Рыбы России (Том второй) - Леонид Сабанеев

В это время, а также и ночью сазан жирует, т. е. кормится. С этой целью он выходит из ям на мелкие плесы или в камыши иногда еще с вечера и возвращается в свои притоны не позднее 8–9 утра; в осеннее время, особенно при пасмурной погоде, сазан кормится почти весь день. На мелких местах сазаны бывают только ночью или ранним утром, до восхода, но их нельзя, однако, назвать такой ночной рыбой, как язь, лещ, тем более налим, так как если сазаны сыты и дело подходит к осени, то они жируют только по утрам и вечерам, оставаясь ночью на ямах.

Карпы — рыбы стайные, общительные, и хотя самые крупные живут отдельно от более мелких, но в одной и той же стайке бывают карпы различного возраста, величины и веса — от 3–4 фунтов до 15 и более. Однако они ходят не очень густо, а довольно длинными вереницами; из некоторых наблюдений можно заметить, что в ветреную погоду, когда шелест камыша и шум деревьев пугают эту чуткую и осторожную рыбу, она ходит взразнобой, т. е. в одиночку. Число особей в отдельной стае никогда не бывает так значительно, как в стае лещей, и обыкновенно равняется нескольким десяткам, редко сотням, и очень немногие ямы заключают в себе тысячи сазанов, и то большею частью в конце осени, когда они собираются на зимовку. Исключение составляют только низовья Волги, Дона и Днепра, где сазаны очень многочисленны. Мелкая несовершеннолетняя карпия, 1–2 или даже 3-летнего возраста, держится огромными стаями по заливам и затонам.

По своему уму карп занимает одно из первых мест между рыбами. Англичане даже называют его водяной лисицей. Большинство рыболовов считает его умнее леща на том простом основании, что сазана никогда ни неводом, ни на удочку нельзя поймать столько, сколько леща. Только на нижней Волге, по свидетельству Яковлева, рыбаки держатся противного мнения, потому что, по их словам, сазан слишком надеется на свою силу и часто попадает впросак, обсыхая на мели после убыли полой воды. Но они забывают, что хорошему лещу трудно плавать и на полуаршинной глубине и что ему по необходимости приходится заблаговременно скатываться в реку. Лещ умен, осторожен, но далеко не так смел и находчив, как сазан. Некоторые действия последнего положительно показывают в нем недюженные для рыбы умственные способности. Не подлежит сомнению, например, что зазубренный луч спинного плавника, а иногда таковой же заднепроходного служит сазанам, попавшим в вентерь или на крючок удильщика, для перепиливания нитки или лески. Этот факт известен всем рыболовам вентерщикам и удильщикам. Сазан, попавши в вентерь, поднимается кверху и, защепив за нитку зазубренным лучом, с силою бросается вниз и вперед и таким образом прорывает нитку; затем пробует пролезть и, если не успевает в этом, то повторяет свой маневр вторично. Обыкновенно он проделывает эти штуки, когда сделается совсем светло и взойдет солнце; ночью же никогда, почему у вентерщиков существует правило осматривать свои снасти до восхода. Даже мелкие сазанята, в 2–3 вершка, пытаются делать то же самое, и часто можно найти их прицепившимися к нитке верхнего свода вентеря или к полотну бредня. Рыболовы-удильщики тоже знают, как часто пойманный сазан, если ему не удалось с разбега оборвать леску, старается перепилить ее своим спинным лучом, но об этом будет говориться далее. Кажется, что эти жесткие лучи служат сазану и орудием защиты против хищников и человека. По крайней мере, когда приходится схватывать сазана руками, то иногда ему удается очень больно полоснуть пилою по ладони или между большим и указательным пальцами. Для того, чтобы избежать невода, сазан употребляет ту же уловку, как лещ, т. е. ложится плашмя на дно головою к неводу, выбирая неровное место, так что нижняя тетива скользит по его спине; иногда карп успевает даже подкопаться в ил под идущий невод. Сплошь и родом сазаны на юге подкапываются под частоколы и язы глубиною более аршина, преграждающие им обратный путь в реку по окончании нереста в старицах и поемных озерах, и успевают уйти из своего плена Еще чаще им удается перепрыгнуть через это препятствие, если она немного выше аршина: сазаны упираются головами в плотину, потом с силою пригибают голову к хвосту и, выпрямившись подобно пружине, перебрасываются через плетень. Точно так же перепрыгивают сазаны через невод, когда уже не имеют другого выхода; крупные с разбега иногда прошибают сеть насквозь, подобно сому и щуке. Поэтому редко удается захватить их в одну тоню очень много, кроме поздней осени, когда они вялы и, подобно большинству рыб, теряют способность выскакивать из воды. Следует заметить, что прудовые карпии далеко уступают в отношении ума, силы и находчивости речным сазанам и выпрыгивают из невода и перепиливают рыболовные лески сравнительно редко и вряд ли разрезывают нитки вентеря. По крайней мере, способность карпа перепиливать лески в Западной Европе находится под сильным сомнением, а об уходе из вентерей ничего неизвестно.

