Логика прыжка через смерть - Сергей Герасимов

– Превратися в постоянный, я думаю, – ответил Кельвин.

– Люблю постоянство.

Техник сделал непроницаемое лицо и склонился над генератором. Второй осмотрел округлый предмет и поместил его на предметный столик. Он чему-то улыбался левой стороной лица.

Генератор включился на несколько секунд, загудел охлаждающий вентилятор и снова умолк. В тишине стало слышно, как дождь барабанит по карнизу. Грузовик все еще ерзал во дворе.

– Все?

– Я думаю, все. Попробуй включить.

Еще несколько непонятных фраз на техническом жаргоне.

– А вдруг там?..

– А вдруг там голос твоей покойной бабушки? Все может быть. Там может быть даже голос Архангела Гавриила. Или голос зеленого марсианского человечка.

Ребята, готовы? Стартуем.

Кто такой Архангел Гавриил? – подумал Коре. – Наверное, кто-то из заброшенных раньше. Интересное у него имя, но странное. Таких имен мастера не носят – слишком запоминается. А вот на Марсе никогда человечки не водились. Ни зеленые, ни желтые. Почему у них неверная информация?

И мир взорвался.

8

Он попробовал пошевелиться и сразу понял, что тела больше нет. Жил лишь мозг, лишь разум или душа, или что там есть внутри мозга? – молекула вечности.

Стало страшно, но от страха не забилось сердце – и тогда стало еще страшнее. Он крикнул и услышал свой крик, и немного расслабился. Нет, это был не звук, но это было нечто, отличное от ничто. Нечто, отличное от ничто, так только я мог подумать, – подумал он и окончательно успокоился. – Если сейчас я душа, то похоже, что душа бессмертна. Какая разница, в каком виде существовать?

Темнота пульсировала.

Ему показалось, что вдалеке, очень далеко, так далеко, как никогда не бывает в мире живых, всплывает серое мерцание. Он попробовал приблизиться и мерцание приблизилось. Ощущение напоминало свет, но не было светом. Серое мерцание напоминало вытянутое яйцо, его поверхность неравномерно колебалось.

– Эй! – сказал он и ощутил свой оголос одновременно в себе и во всей черноте окружающей бездны, – ты меня слышишь?

Яйцо исчезло, как показалось Коре, убранное большой рукою; он ощутил, что темнота течет – из тьмы появилось черное существо в полтора человеческих роста.

Оно имело почти человеческую анатомию: ноги, руки, правда, с перепонками и на каждой по три пальца. За спиной нечто, похожее на развевающийся плащ. Морда наполовину состоит из открытого рта с тонкими губами. Во рту штук шесть длинных и тонких как шилья зубов. Такими невозможно жевать. С таким ртом можно глотать только манную кашку. Усы, похожие на кошачьи. А вся морда напоминает мышиную.

Кожа гладкая, черная, с желто-зелеными бликами – будто от света, но света нет.

Возможно, он светится сам. Неприятная зверушка. Надеюсь, она не кусается.

Зверушка посмотрела на Коре, но без всякого интереса, зевнула, открывая пасть еще шире, и уплыла вдаль.

– Кельвин? – спросил он. – Ты здесь?

– Я рядом.

– Что это было?

– Черт его знает. Здесь иногда появляются такие. Но никто не знает, опасны они или нет.

– Мы здесь долго будем висеть?

– Здесь нет времени. Мы можем провисеть секунду или вечность по нашим внутренним часам. Это не имеет значения. Обычно не больше часа; но это субъективное ощущение.

– И ты говорил, что никто никогда здесь не был?

– Разве я говорил?

– Если нам все равно здесь час сидеть, – сказал Коре, – может быть ты ознакомишь меня с заданием? Кажется, здесь нас никто не сможет подслушать.

– Наверняка подслушает, только неизвестно кто. Может быть, мы сейчас кому-то снимся.

– Тогда скажи, – спросил Коре, – какие наши интересы там? Только профилактика? Или что-то серьезнее?

– Серьезнее.

– Что?

– Многое. Например биологические испытания. Не станем же мы испытывать биооружие на себе. Они тоже пытаются испытывать на нас – так что все справедливо.

– Опять какая-нибудь молниеносная чума?

– Нет, ты несправедлив. Всякая замечательно молниеносная чума давно придумана и испытана. Мы работаем гораздо тоньше. Скажи, что тебе больше всего досаждает в жизни?

– Мне ничего не досаждает.

– А если подумать? Вещи, над которыми ты не властен?

Коре задумался.

– Меня мало что может вывести из себя, – сказал он, – но иногда мне приходится балансировать на грани. Больше всего мне досаждают некоторые люди – я с ними работаю, рядом живу или случайно встречаюсь. Есть такие, которые лезут в приятели, а сами последние сволочи; некоторые рады нагадить тебе прямо на стол и делают это при каждом удобном случае. В переносном смысле, конечно. Меня раздражает то, что с ними нельзя справиться. Юридически они невиновны. Если я, например, размажу по столу их физиономии, они подадут на меня в суд. И будут правы. Приходится с ними общаться – но это все равно, что иногда питаться экскрементами вместо энергетических таблеток. Ты это имел ввиду?

– Почти. А теперь представь себе то же самое, но удесятеренное. И представь, что каждый третий или второй вокруг тебя – такие. В твоей семье, твои напарники или члены группы. И каждый день они делают одно и тоже – с тупостью мухи, которая садится тебе на лоб. Рано или поздно ты сорвешься, а если не сорвешься, то начнешь нервничать и потеряешь свой класс. В ответственный момент такой попадется тебе под руку – и ты ошибешься. А это как раз то, что нужно твоему врагу.

– Но это трудно подстроить.

– Ничуть. Большинство телесных болезней сейчас лечат. С психическими тоже научились справляться. Идиотов и маньяков в крайнем случае изолируют. Но болезней нравственных вроде бы не существует. Но они ведь встречаются на каждом шагу; они заразны; они дают эпидемии. Любая война это эпидемия нравственной болезни. А то, о чем ты говорил, называется у нас «нравственный кретинизм». M-кретинизм, сокращенно. Это обыкновенная болезнь, которой можно заразить. Одна из многих подобных. Этим занимается целое управление по борьбе с психологическим терроризмом. Конечно, ребята работают не только по М-кретинам.

По М-кретинам больше работает группа ZZZZ.

– И многих уже заразили?

– Не мало. Но там, куда мы идем, зараженных всего шестеро. Шестеро М-кретинов, зато все чистопородны. Класика болезни. Приедем – ты их увидишь.

– Это связано с заданием?

– Может да, может нет. Но все равно ты с ними столкнешься. Мимо не пройдешь. Мимо таких не проходят.

– Подожди, я подумаю, – сказал Коре. – Если заразить половину парламента или каждого пятого в генеральном штабе? Ну, генералы просто пойдут в рукопашную, это обычное дело. Сенаторы тоже способны к мордобою. А если заразить всех? Но, если M-кретин прийдет к диктатуре? Было же два случая еще в двадцатом веке? И еще два в двадцать первом? Лучше уж сразу взорвать нашу маленькую планетку.