Электрические сны (сборник) - Филип Дик

– Вот как оно выходит, мистер Критчет, – пробормотал Пейн. – Такого поселка нет на карте, нет в справочнике населенных пунктов. Нет в расписании. Мы не оформляем туда билеты. Не…

Тут он потерял дар речи. Критчет пропал. Вот только что стоял, уткнувшись в карту. А в следующий миг его нет. Растаял в воздухе.

– Джейкобсон! – заорал Пейн. – Опять пассажир исчез!

У Джейкобсона распахнулись глаза. На лбу выступили капли пота.

– Эвона как… – выдавил он.

Пейн в глубокой задумчивости разглядывал то место, где совсем недавно стоял Эрнест Критчет.

– Что-то происходит, притом чертовски странное, – пробормотал он. И вдруг, подхватив пальто, шагнул к дверям.

– Не бросай меня здесь! – взмолился Джейкобсон.

– Если что, я у Лоры. Бумажка с телефоном где-то в ящике стола.

– Не время сейчас для всякого баловства.

Пейн толкнул дверь, за которой простирался вестибюль.

– Какое уж тут баловство, – мрачно сказал он.

По лестнице Пейн взлетел, перепрыгивая через ступеньки. И давил на звонок, пока Лора Николс не открыла дверь.

– Боб! – удивленно моргнула она. – Чему обязана…

Отодвинув ее с дороги, Пейн зашел в дом.

– Надеюсь, я тебе не помешал.

– Нет, но…

– Дело на миллион. Мне нужна помощь. На тебя можно рассчитывать?

– На меня? – Лора закрыла за ним дверь.

Ее уютная квартирка утопала в тенях. Около зеленого дивана горела единственная лампа. Плотные шторы были задернуты. В углу тихонько напевал граммофон.

– Подозреваю, что схожу с ума. – Диван скрипнул под весом Пейна. – Нужно выяснить наверняка.

– Чем я могу помочь? – Лора с сигаретой в зубах медленно подошла к нему, сложив руки на груди. Взмахом головы отбросила непослушную прядь. – Введи меня в курс дела.

Пейн благодарно улыбнулся девушке.

– Только не падай. Мне надо, чтобы ты завтра, с утра пораньше, отправилась в центр и…

– Завтра с утра я работаю. На этой неделе мы запускаем новую серию репортажей.

– Черт бы с ними. Отпросишься. Иди в центральную библиотеку. Если там тебе не помогут, иди в главный суд округа и перерой там налоговые записи. Ищи, пока не найдешь.

– Что не найду?

Пейн задумчиво раскурил сигарету.

– Упоминание поселка под названием Мейсон-Хейтс. Я точно о нем слышал. Когда-то давным-давно. Уловила суть? Ищи в старых атласах. В подшивках газет. В старых журналах. Отчетах. Планах застройки. Законопроектах.

Лора тихо опустилась на подлокотник дивана.

– Ты серьезно?

– Более чем.

– Как глубоко копать?

– Лет на десять назад.

– Господи боже! Я там…

– Ищи, пока не найдешь. – Пейн решительно встал. – Увидимся.

– Уходишь? А как же сводить даму в ресторан?

– Прости. Дела, сплошные дела.

– Какие такие дела?

– Поеду в Мейсон-Хейтс.

Вдоль путей расстилались бескрайние поля, лишь кое-где стояли одинокие фермы. На фоне вечернего неба уныло торчали телефонные столбы.

Пейн посмотрел на наручные часы. Осталось недолго. Поезд въехал в очередной поселок. Пара бензоколонок, придорожные ларьки, магазин телевизоров. Показалась станция. Завизжали тормоза. Льюисбург. На выход пошли несколько пассажиров, мужчины в пальто, с газетами в руках. Двери захлопнулись. Перрон поплыл назад.

Откинувшись на сиденье, Пейн с головой ушел в думы. Критчет исчез, когда разглядывал карту. В первый раз он пропал, когда Джейкобсон показал ему прейскурант… Когда он своими глазами убедился, что Мейсон-Хейтс не существует. Можно ли за это уцепиться? События никак не хотели складываться в осмысленную картину.

Пейн перевел взгляд за окно. Время. Сейчас будет видно, что здесь есть или ничего нет. По ту сторону стекла чернели в сумерках бесконечные поля. Холмы и равнины. Телефонные столбы. Далекими пятнами по шоссе пролетали машины.

Ни единого намека на Мейсон-Хейтс.

Поезд с ревом катил вдаль. Пейн посмотрел на часы. Прошла уже пятьдесят одна минута. Снаружи ничего не было. Сплошные поля.

Он прошел по вагону и подсел к кондуктору, седовласому мужчине в летах.

– Вы слышали когда-нибудь о местечке Мейсон-Хейтс?

– Нет, сэр.

Пейн показал удостоверение.

– Вы точно уверены, что поселение с таким названием вам неизвестно?

– Абсолютно, мистер Пейн.

– Как давно вы работаете на этом маршруте?

– Одиннадцать лет, мистер Пейн.

Пейн доехал до следующей остановки, до Джексонвилля. Сошел на перрон и пересел на поезд, идущий назад, в город. Солнце зашло. На небе растаяли последние закатные лучи. В темноте за окном плыла все та же картина.

Он напрягся, задержал дыхание. Осталась минута. Сорок секунд. Есть там что-нибудь? Поля. Унылые столбы. Мертвая пустота между поселками…

Между поселками? Поезд летел вперед, разгоняя тьму. Пейн вперился в пейзаж. Что это там такое? Вроде бы что-то виднеется?

Над полями на добрую милю вытянулось облако полупрозрачного тумана. Что это, дым от локомотива? Так он же дизельный. Грузовик проехал по шоссе? Траву жгут? Но на полях не было выгоревших мест.

Вдруг поезд стал тормозить. Пейн напрягся. Взвизгнули тормоза, вагон заходил ходуном. И замер.

Высокий мужчина в светлом плаще встал и надел шляпу. Пейн завороженно следил, как долговязая фигура, спрыгнув из вагона на землю, стремительно шагает по темному полю. Человек целеустремленно шел к облаку серой дымки.

Ноги его оторвались от земли на добрый фут. Шагая по воздуху, мужчина свернул направо и взлетел еще выше, уже фута на три. Перед ним выросла стена тумана. Человек нырнул в нее – и исчез.

Пейн бросился к дверям, но поезд уже тронулся. Снова за окном поплыли поля. К стене вагона привалился кондуктор, пухлощекий юнец.

– Слушай, – проскрежетал Пейн. – Это что за остановка была!

– Прошу прощения, сэр?

– Остановка! Это где вообще есть?

– Мы всегда здесь останавливаемся. – Кондуктор запустил руку в карман и неторопливо достал оттуда целую пригоршню расписаний. Покопавшись в них, выбрал одно и протянул Пейну. – Поезд Б всегда останавливается в Мейсон-Хейтс. А вы что, не знали?

– Нет!

– Там все записано. – Юнец снова уткнулся носом в желтую прессу. – Всегда здесь останавливаемся. Чего орать-то?

Пейн дрожащими руками открыл расписание. И впрямь, Мейсон-Хейтс стоял между Джексонвиллем и Льюисбургом. Ровно в тридцати милях от города.

Облако серого дыма. Быстро обретающее форму. Словно материализуется нечто новое. А ведь правда кое-что появилось.

Мейсон-Хейтс!

Следующим утром он заглянул к Лоре. Та в светло-розовом свитере и темных брюках сидела за журнальным столиком. Перед ней высилась стопка бумаг, рядом лежали карандаш и ластик, стоял стакан солодового молока.

– Ну что, как результаты? – с места в карьер начал Пейн.

– Выяснила все, что ты просил.

– Поделишься?

– Это долгая история. – Лора похлопала по записям. – Самое важное я выписала.

– Расскажи коротенько.

– Семь лет назад окружной совет поставил на голосование проект трех новых спальных пригородов. Одним из них и был Мейсон-Хейтс. Споры разгорелись не на шутку. Торговые круги выступили резко против, мол, магазины лишатся клиентуры.

– Продолжай.

– Баталии кончились не скоро. Наконец приняли положительное решение по двум поселкам из трех. Уотервилль и Сидер-Гроувз. Мейсон-Хейтс вычеркнули из списка.

– Ясно, – задумчиво пробормотал Пейн.

– Таков был компромисс: два поселка вместо трех. И Мейсон-Хейтс принесли в жертву. Те два одобренных построили мгновенно. Да ты и сам знаешь. Мы как-то были проездом в Уотервилле. Неплохое местечко.

– Но Мейсон-Хейтс вычеркнули из списка.

– Именно.

Пейн почесал подбородок.

– Вот оно как, значит.

– Собственно, конец истории. Ты понимаешь, что я убила на все про все полдня? Теперь ты обязан пригласить меня на ужин. Прямо сегодня. Может, пора найти другого мужика? Я начинаю думать, что ты – не такая уж и выгодная партия.

Пейн рассеянно кивнул.

– Семь лет назад. – Тут его осенила внезапная мысль. – Голосование! Скольких голосов не хватило Мейсон-Хейтс?

Лора сверилась с записями.

– Проект отклонили с перевесом в один голос.

– Один голос. Семь лет назад. – Пейн пошел к дверям. – Спасибо, милая. Наконец-то все обретает смысл. Да еще какой!

У подъезда он поймал такси и попросил отвезти его к вокзалу. Мимо пролетали улицы и вывески, люди и машины.

Интуиция его не подвела. Он слышал это название. Семь лет назад. Яростные споры вокруг проекта трех пригородов. Два поселка получили одобрение, третий остался только на бумаге.

Но спустя семь лет он воплотился сам по себе. И поселок, и вместе с ним – целый пласт неопределенной реальности. Почему? Изменилось прошлое? Произошел сдвиг во временном континууме?

Эта гипотеза все объясняет. Мейсон-Хейтс не хватило единственного голоса. Может, во времени есть нестабильные участки. И среди них – тот самый период, семь лет назад. Вдруг он так и не «застыл» до конца? Странная мысль: событие меняется, уже став прошлым.