Жар-птица - Джек Макдевит

«Не уверен, что они мои коллеги», – ответил Робин.

«Значит, других ученых», – скромно улыбнулся Каннингэм, словно намекая, что его гость грешит против истины. На лице Робина появилось неловкое выражение, но я чувствовала, что он полностью владеет собой.

«Об этом нелегко говорить, Тодд, но в действительности большинство из нас, даже физики – может быть, даже прежде всего физики, – не приемлют новых идей. Мы считаем, будто все важные открытия совершены в Золотом веке и ничего существенного уже не найти».

«Вы полагаете, это не так?»

«Надеюсь, что не так. Действительно надеюсь. Не хочу думать о том, что ничего нового мы уже не узнаем».

«Вы надеетесь добиться прорыва в науке, Крис?»

«Да».

«Где он может случиться?»

«Не знаю. Если бы знал, то сказал бы».

«А когда будете знать?»

Робин улыбнулся.

«Возможно, после Уриэля».

«Уриэля?»

«Когда у меня что-нибудь появится, Тодд, я с вами свяжусь».

Каннигэм нахмурился.

«Что за Уриэль, Крис? Вы имеете в виду ангела?»

«Я вам сообщу…»

Алекс нашел астронома – тихую темнокожую женщину по имени Сильвия: она выглядела не на своем месте в этом зале, где звучали шутки и преувеличенные заявления. Я подозревала, что ее уговорили прийти примерно так же, как меня.

– Сильвия, – спросил он, – что такое Уриэль?

Она явно обрадовалась, услышав прямой вопрос.

– Это звезда-карлик, Алекс. Шесть с половиной световых лет отсюда. Может, чуть поменьше.

– Планеты есть?

– Несколько. Все необитаемые. По крайней мере, в последний раз, когда я смотрела, было именно так. – (В соседней комнате слышался смех. Вечер подходил к концу.) – И в ней нет ничего необычного.

– Есть идеи насчет того, о чем говорил Робин?

Она покачала головой.

– Нет. И ни у кого нет. Я уже видела это интервью и не представляю, что он имел в виду. Даже не уверена, что он говорил именно о звезде. Возможно, вам стоит побеседовать с историком. Или теологом, – улыбнулась она. – Лучше всего, наверное, с теологом.

Когда дискуссии завершились, мы вернулись в главный зал, где устроили фуршет. Алекс направился к столу, за которым сидели Харви Хоскин, председатель общества, и Брэндон Рупрехт, биолог. Хоскин, с щетинистой седой шевелюрой и коротко подстриженной бородкой, вероятно, был старше всех в зале.

Мы поговорили об обществе, о внеочередном собрании, которое должно было состояться ближе к концу года на северном побережье, и о претендентах на премию Криса Робина, которую собирались вручать на летнем собрании в Андикваре. Премия давалась тем, кто «вышел за пределы возможного». Во время паузы в разговоре Алекс спросил, как возникло общество.

– Оно существует уже двадцать седьмой год, – ответил Хоскин. – Все началось в здешнем университете, после того как Джим Хоувел защитил диссертацию по анализу множественных вселенных Робина. Джим сегодня участвовал в одной из дискуссий.

– Да, – кивнул Алекс. – Мы там были.

– Так или иначе, как вам наверняка известно… – Хоскин углубился в математические дебри, начав рассказывать о гибкости пространства-времени: по крайней мере, мне казалось, что речь шла об этом. – Таким образом, он настаивал на существовании альтернативных вселенных. Я не настолько хорошо знаю физику, чтобы вдаваться в подробности, но все это можно найти в его книге.

– У нас есть экземпляр, – сказал Алекс.

– Прекрасно. Значит, вы поймете, почему этой темой заинтересовалось так много людей. Прежде никто даже не осмеливался заговаривать об этом. – Он посмотрел через стол на Рупрехта. – К тому времени, когда Робин пропал без вести, он стал объектом насмешек. Возможно, многие ему завидовали: не знаю. Так или иначе, мы – большинство из нас – не ценили его, пока он не исчез. Теперь, конечно, он герой. Как-то раз на вечеринке мы заговорили о нем и, как мне кажется, начали понимать, что он для нас значил. Робин не боялся ошибиться. Он стремился не столько быть правым, сколько задавать правильные вопросы. Понимаете, о чем я?

– Именно так и возникло Общество Криса Робина, – подхватил Рупрехт, мужчина среднего роста, средней внешности и вообще средний во всем. Такие лица, как у него, забываются на следующий день, но вот взгляд его глаз заставлял собеседника застыть на месте.

– Есть ли хоть малейший шанс на то, что Робин мог оказаться прав? – спросила я. – Понимаю, это звучит безумно, но есть ли вероятность, что, скажем, этот шкаф в углу ведет в иную вселенную?

