Петр Чайковский: Дневники. Николай Кашкин: Воспоминания о П.И. Чайковском - Петр Ильич Чайковский

и Лиз[аветой] Вас[ильевной]. Последняя рассказывала о Пашковых. Потом сидел у Веры Вас[ильевны]. Говорили с ней о Тане. Дома успел написать варьяцию. После обеда поездка в Вербовку в ландо с Лёвой, Сашей и Бобом. До Майдана шел пешком. От Лебедовки, где мы заходили к Анне Иван[овне], я с Бобом шли пешком. В Вербовке пили чай, бродили по саду и всюду с Бобом. Дома нас все встретили с радостью, ибо беспокоились. После ужина винт, в коем я проиграл 7½ рублей. Очень не везло.

21 мая. Погода Каменская, в хозяйственном отношении губительная, в гуляльном жестокая. Зато я хорошо работал сегодня, ибо написал целых четыре варьяции. Утром только тур сада сделал и потом работал, а в 12½ кончил в ожидании Боба, обещавшего прийти петь учиться, но обманувшего. После обеда с Бобом по поводу ходуль, бродили по пучинам и дебрям недостроенного большого дома. Гулял по Никол[аевскому] полю. Чай без Наты, но с сестрицей и с Тасей, которая то и дело кого-нибудь осуждала, Miss Eastwood даже дурой назвала. Занимался. Ходил, тщетно ища Боба, по местечку, потом в поле Тростянском был. Мы с Сашей и с Сестрицей были в большом доме, потом ужинали (необыкновенно вкусно) у Плесских. По возвращении домой в винт играли, и я немного выиграл.

22 мая. Ночью просыпался от боли в горле и тошноты, и весь день был нездоров, хотя и занимался хорошо. Перед обедом приходил Боб, и я играл ему мои песни. После обеда с величайшим усилием добрел до Тростянки и назад. После чая сел было заниматься, но Боб увлек меня ходулями. После безнадежного дня вдруг начали подходить тучи, однако ж ничего или почти ничего из них не вышло. Несколько раз выходил, ища Боба. Как только я не работаю и не гуляю (а это для меня та же работа), – начинаю жаждать Боба и скучать без него. Страх как я люблю его. За ужином были участвующие в спектакле ветеринар (незадолго перед тем приехавший и мной принятый), Сабанеев и т. д. Репетиция. Я аккомпанировал Тасины куплеты. Несимпатичен этот спектакль. Винт с перерывами. Ник[олай] Вас[ильевич]. Я выиграл очень много.

23 мая. Утро было как-то особенно восхитительно. В саду встретил Веру Вас[ильевну] с Влад[имиром] Андр[еевичем] и ходил вместе с ними. Успешно занимался. Боб ездил встречать Лёву и Гришу и не обедал. После обеда я ходил в Тростянку. Сестрица (с которой я вообще недостаточно ласков) порядочно раздражала меня сегодня своей перепиской с г. Лоди, в коей я играю роль секретаря. Кончил сюиту. Перед ужином бродил по саду и по площади. Чудный вечер. Ходули. За ужином опять сестрица с Лоди. Репетиция – Femmes savantes [76]?!! Я очень нервен был: все меня раздражало, и не без причины: боль, или, лучше сказать, странное ощущение в горле, давно не проходящее, начинает беспокоить меня, да и еще маленькое как бы геморроидальное страдание. По окончании курьезной репетиции был винт. Мне везло. Был очень не в духе, несмотря на то.

24 мая. Письмо от Пахульского, в коем присылает мне объявление о продаже Дворянинова. Разнообразные чувства, при сем испытанные. Писал длинное письмо к Н[адежде] Ф[иларетовне] насчет планов о покупке имения, кои решено отложить в сторону. Ходил в большой [дом] и долго беседовал с Вер[ой] Вас[ильевной]. Или я очень ошибаюсь, или она еще не совсем изменила старым своим чувствам. После обеда, на коем были Яков Исаич с ассистентом, мы все волновались по причине шедшей на нас грозной тучи. Она и радовала, и пугала, и разочаровывала… но наконец столь давно жданный дождь был. Я сидел у себя, боясь молнии и в то же время восхищаясь. За чаем Лёва и Гриша. Экзамен. Прогулка к кирпичному заводу. Ходули. Гаврюша Аполат. После ужина чтение с Бобом Гоголя и мечты о постановке Ревизора. Тасин спектакль отменен. Винт. Николай Васильевич.

25 мая. Целый день меня беспокоило и до крайности раздражало все то же странное ощущение в глотке. Утром занимался переложеньем на 4 руки варьяций. После обеда ходил за станцию на Пляковские бураки. Песни рабочих. Жуки. За чаем Саша рассказывала про то, как Сестрица смотрит на мои отношения к Нате. Потом появился ветеринар, коего я счел долгом занимать. Писал, занимался английским и все беспокоился о своей глотке. С мальчиками перед ужином забавлялся ходулями, pas de géants и т. д. После ужина долго ждали Флегонта, а у меня между тем голова разболелась так, что с трудом играл в винт. Везло ужасно, и мне было ужасно жаль Сашу. Очень мучился не самим чувством Z, а тем, что оно во мне есть. Лег спать, не писавши. Спал лихорадочно.

26 мая. Проснулся после хорошего, но с лихорадочными перерывами сна, очень не в духе и боясь глотки. Воздержался от вкушения пищи, думая, что этим предупрежу, и действительно, сначала долго ничего не было, но теперь (пишу это утром, в 12½, после прогулки) более, чем когда-либо. Что это? Вероятно, вздор, но нервам от того не легче. Получил письмо от Губерта [77], сообщающее мне предложение Бесселя насчет переделок Опричника. Был значительно взволнован этим. Вследствие легкого нездоровья и чудной погоды не занимался, а пошел в Тростянку через Дубков-Яр, и очень бы усладительна была прогулка, если бы не глотка. Обед состоялся поздно. Были Ник[олай] Вас[ильевич] и Сабанеев. Сидел на балконе на лестнице с Бобом и Тасей, которая чесала мне голову. Адель Андреевна (тоже обедавшая) что-то ораторствовала про мою знаменитость. Потом пописывал дома. Только в 5½ Ната позвала меня к чаю. Переезд Сестрицы. Написал 2 варьяции. Прошелся по саду: акации благоухают. Веру Вас[ильевну] встретил. У всенощной очень приятно было (сегодня канун Троицына дня). От[ец] Алекс[андр] в скуфье. Боб расшиб себе колено (Апалат и ходули). Мое беспокойство. Доктор. Винт. Везло до гадости.

27 мая. Троиц[ын] день. Обедня. Сильная, почти невыносимая духота. Едва вытерпел коленопреклонение. У Алекс[андры] Ив[ановны] чай пил в столовой. Она была необыкновенно как-то ласкова ко мне. Приезд Мити. Встретил их около линии (Даня). После обеда опять началось ощущение. Тучи ходили, и перепадали дожди. Я успел заняться. Отъезд Анны Петровны. Прогулка вдоль линии. После ужина танцы. Винт впятером.

28 мая. Духов день. Погода не дурная, но дождь хотя и был, а все мало. Совершил благодаря серенькому утру чудную прогулку по Никол[аевскому] полю почти к Зрубанцу. Падение Боба с лошади из-за комедиантства этой дряни Митьки. Хорошо, что благополучно. После обеда Митя убивал ради