Ведьмин огонь - Ли Ода

потечь; и по давящему взгляду. Вернее, по тому, что его заменяло, потому как самих глаз видно не было. И непонятно даже, были они там вообще или нет. Но вот это ощущение пристального внимания… Которое внезапно пропало, метнувшись к парню, едва устоявшему на ногах.

– Сюда! Сюда смотри! – Анетте подняла жезл повыше и дождавшись, пока тварь замрет, не в силах оторвать от вещицы свой «взгляд», закончила: – О нем пока забудь.

– Сш-шветлый! – донеслось из контура пентаграммы.

– Вкусный? – хмыкнула она в ответ.

– Даш-шь?

– Перебьешься!

И подняла вторую руку, с красным камнем в кольце, усиливая свою недолгую власть над тварью:

– Покажи мне, кто его искал. И призвал тебя, чтобы найти свою кровь. Отвечай.

Демон зашипел, на секунду словно потерял форму, а потом снова обрел ее, но уже совершенно другой. Да! Анетте сразу поняла, что не ошиблась. Широкие плечи, синий с серебром мундир и… пятьдесят лет сверху. Которые его, на удивление, почти не испортили.

– Как ты смог обмануть лорда Велатри, отправив туда, где мальчишки уже не было? Он задал третий вопрос? Что-то спросил про его мать? Отвечай.

– Да-а…

– Ясно. Сгинь!

– Еш-ще вопрос-ш. Я ш-жду. Я отвеш-чу.

– Вот и жди. Ответишь потом, если понадобится. А пока лишь у меня власть над тобой, у тебя надомной ее нет! Сгинь!

Темнота внутри рисунка вдруг свилась темной воронкой и с пронзительным визгом, от которого заложило уши, врезалась в барьер, висевший над пентаграммой. Раньше тот был почти незаметен, выдавало его лишь легкое дрожание воздуха – словно над разогретым солнцем камнем, но сейчас стал виден отчетливо, напоминая тонкую прозрачную пленку, опасно прогнувшуюся под этим напором.

– Сгинь!!! – в третий раз крикнула Аннет, перекрывая вой и опять подняв руку с кольцом, отчего контур налился красным и прогибаться перестал, обретя жесткость стали. И видимо что-то еще. Потому что темнота отскочила от него, словно обжегшись и, оборвав визг на самой высокой, почти невыносимой ноте, снова собралась в центре над свечой. А затем медленно, нехотя втянулась в нее. Ведьма прошипела пару слов, сделала сложный жест и та рассыпалась кучкой праха.

– Все, – выдохнула Анетте. – Но пару дней контур лучше все-таки не трогать. И вообще, ничего здесь лучше не трогать.

Парень пошатнулся, привалился к стене, но на ногах устоял:

– Охренеть, – провел он рукой по лбу, стирая испарину. – Ну ты…. ведьма!

– Не надоело? – дернула та плечом.

– Не-а, – у него хватило сил даже на усмешку, что было очень хорошо, хоть и неожиданно. – Ведьма же. Но сильна!

Н-да… Удержать такой откат и не вырубиться… что-то за этим стояло, определенно. Но вот что?

– Слушай, юноша, – пригляделась она к нему повнимательнее, пока сила проведенного ритуала не истаяла окончательно и давала ей кое-какие дополнительные возможности, – а ведь в тебе и темное есть!

И вдруг щелкнула пальцами догадавшись:

– Конечно же! Мать! Не зря она твоего отца тогда заманить смогла. Наверняка тоже чуток ведьмой была.

– Думаешь? – на удивление равнодушно отозвался тот.

– Знал, что ли? – поразилась такой реакции Анетте.

– Н-ну… Поговаривали у нас там. В деревне.

– Ясно.

Ей действительно многое стало ясно. В том числе и как демону удалось обмануть искавших парня и направить их в деревню, где того уже не было. К темной силе, оставшейся после его матери, привязать след оказалось нетрудно. Тем более что третий заданный вопрос дал Исильзулу некоторую власть над спрашивающим. Обман ради обмана, как и всегда с этими тварями. Просто ради удовольствия почувствовать власть над призвавшим его. Другой выгоды от той лжи не было.

– Кстати, – словно что-то почуяв вмешался ее мысли Тибс. – Ты говорила только два вопроса можно. А сама много задала.

– Два и задала. В смысле, всего о двух вещах спросила. Те, что дополнительные и уточняющие не считаются.

– Даже с нечистью не считаются?

– Даже с ней, – усмехнулась она в ответ. – Слушай, а у вас тут вода где? Пить хочется – сил нет.

– Ага, мне тоже. На кухне должна быть. Пошли?

– Сможешь? Идти? Или помочь?

– Не, не надо. Лучше коробку свою забери, – кивнул он на шкатулку, про которую ведьма словно забыла.

– Зачем? Пусть пока тут стоит.

– Не боишься?

– Чего? – изогнула она бровь.

– Что упереть могут.

– Нет. Не та это вещь, с которой подобное можно провернуть.

– Ага, – как-то очень задумчиво почесал руку парень, демонстративно глядя в другую сторону.

– Подожди, – вдруг догадалась она. – Влезть, что ли, хотел, пока нес? Дурной совсем? Я же предупреждала!

– Да я осторожно.

– Ну точно дурной! Учить тебя еще и учить. Осторожно он… Скажи спасибо, что там охранного плетения не было, а то собирали бы тебя потом по всем окрестным кустам – фрагментами. Заодно с осторожностью.

– Эх, и где только слов таких набралась… – явно попытался уйти от темы парень. – Впечатляющих.

– Есть места. Но тебе они точно не светят, раз ты даже здесь приключений на задницу огрести умудряешься.

– Подумаешь…

– Два раза на день!

– Ведьма!

– Не смешно уже.

Тот лишь хихикнул в ответ, не соглашаясь. Его это пока веселило.

Глава четвертая

Кухонька в доме целителя оказалась маленькая и предсказуемо захламленная. На многочисленных открытых полках что-то неряшливо лежало, стояло, торчало, свисало и, кажется, даже шевелилось, производя совершенно неизгладимое впечатление. Что делалось за неплотно закрытыми створками шкафчиков и думать не хотелось – страшно.

– Цех? – обернулась Анетте к парню.

– А? – не сразу сообразил тот.

– Зелья свои он тут делает, спрашиваю? – догадка появилась потому, что ассортимент разложенного, расставленного и развешанного сводился в основном к склянкам, пучкам трав и замусоленным бумажным сверткам.

– Вот ты о чем… – Тибс завозился возле ведра с водой, пристроенного в углу, булькая ковшиком и гремя кружками. – Ну да, делает.

– А продает где?

– Так здесь же, – дернул тот плечом. – Только покупают нечасто.

Анет еще раз обвела взглядом убогую обстановку и усмехнулась:

– Даже догадываюсь почему.

А потом вспомнила, как выглядел сам целитель, и догадалась еще раз.

– На, – парень протянул ей одну из наполненных