– Законам физики это не противоречит, – улыбнулся Хоскин. – Верно, Брэнди?

Рупрехт с улыбкой поднес бокал к губам и поставил на стол, не отпив ни глотка.

– Это вне моей компетенции, – ответил он.

Похоже, я выглядела ошеломленной, и Хоскин это заметил.

– Нужно соблюдать осторожность, Чейз, и не отвергать идеи лишь потому, что они противоречат здравому смыслу. Кто поверил бы, что частица может находиться в двух местах одновременно?

Алекс спросил, знал ли кто-либо из присутствующих Робина лично. Хоскин переадресовал вопрос Рупрехту.

– Я его знал, – с грустной улыбкой ответил тот. – Крис был хорошим парнем. Порой ему не хватало терпения, но его исчезновение стало потерей для меня.

– Каким он был?

– Он шутил над самим собой. Себя он воспринимал всерьез, но не ждал того же от других. Иначе, наверное, он столько бы не прожил. Ему хотелось производить исследования, не имеющие практического значения: только ради этого он и жил. Он хотел открыть нечто новое – например, научиться путешествовать в прошлое, попутно выяснив все сложности данного процесса. Но та эпоха давно миновала. Все, чем мы сегодня занимаемся, – это разработка более совершенных двигателей и исследования различий в развитии жизни на разных планетах, если эта жизнь вообще там есть. Поэтому долгое время Робина никто не воспринимал всерьез. Но он научился с этим жить.

– Кстати, – вмешался Хоскин, – его крайне интересовали случаи появления неопознанных кораблей.

– Неопознанных кораблей?

– Ну, тех самых, которые иногда видят со станций. Появляется корабль, проходит мимо, не представившись, и улетает прочь.

– Конечно, я слышал о них, но никогда не придавал этим историям большого значения, – сказал Алекс.

– Такие корабли существуют. Прохождение их зафиксировано. Они начали появляться давно, несколько столетий назад.

– Значит, кто-то заблудился, и все. Забрел не в ту систему и ушел назад.

– И все же некоторые случаи выглядят странно… – Хоскин повернулся ко мне. – Вы ведь пилот, Чейз?

– Да, Харви.

– Если я наблюдаю, как корабль совершает прыжок в гиперпространство, – что я вижу?

Я не вполне поняла, о чем он спрашивает.

– Ничего, – наконец ответила я. – Он просто исчезает.

– Именно. Как будто выключают свет.

– Да.

– Но эти неопознанные корабли – по крайней мере, некоторые – не просто исчезают. Кажется, что они гаснут в течение нескольких секунд, постепенно становясь невидимыми.

– Что про них думал Робин?

– Он никогда не говорил об этом. Но такие корабли явно интриговали его. И я наверняка знаю, что он думал.

– Что же?

– Что это корабли, созданные иной цивилизацией. Или прилетевшие из иной вселенной.

Я выпила довольно много и поэтому велела искину доставить нас домой. Был ясный, прохладный вечер, по безлунному небу плыли легкие облака.

– Что ж, – заметила я, – все это весьма интересно.

– Да. И полезно.

– С чего ты взял? Вряд ли кто-нибудь из них, несмотря на свой энтузиазм, купит книгу лишь из-за комментария Робина.

– Пожалуй, ты права.

– Тогда что?..

– Чейз, мы можем получить приличные деньги за артефакты Робина.

– В самом деле? Почему?

– Это настоящий источник мифов. Призраки, сталкивающиеся вселенные, корабли из иных реальностей. А потом он исчезает.

– Плохо понимаю тебя.

– Приличных денег не получить, если Робином будут интересоваться лишь несколько человек.

– Согласна.

– И конечно, никого не волнуют физики. Я хочу сказать, никто их не понимает. Но что насчет безумного ученого, который то ли провалился в иную вселенную, то ли сам из нее явился?

– Алекс, мне не нравится, куда ты клонишь.

– Это всего лишь реклама, Чейз. Нам нужно создать у публики соответствующее восприятие.

– И как ты собираешься это сделать?

Глава 4

Восприятие – это всё.

Через два дня после конференции, посвященной Крису Робину, Алекс появился на шоу «Ньюскоп», которое вела Лея Кармоди. Я сидела дома – сбросила туфли, положила ноги на стол и наслаждалась бокалом «Найтбайндера». Впрочем, лимонного сока я выдавила многовато.

Другим гостем Леи был Арлен Адамс с внешностью ветхозаветного пророка – рослый и внушительный, чуть ли не тысячелетний старец с проницательным взглядом и длинной седой бородой. Он также заведовал кафедрой физики в Перенниал-колледже и никогда не скрывал своей неприязни к Алексу.