Мой любимый враг - Роберта Ли

Она вспомнила, насколько иной могла бы быть ее личная жизнь - и была бы, - если бы этот человек проявил снисхождение и сочувствие, и ее ответ прозвучал резко:

- Нужда заставит, мистер Фарнхэм.

- Такая девушка, как вы, не должна ни в чем нуждаться. Вы такая... такая необыкновенная, что могли бы... выйти замуж за кого угодно. Никогда не поверю, что у вас не было десятков предложений.

- Сотен, - сказала она. - Но не те, которые ведут к алтарю.

Он что-то воскликнул и резким движением затушил сигарету. Потом повернулся к ней, как бы намереваясь что-то сказать, но передумал и откинулся на спинку сиденья. Какой-то бесенок подтолкнул ее, и она перешла в наступление.

- Я попала в цель, мистер Фарнхэм?

- В цель?

- Да! Ведь вы тоже собирались мне что-то предложить?

Краска сбежала с его лица, и оно стало таким бледным, что ей стало немного не по себе.

- Я знаю, что вел себя с вами не слишком хорошо, но я... Черт побери, девочка, за кого вы меня принимаете?

- За мужчину.

- Ну, я не такой, какие вам, видимо, попадались, - сказал он яростно. Если мне нужна женщина, чтобы развлечься, я знаю, где таких искать. Я пригласил вас потому, что я... потому, что вы... - Он остановился и достал следующую сигарету. Когда он зажигал ее, она заметила, что руки его дрожат. - Запомните одно, Джульетта. Вы прелестная девушка, красивее я не видел. И это не пустой комплимент. Уверен, что вы это уже не раз слышали. Но я пригласил вас, надеясь найти что-то, помимо красоты. Я надеялся, что в вас есть ум. Но если вы позволите себе еще одно столь же нелепое предположение, я пойму, что ошибся!

Она торжествовала, но заставила себя говорить кротко:

- Извините, мистер Фарнхэм.

- Меня зовут Найджел. - Голос его по-прежнему был сердитым.

- Найджел, - повторила она мягко. - Хорошее имя. Оно тебе идет.

- Ты не предложила мне звать тебя по имени, - заметил он. - Или ты не хочешь, чтобы я называл тебя Джульеттой?

- Лучше Джулией. Это мое настоящее имя. То, другое, придумал Деспуа.

- А! - В его голосе прозвучало удовлетворение. - Я рад. Мне сразу показалось, что Джульетта - это псевдоним.

- Ты очень чуткий.

- Достаточно чуткий, чтобы понять, что ты так не думаешь!

Джулия засмеялась, и напряжение рассеялось.

Как она и ожидала, Найджел Фарнхэм повел ее в театр, а потом в один из самых популярных ресторанов - "Тиберио". Пьеса была серьезная, с политическим уклоном, а ресторан - веселый и дорогой, полный людей, у которых, казалось, в жизни не было никаких забот, и уж конечно, им были незнакомы проблемы, преследовавшие персонажей пьесы.

- Ты, видно, решил не рисковать, - заметила она, когда они уселись за столик в углу. - Сначала серьезный спектакль, теперь - вот это.

Он рассмеялся:

- Не признаю риска. Я не знал твоих вкусов и решил предложить всего понемногу. Впредь...

Он не закончил фразу, и она решила, что больше не следует над ним подшучивать. Для одного вечера достаточно.

Они часто танцевали, и Джулию удивило, как хорошо согласовываются их движения. Ей представлялось, что в танце он должен быть таким же несгибаемым и жестким, как в зале суда. Они так хорошо смотрелись вместе, что многие обращали на них внимание. Заметив это, Фарнхэм заглянул Джулии в глаза.

- Я начинаю понимать мужчин-мусульман, - сказал он. - Если бы я мог, я бы закутал тебя в большую черную чадру. Мне страшно неприятно, когда на тебя смотрят другие.

- Вот уж не думала, что ты хотел бы быть с женщиной, которую никто не замечает!

- Не хотел бы. Но предпочитаю золотую середину. А что касается тебя, то у меня такое чувство, что каждый неженатый мужчина, находящийся здесь, был бы рад всадить мне нож в спину.

- Да ты собственник! - рассмеялась она.

- Только с тобой. Прежде меня совершенно не волновало...

Он замолчал, и она восторжествовала. Задача, которую она перед собой поставила, окажется легче, чем она представляла. Месяц, самое большее полтора - и он будет связан так, как никогда в жизни. Тогда, и только тогда, откроет она свое настоящее имя. От этой мысли по ее телу пробежала дрожь, а он, почувствовав это, привлек ее к себе.

Его дыхание согревало ее щеку, и по напряжению в его плечах она поняла, что он старается держать себя в руках. Намеренно мягко она прильнула к нему.