***

Как прудовая карпия, так еще в большей степени речной сазан такие сильные, крупные и вкусные рыбы, что нет ничего удивительного в том, что в значительной части Европейской России уженье их считается первоклассным и самым трудным спортом после ужения лосося и форели. Но лосось у нас редок, и его удят весьма немногие рыболовы, а форель, хотя имеет более обширное распространение, чем семга, но все-таки, сравнительно с карпом, редка, а главное, мелка. Из карповых рыб только вырезуб, несомненно, сильнее сазана одинакового веса, он, т. е. вырезуб, имеет в России весьма ограниченное распространение и притом редок; что же касается усача-мирона, то сила его сопротивления на удочку много зависит от того, что он ловится на более или менее значительном течении; поймать сазана на быстрине еще труднее, чем такой же величины мирона. Впрочем, быстрота течения и простор развивают силу всякой рыбы, и всем рыболовам известно, что озерная, тем более прудовая рыба гораздо слабее на удочке, чем речная, хотя бы последнюю ловили тоже в стоячих заводях. Разница в силе прудовой и речной рыбы выражается особенно резко у карпов: прудовая — «немецкая» — карпия оказывает чуть ли не вдвое меньшее сопротивление на удочке, чем сазан такого же веса; озерный сазан тоже далеко не так боек, как речной. Карпия, попавшая в реку, впрочем, никогда не может сравниться в силе с коренным, «диким» видом.

Специальное ужение карпов начинается у нас только с 55° с. ш. Начиная с южной части Уфимской губ., в Симбирской Пензенской, Тамбовской, южной части Рязанской и Тульской, в Черниговской и далее к западу карп принадлежит уже к числу довольно обыкновенных рыб и хорошо известен почти всем рыболовам. Севернее карпы попадаются сравнительно редко и б. ч. в прудах, где они разведены почти исключительно от привозных немецких или польских карпий, б. ч. в начале этого столетия. Несомненно, что в проточных прудах и реках средней полосы России, вернее в центральных губерниях, водятся как настоящий сазан, так и карпия и что они отчасти уже смешались между собою. Чем далее к югу, тем увеличивается количество карпов вообще и уменьшается количество карпий, т. е. особей полудикого вида. В южной России — Оренбургской, в Астраханской, в Донском, Новороссийском и в юго-западных краях — сазан или короп предпочитается всеми рыболовами-удильщиками другим рыбам.

Время уженья карпов находится в зависимости от климата и начинается тем ранее и бывает тем продолжительнее, чем он теплее. В Средней Европе (Ruhtich) карп начинает брать с марта, и клев его кончается в последних числах ноября. По словам Пуатевена, карпы во Франции ловятся на удочку до конца октября. У нас, даже на юге, клев начинается не ранее апреля и кончается редко позднее начала октября. По наблюдениям г. Буткова, в Харьковской губернии карпы начинают показываться, т. е. выходить из ям, только в первых числах апреля, когда температура воды достигнет 12° R, и начинают брать в двадцатых. В октябре же попадается на удочку, кажется, только мелкий 1½—2½ годовалый сазан (нижняя Волга).

Главный клев карпов бывает у нас летом, а весною и осенью они клюют плохо или вовсе не берут. Как кажется, весеннее ужение возможно только на небольших реках (pp. Ардым Пенз. губ., Мотыра Орловской, Воронеж в Лебедянском у., во многих реках Харьковской губ.), которые очень скоро входят в берега и где нерест карпов совершается после того, как запрут плотины. Большие же реки начинают после вскрытия разливаться очень медленно, и всякое ужение на них, начиная с первой прибыли воды до того момента, как река войдет в межень, весьма затруднительно, а иногда и вовсе невозможно. Поэтому весенний клев проголодавшихся за зиму карпов б. ч. проходит почти незамеченным, тем более что он и довольно непродолжителен. Настоящий клев начинается здесь, когда река войдет в берега и карпы займут свои постоянные места, сделаются вполне оседлыми. Это бывает, как известно, в конце весны или в начале лета, через одну, чаще через две недели после нереста: в более северных местностях в конце июня или в начале июля, а в более южных даже с середины мая. Замечательно, что, по наблюдениям харьковских рыболовов, клев карпов начинается всюду фазу, единовременно, даже в озерах. Этот клев, с большими или меньшими перерывами, продолжается все лето и в начале осени. Лучшими месяцами для лова в одних местах считается июнь, в других — июль и август. В сентябре б. ч. берет уже мелкий карп.