Бегство от волшебника - Айрис Мердок

— Да, — согласился Питер. — Он очень любил Мишу. В те времена Хантер ведь был совсем ребенком.

— Любопытно узнать иное, — внимательно глядя на приятеля, проговорил Рейнбери, — не упрекает ли она по-прежнему саму себя?

Питер хотел, кажется, что-то сказать, но, наверное, передумал. Он отодвинул в сторону книги и стал рассеянно вертеть в руках нож.

— Хорошо, что она не вышла за него, — продолжал Рейнбери. — Этот человек способен на любую жестокость.

Сейуард и на этот раз промолчал. Все так же разглядывая нож, он неопределенно покачивал головой и под столом переплетал свои длинные ноги.

— Как дела на службе, Джон? — наконец как бы через силу спросил Питер.

Рейнбери посмотрел на него со смесью боли и раздражения. Ну почему же он такой уязвимый? Мужчина не имеет права быть таким. Рейнбери сел поглубже в кресло. В мужчине вполне оправдана некоторая брутальность, некоторая толстокожесть. Без этого пришлось бы склоняться перед всеми. Но Сейуард отказался от своих прав, а может, никогда и не знал, что обладает ими. Его личность не имела границ, ограждающих внутреннее пространство. Он не распределял, кому на каком расстоянии от него следует находиться. Он не защищался. Джону такое отношение к жизни казалось просто скандальным. Хорошо, мысленно согласился Рейнбери, поговорим о другом.

— Дела из рук вон плохи. Контора парализована скукой и бездеятельностью. При этом срочных дел масса, и начать надо вот с чего — срочно избавиться от половины служащих. Но, с одной стороны, ни у кого нет реальной власти, чтобы сделать решительный шаг; а с другой, нам всем так уютно на наших хорошо оплачиваемых местах, что никто не решается начать раскачивать лодку из-за боязни, как бы самому из нее не выпасть.

— Ну а сам ты чего ждешь? — поинтересовался Питер.

— Полагаю, — криво усмехнулся Джон, — жду, пока мое собственное место станет настолько уютным, что я смогу подкладывать поленца под других, не опасаясь ответных действий.

— Но в деньгах ты не нуждаешься. Значит, цель в ином?

— Ты прав, — согласился Рейнбери. — Речь идет не о деньгах, а о деле. Я хочу действовать, а для этого нужна дерзость, нужно сознавать, что многие тебя возненавидят. Сидеть и ждать, пока все само собой исправится, конечно, гораздо легче и приятней.

— Ты надеешься стать во главе, после того как сэр Эдвард уйдет на пенсию?

— Да, — тут же признался Рейнбери. Он всегда в разговорах с Питером ловил себя на такого вот рода поспешных признаниях; и никак не мог понять, что же его понукает их делать — то ли манера Питера задавать вопросы? то ли его собственное желание представать перед Сейуардом совершенно искренним?

Вошла Роза. Она постучала и вошла одновременно. Рейнбери вскочил, сделал шаг назад и споткнулся о стопку книг. На лице Розы мелькнуло удивление и легкая досада. «Джон», — произнесла она без интонации, словно отметила его присутствие, не более. Не обратив внимания на Питера, она села на стул у двери. Сейуард не взглянул на нее, но еще ниже склонил голову.

— Меня здесь нет, — бросила Роза. — Продолжайте ваш разговор.

Отодвигая книги вправо и влево, Рейнбери возвратился к своему креслу.

— Что за нелепость, Роза! — воскликнул он. — Ты же не пустое место!

— Конечно, я не пустое место, — отозвалась Роза, — но вы продолжайте говорить, о чем говорили.

Она повернула стул к книжным полкам и занялась рассматриванием книг. Наконец выбрала какую-то и, положив полную руку на спинку стула, углубилась в чтение.

— От чего ты не в духе, Роза? — спросил Рейнбери. Роза повернулась таким образом, что стал виден ее профиль.

— Этот человек, Кальвин Блик, сейчас с визитом у Хантера, — произнесла она.

— И зачем же он явился? — не сдержал своего любопытства Джон.

— Чтобы купить «Артемиду» для Миши Фокса, вот зачем.

— Невероятно! — воскликнул Рейнбери. — Какую же интригу задумал Миша на этот раз?

— А ему непременно нужны интриги? — удивилась Роза.

— Я считаю, что непременно, — сказал Рейнбери. — Неужели ты иного мнения?

Роза пожала плечами.

— Мне неприятен этот Кальвин Блик, — ответила она. — И бедный Хантер от него в ужасе.

— Блик представляет собой темную половину сознания Миши Фокса, — изрек Рейнбери. — Он совершает на деле то, о чем Миша еще и думать не думает. Именно сравнивая Кальвина Блика с Мишей, понимаешь — насколько последний невинен.

