След кроманьонца - Сергей Щепетов

— М-м-м… Э-э-э… А нельзя ли как-нибудь… обойтись без?..

Турин вздохнул:

— Нельзя, Александр Иванович. Вы уж будьте добры: успокойтесь, расслабьтесь и излагайте. Конфеток хотите? Это способствует!

Гость внял просьбе: смирился с неизбежным и заговорил. Делать это он умел и, кажется, любил:

— Господа! Если я правильно понял тех, кто дал мне поручение, вам предлагают принять участие в исследовании, в эксперименте…

— Погодите, погодите! — Николай Турин перестал наконец жевать орехи. — Давайте по порядку. Значит, так: некая организация поручила вам…

— Насколько мне известно, никакой организации нет! Есть несколько человек, живущих в разных странах. Большинство из них профессиональные ученые. Объединяет их то, что в силу случайности или, наоборот, в результате целенаправленных поисков они получили доступ к информации, к информационным, так сказать, массивам, которые выходят за рамки традиционных научных школ.

— Ну начинается… — Варов тоскливо посмотрел в окно. — Жили, жили, и вдруг — труба!

Глава 2

Песня Байдары

Солнца не было видно за низкой облачностью, но оно, вероятно, пришло в самую низкую точку своего суточного пути, когда Женька добрался до первых скал. Он залез в какой-то закуток между камнями и стал одеваться: напялил меховые штаны и рубаху, потом сжевал, не чувствуя вкуса, последнюю шоколадку.

Настроение было мрачным. Двигаться больше не хотелось, устраиваться на ночлег — тоже. Покрытое солью от высохшего пота тело слегка зудело, и единственное, чего хотелось вполне определенно, — это пить. Женька пристроил за спиной пустой рюкзачок и пошел искать воду. Он довольно быстро нашел ее, напился и стал бродить у подножия сопки, разглядывая склон.

Склон как склон: на пологих участках растет трава и низкорослый кустарник, выше начинаются осыпи и языки снежников по распадкам. Еще выше висит нечто, очень похожее снизу на обычный туман. Пару дней назад где-то здесь он спустился в Мамонтовую степь и специально минут пять стоял, запоминая рельеф.

Похоже, он не ошибся и вышел куда нужно: вот по этой промоине он спускался, за теми кустами перепрыгнул ручей и начал подниматься на пологий водораздел, по которому потом и двинулся в неизведанную даль этого мира. Там, наверное, еще сохранились его следы. Кажется, все правильно, все сходится… Но что-то не так: чуть-чуть, совсем слегка, совсем немного, но иначе. Наверное, это свет: тогда были тени, все было четким, а сейчас — сплошная серость, сплошные полутона.

Смешно, конечно, мучиться сомнениями из-за таких пустяков, но ведь это, на самом деле, никакая не сопка и не гора, а сплошная флюктуация. Даже представить трудно: похоже на многоуровневую транспортную развязку, на которой нет ни разметки, ни дорожных указателей, ни видимости — все погружено в белесое межпространственное марево, которое ползет и клубится как настоящий туман. В общем, перекресток вселенных, да и только!

В конце концов Женька решил начать подъем: раз головой не получается, он будет думать ногами — не факт, что это хуже. Впрочем, далеко идти ему не пришлось: на одной из последних травянистых проплешин шевельнулось что-то живое, и он надолго замер за скальным выступом с камнем в руке. Какой-то грызун, похожий на небольшого сурка, вылез примерно через полчаса — встал столбиком и начал принюхиваться.

Добыча оказалась, прямо скажем, не слишком вкусной. Без шкурки и потрохов в ней было граммов триста — четыреста весу, из которых половину составляло вонючее, терпкое сало. «Ну ладно: все равно это еда! Может, сало целебное — помогает от чего-нибудь?» — утешил себя охотник.

Когда добытый зверек уютно разместился в пустом желудке, Женька решил больше никуда не идти: день опять получился слишком длинным. И черт с ним, с туманом: пусть себе ползет и клубится. А перед сном можно вспомнить что-нибудь приятное, беззаботное, что-нибудь из жизни в мире Николая. И чего ему, дураку, там все время не хватало?

Таня была разочарована и почти не скрывала этого. Она-то старалась, она-то готовилась, а тут… Неужели подружки подшутили над ней?! Неужели… Ведь полдня крутилась перед зеркалом, делала прическу, косметику… Нет, ну как же она лоханулась! Студентка элитарнейшего платного ВУЗа, единственная дочь самого Табуретова, пришла на свидание, а тут…

Хваленый Женя оказался невзрачным пареньком почти с нее ростом, в старенькой затертой куртке (не «фирма»!), каких-то невнятных мешковатых джинсах (с секонд-хенда, что ли?!) и стоптанных кроссовках. «Господи, о чем с ним говорить-то? Ну ладно: пришла так пришла, будем изображать… А глаза у него ничего — не наглые, ласковые».

