеся общий ущерб экономике страны в 4 млрд. долларов. Но профсоюзы и предприниматели подписали новый коллективный договор с увеличенными почасовыми расценками зарплаты.

Неоднократно в США применялось и урегулирование трудовых споров на определенном железнодорожном узле или в группе предприятий отдельными актами конгресса. Это было даже при Рейгане, известном своей ненавистью к профсоюзам вообще и к ограничению доходов корпораций в частности. В таких случаях конгресс США сначала принимает закон о запрете как стачки, так и массового увольнения на предприятии, а затем, по урегулировании трудового спора, принимает закон, одобряющий достигнутое соглашение.

Если обратиться к текущему законотворчеству США, то можно обнаружить, что оно исходит из коллективных трудовых договоров, из признания прав профсоюзов постоянно участвовать в их заключении. Например, "Акт Truth in Employment Act 1999" ("Правда о занятости") в статье 3 провозглашает своей целью "обеспечить баланс прав предпринимателей, наемных работников и трудовых организаций, который является основополагающим для нашей системы коллективных договоров". Правительственный же проект ТК разрешает увольнять за неопределенный "дисциплинарный проступок" даже члена комиссии по трудовым спорам. Свежайший законопроект, внесенный в палату представителей Конгресса США 20 сентября 2000 года, известный, как "Effective Labor Law Sanctions Act of 2000" ("Акт о санкциях по закону об эффективном труде"), устанавливает выплату незаконно уволенному работнику зарплаты в трехкратном размере и извещение его правительственным органом о праве подать иск в суд о возмещении нанесенного ущерба.

Вместо правительственного варианта Трудового кодекса Госдуме необходимо взять за основу проект ТК группы восьми депутатов. В него есть смысл включить предложения коллективов законодательно запретить любой ввод вооруженных формирований на предприятия при "смене собственника" и ввести юридическую ответственность собственника перед трудовым коллективом — за сохранение рабочих мест, социальное обеспечение, выплату зарплаты, сохранность имущества предприятия с возвратом предприятия в собственность трудового коллектива при невыполнении собственником оговоренных условий. Санкции за задержку зарплаты, кстати говоря, очень четко прописаны в депутатском проекте ТК, равно как и вопросы отпусков, охраны труда.

Идея государственного контроля (в виде ли национализации или в какой-то сходной форме) над ведущими отраслями промышленности и транспорта — не раз использовалась и за рубежом.

Например, сразу после окончания Второй мировой войны лейбористское правительство Англии во главе с Эттли провело национализацию угольной отрасли, металлургии и железных дорог, телеграфа и радио, газовой промышленности и энергоснабжения, даже Банка Англии. Именно Эттли создал национальную службу здравоохранения, натиск на которую оказался не по силам Тэтчер в конце 80-х годов. При Эттли государственный сектор достиг в промышленности 20 %, при нем же увеличилась и зарплата рабочих, несмотря на послевоенное время.

Тогда же национализация была проведена во Францию временным правительством голлистов и левых — угольной, газовой, автомобильной отраслей, энергетики. Несмотря на частую смену правительств в конце 1940-1950 гг., Франция следовала планам "модернизации и оснащения", при которых, например, львиная доля капиталовложений в металлургию была именно из государственных средств. При смене политического строя в 1958 г. влияние государства на экономику еще более усилилось, так как президент де Голль был убежден, как он говорил, в "мировой ответственности Франции". Именно при де Голле создавались новые промышленные центры в провинции, в приморских областях, особое внимание уделялось развитию передовых наукоемких отраслей и предотвращению проникновения американского капитала во Францию. Как раз де Голль призывал отказаться от доллара как единицы международных торговых расчетов.

Конечно, в нашей стране с "долларизацией" экономики и умирающей промышленностью опыт Эттли и де Голля, при всем их историческом своеобразии, тщательно замалчивается, тем более, что и сами эти политики вызывали резкое неудовольствие американских кругов.

Мы знаем: тот тупик, в котором оказалась Россия, не есть итог ее исторического развития или нашей "неспособности" хозяйствовать, а лишь следствие искусственно создаваемых пагубных условий по рецептам МВФ и Всемирного банка.

Программа же нового министра экономического развития Г. Грефа ведет Россию еще дальше по пути ужесточения так называемых "реформ" — полная либерализация экономики, фактический отказ от участия государства в решении общенациональных задач и неприкосновенность итогов приватизации, создавшей, как известно, узкий слой олигархов. Прошедшие месяцы показали, что программа Грефа никак не сказывается на повышении крайне низкого уровня жизни, на решении трудовых споров, споров о собственности, на обеспечении продовольственной безопасности, на обновлении основных фондов. В печати все чаще обсуждается "проблема 2003 года" — износ основных производственных фондов.