Ух, началось! - Елена Янук

– Ты! Ты – подлец! Я терпела твои выходки целый месяц! Все! С меня хватит! – шипела я в гневе на черное лохматое чудовище, с интересом наблюдающее за моими действиями. – Я копила на эти туфли, отказывала себе во всем, а ты?! Подлец! Как ты мог?! Ну все! Брошу тебя к хвостам собачьим!

Выволокла из подъезда этого упирающегося негодяя без капли раскаяния на морде и потащила в соседний парк с твердым намерением оставить там. Навсегда!

Свернула с аллеи на заброшенную детскую площадку и оставила пса под невысокой рябиной, увешанной спелыми красными гроздьями.

– Надеюсь, у тебя хватит ума не доводить следующего хозяина, – раздраженно сказала я и, отшвырнув поводок в сторону дерева, ушла, не оборачиваясь.

Я недоверчиво смотрел ей вслед. Вот идет, бедрами виляет! Кокетка!

Ха, а она ведь это серьезно! Я чихнул.

Даже не обернулась.

Со вздохом улегся на пожухшую травку, положив голову на лапы. Дура! Настоящая! Туфли ей жалко! А меня ей не жалко? Даже не задумалась, с чего это собака такая разумная? Всю ее болтовню понимает.

Я тихо заскулил. Дались мне ее туфли!

Нечего задом вертеть, а то…

Я немного полежал, рассматривая ночную аллею.

Кажется, снег будет. Пахнет так… по-зимнему.

Сняла бы ошейник – купил бы ей таких туфель коробок с десяток…

Нет, заявляется ночью, еще и требует от меня спокойствия!

Черт меня дернул… И ничего не добился…

Ушла без меня! Потом думай, где она и с кем!

Вот именно!

Нет, ну какая мне разница? Мне надо разобраться с врагами! Как можно скорее! А у нее вновь ума не хватило сорвать с меня этот треклятый ошейник!

Из вредности с остервенением почесался, вызвав приступ брезгливости у проходившей мимо старушки. Больше моя персона ни у кого интереса не вызывала, и я, расслабившись, завалился спать.

Но не тут-то было. Толпа малолетних идиотов, бредущая через парк, заметив спокойно спящую собаку, тут же ринулась ко мне.

– Фить, фюить, собачка! – засвистел крепкий черноволосый мальчишка с замашками вожака. Сунув руки в карманы теплой кожаной куртки, сплюнув, сказал: – Тупая шавка!

Когда Даша в гневе кидала поводок, тот случайно зацепился за крепкий сучок. Я осознавал, что простой болтовней с ребятней не кончится. Орава – человек шесть, среди них была и пара девчонок, все смотрели на меня, как на пасхального кролика, намереваясь развлечься по полной.

Грозно приподнявшись на лапы, пристально поглядел на мальчишку. Ничего с ним сделать я не мог: на мне поводок с парализатом. Хотя, конечно, и без поводка трогать не стал бы. Мелкий, совсем молокосос.

Одна из девочек в блестящей облегающей, будто ее натягивали на нее с усилием, одежде, небрежно откинув длинную челку с глаз, томно сказала:

– Я хочу этого песика! Влад, давай возьмем его! Буду на нем кататься. – И она заливисто рассмеялась.

Вот еще любительница собачек. Вновь вспомнил Дашу. Стало так мерзко… И зачем я…

– Ладно. Сейчас возьмем, – ухмыльнулся Влад, отломав доску от детских качелей, из которой, как два клыка, торчали длинные гвозди. Вздыбив на макушке и так взъерошенные волосы, пацан нагло попер на меня. – Сейчас покажу ему, кто здесь хозяин, и возьмем. Для тебя. – Потом, что-то вспомнив, резко повернулся к девчонке: – А с тебя-а-а, Ритка…

– Да ладно, Влад, ты меня знаешь.

Все заржали.

– Знаю…

И тут же повернулся ко мне и резко обрушил на меня доску. Удар по силе был так себе, но гвозди продырявили кожу спины, причинив боль. Ужасную боль. Я оскалился на обидчика, отпрыгнув так, что во второй раз меня зацепило совсем немного, но Влад, заводясь от моего молчания, ударил еще раз, метя гвоздями в уши.

Под улюлюканье и крики я изворачивался от ударов, как мог на натянутом ошейнике. Все это время где-то глубоко внутри крутилась мысль, а настолько ли не правы мои враги, собираясь уничтожать людей?

Тут еще кто-то набрал камней…

Но все прекратила другая девчонка – в черной неприметной куртке и в шапке с помпончиками на кончиках, напоминающей шутовской колпак. Она подбежала ко мне и закрыла собой.

– Дебилы! Психи! Совсем спятили? Пошли вон, садисты! – Она плакала, ее руки дрожали, но она упрямо пыталась тонкими замерзшими пальчиками отстегнуть заклинивший стальной карабин поводка.

– Дура! Не отпускай! – крикнул Влад. – Он тебя первую порвет! Шизанутая!