Роза сделала презрительный жест. Потом небрежно положила книгу, которую только что читала, на пол.

— Подними, — попросил Питер, — и поставь на прежнее место, иначе я ее больше никогда не найду.

Роза вернула книгу на полку.

— Но Бога ради, объясните, зачем Мише «Артемида»? — вскричал Рейнбери. Он был крайне возбужден.

— И в самом деле, зачем? — язвительно подхватила Роза. — Какой в этой жалкой «Артемиде» толк?

— Я вовсе не собирался оскорбить «Артемиду», и ты это прекрасно знаешь, — укоризненно сказал Рейнбери. — Но все же — почему именно она?

— «Артемида», — начала пояснять Роза, — это маленькое, но независимое издание. Очень маленькое, но обходящееся своими средствами. Таких, совершенно независимых, изданий в наши дни осталось считанные единицы. Возможно, у Миши нюх на эти вещи. Охотничий инстинкт, как у рыбака или охотника за мотыльками. Огромная радость — ощутить, как еще миг назад свободное бьется в твоем кулаке.

Роза вытянула руку и медленно сжала пальцы.

— Роза, — произнес Питер. Не произнес даже, а пробормотал, как магическое заклинание, необходимое, чтобы защитить, но не себя, а ее.

— И все же, это так странно… — проговорил Рейн-бери. — Хантер не продаст, я уверен.

— Я не знаю, что сделает Хантер, — заявила Роза. — Я к этому не имею никакого отношения.

— Нет, Роза, имеешь, — возразил Рейнбери. — Тебе известно, что Хантер сделает именно так, как ты скажешь.

— Вот поэтому я решила молчать.

— Я только хочу надеяться, что у Хантера достанет дерзости, — продолжил Рейнбери, — сразиться с Кальвином Бликом — такую возможность никак нельзя упустить.

— Не понимаю, почему брат должен противиться продаже, если ему захочется продать? — возвысив голос, спросила Роза. Завитки волос, как облако мрачных мыслей, нависали у нее над лбом, а сзади были скручены в длинный тяжелый узел. Повернувшись в профиль к обоим мужчинам, она глядела на уставленную книжными полками противоположную стену. — Ему будет предложена хорошая цена за акции и компенсация за утрату работы, которую он ненавидит, — вновь заговорила Роза. — Не понимаю, почему он должен отказываться. Неужели только из-за того, что кому-то хочется преподать Кальвину Блику некий урок?

— Хантер слишком горд, чтобы пойти на эту сделку! — воскликнул Рейнбери.

— Что значит «слишком горд»? — с нескрываемым раздражением спросила Роза.

— Ну… — замялся Джон. — Я хотел сказать… я думал, что «Артемида» для вас — это нечто дорогое, традиции и тому подобное.

— Если бы ты хоть немного понимал, что значит быть владельцем издания, то не молол бы чуши о «традициях», — резко ответила Роза. — «Артемида» давно иссохла, она с трудом бредет от выпуска к выпуску. Просто слезы на глаза наворачиваются. Если Мише Фоксу удастся вытащить ее из нищеты, то это будет прекрасно. Если он сделает из нее журнальчик в глянцевой обложке, приносящий прибыль, то ему и карты в руки.

— Я просто поражен, Роза, — произнес Рейнбери. Постепенно его охватывал самый настоящий гнев. — На твоем месте я лучше уничтожил бы «Артемиду», только бы она не досталась Мише Фоксу… А что скажут акционеры?

— Они согласятся с мнением Хантера, — заметила Роза.

— Если весь вопрос упирается в необходимость вложения определенной суммы денег, — стал размышлять Рейнбери, — то почему бы вам не обратиться к учредительницам со своего рода воззванием. Среди этих старых перечниц есть несколько очень богатых. Камилла Уингфилд, например. Из нее деньги просто сыплются. Ей ничего не стоит помочь «Артемиде». Вы об этом когда-нибудь думали?

— Нет, — покачала головой Роза. — Не думали. Кстати, старая дама, о которой ты упомянул, абсолютно сумасшедшая.

— Отнюдь не сумасшедшая, — возразил Рейнбери. Да, согласен, у нее навязчивая идея, что она довела до смерти своего супруга. Но кто мы такие, чтобы уличать ее в заблуждении? Как бы там ни было, я считаю, что вы должны дать бой Мише Фоксу.

— Боже правый, под какими знаменами? — вполголоса произнесла Роза. Она прикасалась ладонью к глазам, рассеянно проводила пальцами по волосам, словно мыслями была где-то в ином месте. — Пусть Хантер решает.

— Тогда почему же ты так огорчена? — спросил Рейн-бери.

— Всякий раз, когда Кальвин Блик появляется у нас в доме, мне становится плохо, — ответила Роза. — Мерзкая личность.