Он не удержался, и его руки скользнули по ее спине. Их прикосновение было теплым и неожиданно приятным. На мгновение в ней вспыхнуло желание, сразу сменившееся отвращением. Этот человек сломал жизнь ее отцу - она не должна забывать этого, как и того, зачем она с ним встречается.

Притворяться оказалось неожиданно трудно, и к тому времени, как Найджел Фарнхэм повез ее домой, отпустив шофера, Джулия смертельно устала.

- Это был чудесный вечер. Когда я снова увижу тебя?

- На следующей неделе. - Она ждала его протестующего возгласа и, услышав его, спрятала улыбку и сделала вид, что уступает. - Позвони через несколько дней.

- Может быть, ленч завтра?

- Я успеваю только выпить кофе. Позвони мне в понедельник. Я смогу увидеться с тобой вечером.

Не дав ему времени ответить, она быстро ушла.

Несколько дней до следующей встречи показались Фарнхэму вечностью: он не мог не думать о Джулии. Он ругал себя за это, но все было бесполезно: он был во власти чувства, которое пока не хотел анализировать.

В следующие недели он преследовал ее с характерным для него упорством, и каждый раз ему было все труднее расставаться с ней. Не прошло и месяца, как ему уже не надо было гадать, что он чувствует. Он знал. Впервые в жизни он был влюблен. Влюблен в девушку, о которой ему ничего не было известно и жизнь которой он прежде назвал бы пустой. Глупец! Он не предполагал, каким сильным может оказаться его чувство, он хотел, чтобы она принадлежала ему целиком, как жена, спутница жизни, мать его детей.

Как-то он заехал за Джулией теплым летним утром, и она сразу поняла, что его что-то волнует, но сделала вид, что не замечает ничего необычного, хотя он не звонил ей последние три дня.

Откинувшись на спинку сиденья маленькой спортивной машины, она закрыла глаза, наслаждаясь ветерком, который трепал ее волосы.

- Ты по мне скучала? - спросил он, когда они остановились у светофора.

- Конечно.

- Тогда почему не позвонила или ты для этого недостаточно эмансипирована?

- Я думала, ты не из тех мужчин, которые хотят, чтобы их преследовали. А я всегда стараюсь угодить моим мужчинам.

- Мне не нравится, когда ты употребляешь это слово во множественном числе, - сказал он. - Говори "мужчине" или, еще лучше, Найджелу.

Джулия засмеялась и не ответила. Он не стал нарушать молчания, пока они не выехали из Лондона, да и потом говорил о чем-то, и ей показалось, что он выжидает.

Они остановились у маленькой гостиницы около реки неподалеку от Мейденхена. Ресторан был полон, но для них был заказан столик на террасе. Найджел умел сделать так, чтобы все шло отлично! Как только они допили кофе, он расплатился и предложил:

- Прогуляемся вдоль реки, Джулия.

Она спустилась следом за ним по ступеням и прошла по газону к берегу. Мимо проплыли несколько лебедей, оставляя волнистый след на темной поверхности воды, и она постаралась сосредоточиться на них, чтобы скрыть поднимающийся в ней страх.

Найджел махнул рукой, и к берегу причалила лодка. Сидевший в ней старик взглянул на них:

- Не хотите ли, чтобы я греб, сэр?

- Нет, спасибо, я справлюсь. - Найджел посмотрел на нее. - Ты любишь реку?

- Очень.

Он помог ей устроиться в лодке, потом сел сам и взялся за весла. Вскоре они уже скользили вдоль берега, оставив далеко позади и гостиницу, и лебедей. Она никогда раньше не видела Найджела прилагающим физические усилия, и ее позабавило то, как разгорелись его щеки. Румянец придал ему совсем юный вид, и он стал не похож на того жесткого человека, которого она знала.

Ловким движением он направил лодку в заливчик, скрытый ветвями плакучих ив, и, подняв весла, смотрел, как лодка останавливается у самого берега. Здесь было темнее: густая листва загораживала солнце.

Джулия опустила пальцы в воду, делая вид, что не замечает, как пристально смотрит на нее Найджел Фарнхэм. Лодка резко качнулась. Подняв глаза, она увидела, что он встал и идет к ней. Она подвинулась, и Найджел сел рядом. Они были так близко, что она чувствовала прикосновение его ноги к своему бедру и запах его лосьона.

- Пожалуйста, не отворачивайся от меня, Джулия, - сказал он мягко. Ты, конечно, знаешь, почему я привез тебя сюда.

- Надеюсь, не для того, чтобы утопить!

- Не шути! Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я это не пытался скрывать.

- Ты находишь меня привлекательной, - уступила она, - я это знаю.

- Гораздо больше, чем просто привлекательной. Я люблю тебя, дорогая. И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Именно этих слов она и ждала - так где же чувство торжества? Может, она ждала так долго, что теперь уже не в силах насладиться одержанной победой?