Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ) - Валерия Панина

'Пресветлая, молю тебя – спаси мое дитя. Спаси своего котенка!'   В тяжелый предрассветный час у народной больницы имени королевы Рейвин остановилась карета в сопровождении нескольких всадников. Спешившись, гвардейцы долго и настойчиво, но очень вежливо стучали в двери, пока в приоткрывшуюся щель не послышался заспанный старческий голос привратника: 'Хто? Чего надобно?'   – Его Высочество принц Аркей и Ее Высочество принцесса Бруни, – отсалютовав, гвардейцы встали по обеим сторонам дверей, открывая дорогу мужчине и женщине.   Высокий благородный мужчина подал руку красивой спутнице, пропуская ту в распахнутую дверь. Старик с фонарем в дрожащей руке низко поклонился.   В палате для самых маленьких бездомных и приютских пациентов, отбрасывая по стенам золотистые блики, горел ночник. Няня провела Кая и Бруни к кроватке у дальней стены. На залатанных чистых простынях под тонким одеялом тревожно спала рыжеволосая малышка. Бруни откинула одеяло, протянула руки и бережно прижала девочку к груди. Длинная глубокая царапина тянулась по розовому ушку и тонкой шейке, правая ножка туго забинтована, сине-багровый синяк по всю тыльную сторону правой ладошки улезал глубоко под рукав.   Бруни провела пальцем по нежной щечке и первый раз за эту бесконечную ночь заплакала.   – Мама, мокро! – пропищала Росинта, не открывая глазки.   Аркей подставил руки с меховым плащом, укутал Рысю, перехватил поудобнее, свободной рукой обнял за плечи жену.   В карете Рыська проснулась и потребовала кушать.

Глава восьмая, в которой героиня очень занята.

К воротам королевского дворца рысью приближалась живописная кавалькада. Возглавлял шествие Стрема, выглядевший еще более мрачно, чем обычно. Плохое настроение проглядывало сквозь грязь на боках, ушах и морде. Следом торопился мохнатый белый пони, на котором сидела рыжеволосая девочка пяти лет, в ярко-зеленых штанишках и курточке, богато отделанной кружавчиками и мелким речным жемчугом, в миленьких красных сапожках. Шейку малышки охватывало необычное ожерелье – золотая цепочка из кошачьих лапок и медальончик в виде кошачьего глаза с голубым камнем. Костюмчик, сапожки, ожерелье и девочку местами украшали пятна, идентичные Стреминым. Одной рукой всадница держала поводья, а другой почесывала за ухом крохотного чумазого поросенка, высовывавшегося из притороченной к седлу корзинки. Замыкали шествие два гвардейца в синих мундирах, очень неловко бежавшие трусцой, придерживая шпаги. По колено и до локтя – да-да – та самая грязь.

Миновав ворота и отпустив гвардейцев на покаяние, Росинта Гольди направилась на конюшни.

– Вирджил, пожалуйста, хорошенько почисть Вафельку! – скармливая пони морковку, попросила Рыська – Она немного испачкалась об меня.

– Стрема! Стрема! Никуда не уходи! – ухватив собаку за шею, Рыська повлекла страдальца за собой. Коля бежал следом добровольно.

Увидев на пороге сплоченную троицу, Катарина всплеснула руками.

– Катарина, наверное, нам лучше помыться – пропыхтела Рыська, затаскивая упирающегося пса в ванную. – Катарина, лови же его, лови!

Коля, попытавшийся избежать чести мыться в королевской ванной, был изловлен, а дверь плотно закрыта.

В огромной ванне с легкостью поместились бы все трое и даже Катарина, но Стрема категорически отказался мыться вместе со свином. Поэтому Рыся сграбастала поросенка в охапку и маленьким лягушонком прыгнула в воду. Колька взвизгнул, вырвался, попытался утонуть, был спасен и намылен. Поросенок визжал, Рыська сердилась и смеялась, Катарина невозмутимо полила обоих из лейки, забрала и вытерла Колю.

