Борщ для эльфа - Анна Леденцовская

второй таможенник, не слышавший их тихого диалога, рассматривал на свет один из любимых эльфом парфюмерных ароматов в затейливом флаконе. Выдернув пробку, он учуял милый сердцу каждого гнома запах спиртовой настойки.

— Кунд, да он тут пойло эльфячье везет! — взревел бородач обрадованно и под испуганное «ах» остроухого глотнул из пузырька.

— Ах ты, паразит! — Старушка, увидев такое непотребство, оскалилась, словно в роду у нее были оборотни. Покрепче перехватив отполированную до гладкости трость, с которой она прогуливалась на привалах, фрау Тунс престарелым коршуном налетела на гнома.

Хрясь!

От соприкосновения с головой бородатого пограничника любимая тросточка бабки сломалась. Гномы как раса всегда отличались особой твердолобостью, а этот экземпляр, похоже, даже в шлеме не нуждался.

Из обшарпанной будки поста к ним уже со всех ног спешил тот самый «старшой», увидевший назревший конфликт в окно, но он не успел.

Мигом окосевший от крепкого эльфийского парфюма бородач свел глазки в кучку и, глядя на сломанную тросточку в руках расстроенной старушки, загоготал во все горло.

Тут, видимо, придется пояснить, почему одному из любителей крепких, даже крепчайших, горячительных напитков для подобного результата хватило маленького флакончика.

Травы! Всего лишь специально подобранная изысканная цветочно-травяная парфюмерная композиция, совершенно не предназначенная для внутреннего употребления. Ведь разные растения имеют разные свойства, а собранные вместе, да еще и настоянные по особой технологии, они могут обладать и вовсе совершенно убойным эффектом.

Вилли и не представлял, насколько способна выйти из себя ранимая фрау Тунс.

— Гунтик! — во всю мочь заорала бабулька. — Мамочку обижают!

Почтарь Мёдс сбледнул с лица и полез на крышу кареты, главный таможенник затормозил, не добежав, и, круто развернувшись, бросился обратно под защиту не сильно надежных с виду стен будки поста. По пути еще прихватил с собой ничего не понимающую Юнду.

Дверца дилижанса хлопнула пушечным выстрелом, и эльф от увиденного обмер на месте.

Глава 7

Застрял

Вытоптанную зеленую полянку, где располагался приграничный форпост гномьего королевства, огласил злобный визг.

Такой жуткой свиньи Вилли в жизни не видел.

Надо признать, что раньше он вообще не имел чести лицезреть живых представителей этого вида. Знакомство ограничивалось обычно поджаристыми отбивными или нежнейшим жарким в горшочке с потрясающим грибным соусом.

Сейчас ему казалось, что прямо на него несется свиномонстр, бряцая пряжками и ремнями, очевидно изображающими на нем шлейку.

Эльф застыл в ступоре, испуганный настолько, что даже не посмел хлопнуться в обморок. Его сознание, спрятанное где-то глубоко в межушных извилинах, подозревало, что быть ему тогда закуской кабанчика в качестве справедливой мести за все съеденные бифштексы.

Зато окосевший гном, услышав боевой визг свина, внезапно решил, что на пост напали. К счастью, оружия при этом бородатом мо́лодце не было, поскольку о войнах, да и любых других пограничных конфликтах, тут давным-давно и слыхом не слыхивали.

— За Дробонтаф! — рявкнул он и рванул навстречу чудовищу, чтобы схватиться с ним врукопашную.

Столкновение было неизбежно, и уже через пару секунд вокруг трясущегося, как желе, эльфа катался здоровый, лохматый, громыхающий железяками комок сцепившихся бойцов.

«Мамочки! Мешок старухи! — вдруг осенила нашего горе-приключенца внезапная мысль. — Это я что же, всю дорогу ехал рядом с этим⁈ И даже спал?»

Сей не лишенный логики вывод чуть не довел Вилли до ручки, но тут до его слуха долетели гневные вопли фрау Тунс:

— Иех! Паршивец бородатый! Только попробуй поранить моего Гунтика! Я тебя по судам затаскаю, фулюган! Ты у меня, Пондер Три Пинты, еще за две разбитые тыквы не рассчитался. Я-то помню и свидетелей найду. За ущерб-то имуществу уже и пеня набежала! — верещала бабуля, грозя в сторону катающегося гномосвиньего шара обломками клюки. — Мой бедненький лапочка Гунтосичка! И как только таких паршивцев и грубиянов на службе держат⁈

Кроме Вилли, старушкины причитания больше никто не слушал. Почтарь и залезший к нему на крышу дилижанса второй гном азартно следили за дракой, споря, чей клок сейчас вылетает из кучи малы.

— Говорю тебе, это из Пондеровой бороды! — горячился Мёдс. — Вишь, вон длинные какие волосья! И воняют. Отсюда чую!

— Да и шо воняют? Можно подумать, свина своего бабуся шампуня́ми моет! Щетина это с кабанчика! Как пить дать! Ощипет его Три Пинты как цыпленка. Он может! — спорил с оборотнем гном, сидя в безопасности на верху экипажа и болтая ногами.

И неизвестно, сколько бы продолжался этот бардак, если бы нашему герою вдруг не прилетело в пылу драки.

Спросите что?

А тот самый, обыскиваемый гномами саквояжик с элитной эльфийской парфюмерией. В запале кто-то из бойцов пнул торбочку, и она попала аккурат в нашего героя, торчащего в эпицентре драки, как верба на распутье.

Свою драгоценную сумочку Вилли поймал. Правда, поймал животом, сложившись пополам в форме эльфячьей руны «зю», но руками при этом ухватил крепко.

А потом непонятно с каких ушастых зайчиков решил вмешаться. Ну не то чтобы совсем. Самоубийцей наш герой не был, и инстинкт самосохранения при нем оставался. Просто амбре от грязных и потных драчунов было настолько невыносимым для его утонченного обоняния, что он не придумал ничего лучше, чем плеснуть в них из первого попавшегося под руку флакончика.

Только вот попался ему совсем не парфюм. Вместо ароматной жидкости в бузотеров полетел порошок нюхательной соли. Вилли считал его лучшим средством при всех своих недомоганиях, которые, как вы уже догадались, были по большей части придуманы им от скуки.

Дружный и мощный громовой чих расцепил и откинул гнома от боевого кабанчика. Они совершенно одинаково плюхнулись на зады и ошалело затрясли головами, периодически чихая от припорошивших их ароматических нюхательных солей.

— Гунтяшик! — К свинке тут же кинулась бабуля Тунс, принявшись чистить его платочком размером с полскатерти, выуженным из карманов объемной юбки. — Надеюсь, этот непорядочный гном не покусал тебя? Еще не хватало делать тебе припарки от гномьего спиртохлебства.

Старушонка гневно зыркнула в сторону смачно чихающего бородача.

Кабанчик, кстати, перестав визжать и скалиться, превратился во вполне обычного и даже милого представителя семейства свиных. Щетинистого, полосатого и совсем не такого огромного, как с перепугу в самом начале почудилось Вилли. У страха, как известно, глаза велики.

Можно подумать, что все завершилось наилучшим образом, но не тут-то было.

Важный пузатый начальник приграничного поста получил от почтаря требование подписать для компании «Мордерсон и сыновья» бумагу о задержке экипажа на таможне. Сразу же вспотевший от раздражения рыжебородый и красномордый гном