Открытый путь - Наталья Резанова

Пожалуй, это было возможно. У Хагбарда была отменная реакция, приобретенная им за годы боев с кочевниками, и двигался он гораздо быстрее, чем склизкие щупальца чудовища. Хуже было другое. Когда он нанес ответный удар, из раны фонтаном хлынула маслянистая черная жидкость – кровь, или что оно там было, – и попала Хагбарду на руку между перчаткой и рукавом куртки. Ощущение было – между сильным ожогом и уколом отравленного лезвия. Но он стерпел. Стерпел и продолжал драться, рубил покрытые слизью щупальца, но дышать было уже почти нечем, черные испарения душили, легкие отказывались служить, он закашлялся, и стало еще хуже. А самое худшее – не чудовище его добьет, а отрава.

Сверху, из пролома, что-то упало. Веревка. А по веревке уже съезжал человек в кольчуге и шлеме. Спрыгнув на землю, он выхватил меч и встал плечом к плечу с Хагбардом. Шлем и кольчуга показались Хагбарду знакомыми. Однако этот человек не хромал. В одном он проявил завидную предусмотрительность – он обмотал лицо мокрой тряпкой, оставив открытыми лишь глаза, значительно затруднив доступ ядовитым парам. А вот Хагбарду так не повезло. Яд разъедал легкие, черная кровь горела на теле, все вокруг плыло, он шатался, и неожиданному сотоварищу приходилось его прикрывать. Но никакая поддержка не могла дать ему дыхания. В жутком приступе кашля он согнулся пополам, и перед глазами потемнело.

Кажется, в себя его привел не свежий воздух, а вспышка света. Он приподнял голову и увидел, что лежит ничком во дворе часовни. На каменных плитах валялись обрывки растерзанной веревки. И было почти светло, хотя стояла ночь. Светло от молний. Они проносились по беззвездному небу, как огненные змеи. И пылало сухое дерево у колодца. Верно, попавшая в него молния и была той вспышкой, что Хагбард увидел, приходя в сознание. Как хорошо дышать полной грудью! Но… Он попытался сесть. Прислушался. Так и есть. Он слышал не только треск огня. Из-под земли доносились глухие удары.

Напрягая все силы, он поднялся на ноги. Добрался до горящего дерева и отломил ветку потолще. С факелом оно будет лучше… Сделал шаг к двери, потом остановился. Если веревка здесь, а драка все еще идет, значит, должен быть какой-то другой вход.

С факелом он найдет его.

Он нашел этот вход – у левой боковой стены, ранее затянутой толстым слоем лишайника. Теперь лишайник отодрали, дверь была хорошо видна. Только бы не заперли изнутри…

Ее не заперли, и Хагбард, надавив на дверь плечом, оказался в темном переходе. Подняв факел над головой и сжимая в другой руке меч, он двинулся вперед. Освещая себе дорогу, Хагбард проследовал по всем ее изгибам, пока снова не вернулся в подземелье. Похоже, он подоспел вовремя. Противник чудовища держался с трудом. Тряпка на его лице совсем почернела. Ядовитые испарения сделали свое. В тот самый миг, когда Хагбард появился, одно из уцелевших щупалец взметнулось вверх, и человек не успел отбить удар. Жуткий коготь рассек кольчугу, как кожу. Воин упал, обливаясь кровью.

Хагбард перепрыгнул через скрючившееся тело. Теперь он шел напролом, действуя не только мечом, но и факелом. Он понял, что бить по щупальцам можно до бесконечности. Нужно найти, где у этой твари жизненный центр. И у него есть огонь.

Тварь, похоже, тоже порядком ослабела. Скользя по крови и слизи, удерживаясь на ногах каким-то непостижимым образом, прорубая себе дорогу он вырвался вперед. Там, на вершине раздутого членистоногого мешка, ворочался не то рот, не то глаз, и славно было воткнуть в него до упора пылающий факел, а потом меч по самую рукоятку, и еще раз, и еще, хотя лезвие было уже никуда не годным, злая кровь разъела его, как ржавчина. Но наверху уже начиналось какое-то странное колебание воздуха, и Хагбард, снова повинуясь порыву, спрыгнул с туши, повернул бесчувственное тело и бросился к выходу. Едва лишь он оказался на первой ступеньке, как позади раздался ужасающий грохот. Это рухнул, проламывая пол крипты, оскверненный алтарь, погребая под собой то, что его оскверняло.

Хагбард бежал по лестнице. Грохот продолжался и усиливался. Но Хагбард успел вырваться в ночь и по инерции пробежал почти до середины двора. За его спиной, ломая гранитные колонны и вздымая тучи каменного крошева, рушилась Брошенная часовня. Но Хагбард не обернулся. Первым делом он сорвал с запрокинутого лица почерневшую налипшую тряпку. Он ни на минуту не сомневался, чьи черты она скрывает.

Он сидел рядом с обуглившимися развалинами часовни и проклинал судьбу, выучившую его наносить раны, а не врачевать их. Венена все еще не приходила в себя. Свою свернутую куртку он подложил ей под голову, а плащ располосовал на повязки. Колодец засыпало при обвале, но одновременно обвал открыл среди скал ключ с ледяной и чистой водой, и после того, как Хагбард убедился, что вода действительно чистая, обмыл раны Венены и умылся сам. Спать он не мог. Прежде всего его мучила тревога за Венену. И потом, нужно было многое осмыслить. Случилось нечто слишком важное. Они не просто убили чудовище. Возможно, они уничтожили причину, которая делала Заклятые земли Заклятыми. А значит, слишком многое должно измениться. И в первую очередь – люди.

И все это ему в высшей степени безразлично, потому что, если Венена умрет…

Внезапно он увидел, что глаза ее открыты.

– Венена!

– Нет, – прошептала она, – не Венена, нет…

Он понял, что она бредит. Но взгляд ее казался осмысленным.

– Ты не бойся, – проговорила она с трудом, – я живучая… как змея. – И снова впала в беспамятство.

Она пришла в себя с первыми лучами рассвета. На сей раз она попыталась подняться. Хагбард, поддержав ее голову, приложил флягу к губам. Она сделала Несколько глотков и вздохнула. Хагбард сказал:

– Мой конь, похоже, убежал. Но я надеюсь его найти. А если нет – я тебя на руках донесу до Посвященного. Он тебя вылечит.

Она не ответила, огляделась вокруг. Хагбард проследил за направлением ее взгляда и увидел потемневшую разорванную кольчугу, лежавшую там, где Хагбард ночью ее бросил.

– Колченогий? – полувопросом вырвалось у него.

Она кивнула:

– Он напал на меня у входа в ущелье. Пришлось его убить. Потом я вернулась.

– Зачем?

– Только так я могла рассчитаться с тобой за брата.

– Не надо, – попросил он, – не говори об этом.

– Теперь можно. Отравы больше нет.

– Ты хочешь сказать – у тебя больше нет ко мне ненависти?

– Я говорю – отравы больше нет. Путь открыт до самого моря. И в этих краях будут действовать те же законы, что и везде.

Хагбард понял, что ее мысли совпадают с его собственными.

– Заклятие снято.

Венена засмеялась:

– Границы открылись. И мы оставили без работы и защиты целый цех, меня в том числе. Думаешь, нам за это скажут спасибо? Да нам бегством придется спасаться от адептов, бывших Открывателей, разбойников – от всех, кто пронюхает, что мы причастны к снятию Заклятия!