Они побрели по пустынной дорожке весеннего парка, пытаясь склеить разговор о всяких пустяках. Таня болтала, закидывая удочки в разные стороны: в современных рок-группах ничего не понимает — ему неинтересно; нет, о шмотках говорить не хочет, в них он совсем дуб дубом; в машинах разбирается, но сразу начал про двигатели-карбюраторы, а она в этом ни-ни; вот про компьютеры, кажется, что-то вякает…

На покрытой травой поляне молодые люди — парни и девушки — рубились на мечах и топорах. Оттягивая момент, когда говорить будет совсем не о чем, Татьяна с Женей остановились посмотреть. Мечи и топоры, конечно, были деревянными, а одеты ребята с претензией то ли на славянских витязей, то ли на европейских рыцарей.

Кто-то из парней постарше заметил Татьяну: он весело подмигнул ей и отсалютовал деревянным мечом (Ишь ты, принц какой!). Потом что-то сказал своим, и еще двое русоволосых красавцев поднялись с травы, а остальные стали располагаться, образуя круг. Парень сделал благородный жест, приглашая прекрасную дату на почетное место зрительницы (Тоже мне, клоун! А он ничего…). Татьяна снисходительно улыбнулась (Зря, что ли, тренировалась перед зеркалом?) и царственно кивнула: давайте, мальчики!

Наверное, эти трое были тренерами или просто очень давно занимались: они дрались серьезно и красиво, только звона стали не было слышно. Двое с топорами против одного с мечом и легким щитом. Если алебардщики и подыгрывали меченосцу, то это было совсем незаметно. Удары сыпались со всех сторон (Как бы не покалечили!), но всюду их встречали то меч, то щит — во, дает!

Парень отразил очередную атаку, сбросил щит на землю, опять отсалютовал Татьяне и начал атаковать сам. Удар, еще удар! Он увернулся от тяжелого деревянного лезвия, упал на колено и поразил противника мечом в грудь; сразу же сделал кувырок, зацепил своей ногой ногу второго алебардщика и, пока тот восстанавливал равновесие, вскочил и тюкнул его мечом по шее — отрубил голову!

Победитель картинно преклонил перед Татьяной колено: на лбу выступил пот, грудь под футболкой вздымалась (Какие у него бицепсы, блин! Что должна делать рыцарская дама в таких случаях?). Она не придумала ничего лучше, чем пихнуть Женю в бок локтем:

— Ты так можешь?

Тот вздрогнул, оторвавшись от своих мыслей:

— Я?! Ну как-то… Мечи, топоры… Но я попробую, если хочешь, я попробую!

Робко озираясь, он начал стаскивать куртку. Победитель-меченосец встал с колена и, расставив ноги, снисходительно улыбался, блестя на солнце медными заклепками широкого кожаного пояса. Он чуть наклонил голову, глядя сверху вниз:

— Ваше оружие, сударь? Меч, топор, шпага?

Женя наконец освободился от куртки и зябко ежился в одной рубашке:

— Я… Я не знаю. Все равно… Что-нибудь.

Кто-то сунул ему оружие — длинную деревяшку, изображающую то ли узкий меч, то ли широкую шпагу. Спотыкаясь о кочки, путаясь ногами в траве, он прошел на середину круга и, затравленно озираясь, встал напротив меченосца-победителя. Тот уже по-свойски подмигнул Татьяне (Нахал!) и встал в боевую стойку.

Поединок начался: зрители засмеялись, загомонили, посыпались шутки. Тане сначала было очень неловко и стыдно, но потом она мысленно махнула рукой: «Сам виноват!»

Женя смущенно топтался на траве, смотрел в основном на хохочущую публику и держал свою шпагу так, словно не знал, что с ней делать. Меченосец неторопливо изобразил изящный выпад, его противник отшатнулся, запутался в собственных ногах и чуть не упал. Широко улыбаясь, парень отвел назад левую руку, красиво и медленно сделал новый выпад. Женя отпихнул его меч в сторону своей деревяшкой.

— Ну вот, уже лучше! — засмеялся победитель. — А теперь так!

Он крутанулся вокруг своей оси, и меч просвистел у самого лица Жени. Тот запоздало шарахнулся и опять чуть не упал. Зрители зааплодировали.

— И вот так!

Деревянный меч мелькал то справа, то слева, Женя вздрагивал, моргал и, казалось, готов был заплакать. Народ веселился вовсю. Таня тоже смеялась…

Меченосец остановил вихрь движений и, в который раз, отсалютовал Татьяне: