Тварь на пороге - Говард Лавкрафт

На протяжении последующих двух месяцев в городе муссировались разные слухи. Люди говорили о том, что Дерби все чаще видели в состоянии крайнего возбуждения, а Асенат почти не показывалась даже навещавшим ее приятельницам. Эдвард посетил меня лишь раз, ненадолго заехав в автомобиле Асенат ему-таки доставили автомобиль из Мэна забрать кое-какие книги, которые он давал мне почитать. Он находился в своем новом настроении, и за время своего недолгого визита успел лишь обронить несколько малозначащих учтивых реплик Было видно, что в этом состоянии он не был расположен что-либо обсуждать со мной, и я заметил, что он даже не удосужился подать наш условный сигнал три и два раза позвонить в дверь. Как и тогда в автомобиле, я испытал тупой и необъяснимый животный ужас, и его скорый уход воспринял с нескрываемым облегчением.

В середине сентября Дерби на неделю исчез, и кое-кто из де-кадентствующих студентов со знанием дела уверял, что им известно куда, намекая на встречу с печально знаменитым сектантом-оккультистом, который после изгнания из Англии обосновался в Нью-Йорке. Я же никак не мог выбросить из головы ту странную поездку в Мэн. Преображение, свидетелем которого я стал, несказанно поразило меня, и я неоднократно ловил себя на мысли, что пытаюсь дать какое-то объяснение этой метаморфозе и отчаянному ужасу, который она во мне вызвала.

Но самые невероятные слухи распространялись о странных рыданиях, доносившихся из старого крауниншилдовского дома. Голос вроде бы принадлежал женщине; и кое-кто из молодежи считал, что плакала Асенат. Рыдания слышались изредка, и всякий раз прерывались, точно заглушенные некоей внешней силой. Стали даже поговаривать о желательности полицейского расследования, но все слухи развеялись, когда Асенат появилась на улицах города и как ни в чем не бывало пошла повидаться со своими знакомыми, извиняясь за свое недавнее отсутствие и между делом упоминая о нервном расстройстве и истерике, которая случилась с ее гостьей из Бостона. Гостью, правда, никто не видел, но появление Асенат сразу же погасило все кривотолки. Однако позднее кто-то возбудил еще большие подозрения, заявив, что раз или два из дома слышались мужские рыдания.

Однажды вечером в середине октября, услыхав знакомые три и два звонка в дверь, я открыл сам и, увидев на пороге Эдварда, тотчас отметил, что передо мной стоит прежний мой друг, каким я видел его последний раз в день нашей ужасной поездки из Чесанкука. На его лице лежала печать бурных эмоций, из которых, похоже, преобладали страх и торжество, и, когда я закрывал за ним дверь, он бросил испуганный взгляд через плечо.

Неуклюже прошагав за мной в кабинет, он попросил виски, чтобы немного успокоиться. Я сгорал от нетерпения задать ему множество вопросов, но решил подождать, пока он сам не расскажет о том, с чем пришел. Наконец срывающимся голосом он заговорил:

Асенат пропала, Дэн. Вчера вечером, когда слуги ушли, мы с ней имели долгую беседу, и я получил от нее обещание перестать меня мучить. Конечно, у меня были некоторые... оккультные средства защиты, о которых я тебе никогда не рассказывал. И ей пришлось уступить, но она была страшно разгневана. Она собрала вещи и уехала в Нью-Йорк видимо, успела на бостонский поезд в восемь-двадцать. Теперь, конечно, по городу пойдут сплетни, но что поделаешь... Ты только, пожалуйста, не упоминай о нашей размолвке просто говори, что она уехала в длительную научную экспедицию.

Скорее всего, она будет жить с кем-то из ее жутких сектантов. Надеюсь, она поедет на запад и там подаст на развод как бы то ни было, я взял с нее обещание держаться отсюда подальше и оставить меня в покое. Это было ужасно, Дэн, она же выкрадывала мое тело, извлекала из него мою душу, делая меня своим узником. Я молчал и притворялся, что готов на все, но мне надо было все время быть начеку. Будучи достаточно осторожным, я мог тщательно продумать план действий, ведь она же не умела буквально читать все мои мысли. Из моих тайных замыслов она только и узнала о моей решимости ей противостоять, но она всегда считала, что я беспомощен. Я уж и не рассчитывал ее победить... но мне известно одно или два заклятья и они успешно действовали! Дерби снова оглянулся и отпил виски. Утром, когда эти проклятые слуги вернулись, я дал им расчет. Им это страшно не понравилось, они начали задавать вопросы, но все-таки ушли. Они похожи на нее эти инсмутские... Одного поля ягоды. Надеюсь, они оставят меня в покое. Очень мне не понравился их прощальный смех. Надо бы мне снова нанять папиных слуг. Я ведь переезжаю обратно в наш дом.

Наверное, ты считаешь меня сумасшедшим, Дэн. Но в истории Аркхема можно найти массу подтверждений того, что я тебе рассказал и что еще собираюсь рассказать. Ты же видел одно из моих преображений тогда в автомобиле, после того как я по дороге домой из Мэна рассказал тебе про Асенат. Это когда она мной завладела и изгнала меня из моего тела. Последнее, что помню, это как я набрался решимости рассказать тебе, что она за дьявол. Вот тогда-то она мной и овладела, и в мгновение ока я оказался дома в библиотеке, где меня заперли ее проклятые слуги, в ее сатанинском теле, которое даже и человеческим-то не назовешь... Ты хоть понимаешь, что это ее ты вез эту хищную волчицу в моем обличье, ты же не мог не ощутить разницу!

Дерби умолк, а меня пробрала дрожь. Ну конечно, я ощутил разницу но мог ли я принять на веру столь безумное объяснение? Однако мой взвинченный гость продолжал изливать на меня поток еще более диких фантазий.

Мне надо было спасать себя просто необходимо, Дэн! Она бы навечно мной завладела в День Всех Святых ведь они под Чссанкуком устраивают шабаш, и обряд жертвоприношения должен был поставить последнюю точку в моей судьбе. Она бы завладела мной навечно стала бы мной, а я ею навсегда... слишком поздно. Мое тело навсегда стало бы ее телом, она стала бы мужчиной, в полной мере человеком, как ей того и хотелось... я подозреваю, что она хотела убрать меня со своего пути... убить свое бывшее тело со мной внутри, будь она проклята, как она уже делала это раньше, как проделывала это она или оно... Лицо Эдварда теперь исказилось до неузнаваемости и он приблизил его ко мне вплотную, понизив голос до шепота. Ты должен понять то, о чем я намекнул тебе в машине что она вовсе не Асенат, а никто иной, как, старик Эфраим. Это подозрение посетило меня полтора года назад, а теперь я знаю наверняка. Об этом свидетельствует ее почерк, когда она теряет контроль над собой, порой она делает какую-нибудь пометку точь-в-точь таким же почерком, каким написаны рукописи ее папаши, вплоть до каждой черточки в букве а иногда говорит такие вещи, какие никто, кроме старика Эфраима, сказать не смог бы. Он обменялся с ней телом, почувствовав приближение смерти, она ведь была единственная, кого он смог найти с нужным ему складом ума и достаточно слабой волей, и он завладел ее телом навсегда, точно так же, как она уже почти завладела моим, а потом отравил старое тело, в которое он ее переселил. Ты же десятки раз видел душу старика Эфраима, выглядывающую из ее дьявольских глаз и из моих, когда она вселялась в мое тело!