Все это время Стрема лежал, отвернувшись к стене, что бы не видеть это безобразие.

– Стрема, мыться! – грозным голосом пропищала Рыся. – Пожалуйста! Стрема, а когда просят 'пожалуйста', нельзя отказывать!

Стрема заворчал и с неохотой плюхнулся в воду. Приливная волна докатилась до Катарины, девушка взвизгнула и подняла юбки. Рыська немножко поплавала по бассейну вокруг сидящего Стремы, изловчилась и вылила на него флакончик жидкого мыла. Стрема, по уши в пене, выглядывал уже как будто не из воды, а из пива. Восторженный Колька носился по краю ванны и хрюкал, Рыська заливисто смеялась, Катарина хихикала. Стрема обиделся басом, встал на лапы и попытался отряхнуться. Хлопья разлетелись по всей ванной, усеяли пол.

– Зима! Зима! Стрема, мы сделали сугроб, а ты снеговик!

Катарина тщетно пыталась призвать всех к порядку и сполоснуть, наконец, волкодава, но куда там!

– Вот вы где! – вошедшая Матушка Бруни рассмеялась и разделила со всеми веселье.

Через полчаса, расчесывая Росинте волосы, Ее Высочество слушала невероятный рассказ о невероятных приключениях.

– Ну, мама! Мы ходили прогулять, дошли до квартала Пресветлых башмаков, еще погуляли, и дошли, знаешь, такая большая лужайка? Да, по дороге в квартал Мастеровых. Так вот, там такая лужа громадная, и в ней свинки валяются! Прямо в грязи! И Коля как возьмет! Как побежит! И плюх! Свинкам-то ничего, они ого-го какие! А Колю сразу засосало по самые уши! Я, конечно, побежала его спасать, но Рилан и Ферд меня не пустили. А Коля не захотел с ними идти и они долго его ловили, а Стреме надоело, и он как гавкнет! А этот глупыш еще дальше побежал! И совсем завяз. Пришлось Стреме его ловить и выколупывать! А потом я его в корзинку сажала и немножко испачкалась! Мама, а мой костюм для верховой езды отстирается, или опять выкидывать, как то платье?

Матушка Бруни рассмеялась, повертела снова красивую и нарядную, как большая кукла, девочку, пощекотала, поцеловала в нос и щеки. Росинту, круглоглазую, круглощекую, плотненькую и тяжеленькую, все время хотелось взять и тискать.

Рыська вывернулась у Бруни из рук и отбежала подальше, хохоча и возмущаясь.

– Я должна навестить детей, – важно проговорила Рыся, сделала ловкий книксен и исчезла.

В самом маленьком и уютном, солнечном и теплом, защищенном от сквозняков и малейших дуновений дворцовом садике степенные няни выгуливали королевские ясли: почти ровесников-двухлеток: сына Бруни и мальчишек – близнецов Ориданы. Появление Рыськи вызвало страдальческий стон у нянек и вопль восторга у детей. Неторопливое нарезание кругов под свежие сплетни с прогулочными колясками, доставлявшее больше удовольствия пестуньям, в один миг закончилось. Начались догонялки, прятки и прыгалки под охи и стенания: 'Охти! Убьешься!', 'Ваши Высочества, осторожнее!', 'Пресветлые башмаки!' и тому подобный вздор. Но если Рыську и ругали, то исключительно маленьким язычком, поскольку слух у нее был острый, а память хорошая, даже в рысьем облике. Несмотря на неоднократные кляузы Ее Высочеству принцессе Оридане (Ее Высочество принцессу Бруни этим не обременяли) на вопиющий факт наличия у Рыси клыков, когтей и шерсти, неминуемую опасность и смертельный риск нахождения ее рядом с драгоценными малышами, Рыське раз и навсегда было разрешено играть с детьми в любом облике. И компания дружно играла в лошадки и мячик,