– Смелый только против привязанного! Какой же ты трус! А я как дура… в тебя влюбилась… А ты… ты такое ничтожество!

Влад выставил доску вперед, будто защиту.

– Заступница, – бросила сквозь зубы Ритка и, повернувшись к дружку, добавила: – А ты, Влад, – дерьмовый дрессировщик. – И, засунув руки в карманы, равнодушно повернулась и пошла.

Я с трудом поднялся на ноги, весь в крови. В глазах темно…

Хулиганы отступили. Сейчас бы рявкнуть на сопляков, но сил не было. Спасительница, всхлипывая, куда-то медленно повела меня, держа за ошейник. Шатаясь, я брел за ней, не разбирая пути.

– Да пошли вы, курицы, – выругался Влад и, вынув сигареты, небрежно прикурил от металлической зажигалки. Потом сплюнул нам вслед и как ни в чем не бывало, повернувшись к друзьям, предложил: – Пошли по пивку с Новым годом, а? Праздник – дело святое!

Девочка вывела меня на хорошо освещенную улицу с оживленным движением. Едкий запах бензина и выхлопных газов привел меня в чувство, и, медленно шагая рядом с ней, я пытался понять, куда мы идем. Решив, что нам не по пути, вырвался, лизнул в продрогшую ладонь на прощанье и побежал в ближайший проулок.

Проклятый ошейник остался на мне.

Я неловко проскочил под сигналами двух мчавшихся навстречу машин, завернул к складу огромного супермаркета и спрятался в большой картонной коробке из-под стиральной машины, намереваясь зализать те раны, что смогу достать.

Я вернулась домой, опустошенная до отвращения.

– Так, ладно, жизнь продолжается! Сначала горячий душ, потом кофе, много-много кофе, а потом еда… Нет, еды не надо.

Стащив с себя испорченные сапоги, выкинула их в мусорное ведро и, швырнув плащ на кресло, отправилась прямо в душ. Наскоро искупавшись, выползла на кухню и, не включая света, села у окна, выглядывая на улицу. Кофе в чашке давно остыл, как и мой гнев, осталось одно – беспокойство за собаку.

– И как я жила без этого недоразумения? – спросила я себя в зеркале, натягивая кроссовки.

Но поиски в парке ничего не дали. На месте, где я оставила Пиратика, валялись три пустые пивные бутылки, и все. Ветер, в ночи клонивший голые деревья к земле, рассказывал что-то грустное. Но мне было не до этого. Я обежала весь парк со всеми закоулками, побывала у каждого фонаря, случайно выжившего с далеких времен. Спугнула одну влюбленную парочку и трех пирующих бомжей.

Его нигде не было.

Ломая голову, куда делся Пират, вернулась домой, медленно преодолев три этажа. Его точно кто-то забрал. А как он мог еще уйти? Куда? Ладонью вытерла едкие слезы. Я подвела того дядечку-аристократа, его неизвестного друга, Пиратика и саму себя. Хотелось выть от раздражения. Сама себя наказала! И совершила самое настоящее предательство!

Убрав растерзанную обувную коробку и осколки вазы – последствия шалости Пирата, попыталась отвлечься, но ни книги, ни фильмы не помогли. Полночи я просидела в темноте на диване, укутавшись в плед и разглядывая темноту пустым взглядом. За окном тихо шел долгожданный снег. Теперь он валил не переставая. Тишину иногда нарушали машины или веселые прохожие, заранее празднующие скорый Новый год. Я действительно почти ничего не видела и не слышала, размышляя о том, как могла так привязаться к собаке за месяц.

Завтра, то есть уже сегодня, последний рабочий день в этом году. Вечером корпоратив, на который я собиралась надеть те злополучные туфли. Эх, сдались они мне, новые куплю! Ах да. Еще неделю назад меня пригласили на свидание. Это было так неожиданно! Я навещала Людочку, которая позвонила и сказала, что не может прийти на наши воскресные посиделки, а еще ей понадобилась моя помощь. Она заболела гриппом, а ей надо было срочно скачать материал для доклада и распечатать, а как это сделать, если температура под сорок и в глазах двоится?

Я как раз забежала отдать подруге готовый доклад и у нее дома столкнулась с мужчиной, который зашел к ней по работе.

– Андрей, – представился он, – Людочкин коллега.

Он попросил у меня телефон, а позже позвонил и пригласил в ресторан. Мне он был симпатичен: внешне подтянутый, веселый, энергичный брюнет лет под тридцать. Еще вчера мне нравилось планировать, что я надену на свидание и как оно пройдет, но сейчас мне было глубоко наплевать на все.

Глава четвертая

Отбыв в конторе короткий рабочий день, я полтретьего умчалась домой. Мне еще предстояло переодеться для корпоратива и придумать, как включить в сегодняшнее расписание свидание с Андреем.

Ничего не хотелось. Но увильнуть и не пойти – нельзя. Руководство вбило всем в голову, что подобные празднования сближают коллектив и это влияет на эффективность работы. Бред.