Победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов - Димитрий Чураков

Программа оккупации Северного Китая и создания там буферной «антикоммунистической» зоны была разработана японцами ещё в начале 1930-х гг. Логическим её продолжением стала оккупация к марту 1932 года Манчжурии и создание там марионеточного прояпонского государства – Маньчжоу-Го. В ноябре 1937 г. японская армия заняла Шанхай и двинулась на столицу Китая, подвергая мирное китайское население кровавому геноциду. В этих сложных условиях на помощь Поднебесной пришёл СССР. Наша страна оказала крупномасштабную финансовую и военно-техническую помощь восточному соседу. Это вызвало ещё большую антисоветскую истерию в японских правящих кругах. С этого момента приоритетной задачей японского генштаба становится поиск рычагов давления на Советский Союз, чтобы заставить его отказаться от помощи Китаю.

Таким рычагом японцам представлялась угроза войны. В частности, ими была развёрнута пропагандистская кампания по вопросу о так называемых “спорных территориях” на советско-маньчжурской границе в Приморье, в результате которой СССР в июле 1938 г. было предъявлено категорическое требование о выводе советских войск и передаче Японии всех территорий к западу от озера Хасан. Этот район являлся стратегически важным, владение им предопределяло судьбу Владивостока и всего Приморья. Поэтому советское руководство проигнорировало претензии японских милитаристов. Тогда те начали боевые действия против СССР. Агрессоров ждало фиаско: в результате боёв к 11 августа 1938 года японцы были разгромлены.

Стремясь к реваншу, под предлогом «нерешённого территориального спора» между Монголией и Маньчжурией в мае 1939 японские войска вторглись на территорию союзной СССР Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол (Номонган). Япония собиралась не только установить военный контроль над регионом, граничащим с Забайкальем, а значит, и над Транссибирской железнодорожной магистралью. Это вторжение означало реализацию северного плана «Оцу» японского командования против СССР. К этой войне японцы готовились основательно. К началу военных действий японцы имели трехкратное превосходство в силах.

11 мая 1939 г. около 70 тыс. человек при поддержке 500 орудий, 182 танков и 300 самолётов со стороны Японии перешли монгольскую границу (согласно одной из альтернативных точек зрения, эти события следует считать началом II Мировой войны). Момент неожиданности сыграл важную роль, и японцы продвинулись далеко в глубь монгольской территории. 2 июля 1939 г. японская армия форсировала р. Халхин-Гол, закрепившись на её западном берегу. Только сконцентрировав большие силы танков и авиации, к сентябрю советские и монгольские войска ликвидировали японское вторжение. Военные действия продолжались до 15 сентября 1939 г. Таким образом, СССР оказывался перед угрозой войны на два фронта – в Европе и на Дальнем Востоке.

В ходе боевых действий на Халхин-Голе проявился стратегический талант будущего маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, тогда комкора, руководившего действиями 1-й армейской группы. В ходе ожесточённых боёв, японцы были разгромлены, потеряли все танки, значительную часть артиллерии и самолётов. Благодаря слаженным действиям с монгольскими войсками под командованием маршала МНР Хорлогийна Чойбалсана японская армия была уничтожена. Ее потери составили более 61 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными, советских-монгольских войск – 18 тыс. убитыми и ранеными. 16 сентября 1939 г. по просьбе японского правительства было подписано соглашение между Советским Союзом, МНР и Японией о прекращении военных действий в районе реки Халхин-Гол.

Однако угроза войны на два фронта продолжала витать над Советской Родиной. В конце сентября 1940 г. между Германией, Японией, а потом и Италией был подписан Тройственный пакт о политическом и военно-экономическом союзе сроком на 10 лет. В его секретных протоколах речь в нём шла о разработке совместных военных действиях оси в случае войны с СССР. А ведь в августе 1939 года был подписан советско-немецкий пакт о нейтралитете!

Советской дипломатии и лично И. В. Сталину в переговорах с министром иностранных дел Японии Мацуока удалось сорвать планы стан оси по навязыванию войны на два фронта путём заключения на взаимовыгодных условиях пакта о нейтралитете с Японией 13 апреля 1941 г.

Сегодня советская внешняя политика периодически подвергается критике. Вместе с тем, если оставаться на принципах справедливости, придётся признать, что в условиях разраставшегося пожара II Мировой войны трудно обвинять кремлёвское руководство в том, что оно делало всё от него зависящее, чтобы страна встретила смертельного врага наиболее подготовленной. Среди этих мер были усилия не только в области экономики, но и шаги, направленные на укрепление советских границ.

Одной из проблемных зон на советском пограничье являлась территория Прибалтики или, как этот регион иногда называют на Западе, Russian Baltic (Русская Балтия). Эти земли издревле входили в русское геоисторическое пространство, задолго до прихода в Новгород отпрыска западнославянского великокняжеского рода Рюрика с дружиной и роднёй. Здесь был форпост русской безопасности в северозападном направлении. За эти земли, понимая их жизненную важность для Российской Державы первый русский царь Иоанн Грозный, а также первый русский Император Пётр Великий вели трудные войны с агрессивными соседями.

Увы, предательство знати в феврале 1917 года привело к распаду российского исторического пространства и длительной череде больших и малых революций, гражданских войн, переворотов, бунтов, элементарной бытовой поножовщины. Но когда российская государственность в полувоенном френче красной диктатуры расправилась с внутренними врагами и окрепла, с неизбежностью встал вопрос о возвращении исконно русских земель, потерянных в годы второй русской смуты.

Необходимость возвращения Прибалтики в русское политическое пространство диктовалось и военной необходимостью. Ещё в середине 1930-х годов во время военных манёвров на западных границах и сталинцы, и антисталинская оппозиция в военной среде пришли к пониманию невозможности победоносно воевать на западном направлении без учёта фактора Прибалтики. Вопрос был только в определении лучшего сценария:

1) оккупировать образовавшиеся там сепаратистские фашистские государственные образования не дожидаясь захвата их территорий III Рейхом или Польшей;

2) оккупировать их, наоборот, после захвата этих стран немцами или поляками в процессе боевых действий против агрессоров.

На использовании нами бельгийского сценария (когда ещё Вильгельмовская Германия в начале I Мировой войны нарушила нейтралитет Бельгии для нападения на Францию) настаивал, в частности М. Н. Тухачевский. Понятно, что И. В. Сталин, а значит и К. Е. Ворошилов не могли согласиться с подобного рода авантюрой, превращавшей СССР в страну агрессора. Некоторые исследователи, в частности такой глубокий и вдумчивый специалист, как С. Т. Минаков, полагают, что именно вопрос о Прибалтике стал спусковым механизмом, приведшим к жёсткому конфликту в руководстве РККА, следствием которого сделались массовые репрессии в армии.

Нападение Гитлера на Польшу упростило для СССР решение балтийской проблемы. Если раньше верхи всех трёх квазигосударственных образований в Прибалтике были настроены однозначно против России, то теперь к некоторым прибалтийским политикам стали возвращаться историческая память и здравый смысл. Происходит разворот в сторону России, в прибалтийских широтах появляются условно-прорусские партии. Если уж в элите наметились подобные тенденции, то тем более симпатии к СССР были сильны в народах Литвы, Латвии и Эстонии. Многие простые литовцы, латыши и эстонцы в годы революции поддерживали большевиков, участвовали на их стороне в гражданской войне. Только вмешательство интервентов привело к жестокому подавлению в Прибалтике советской власти. И теперь многие рабочие, крестьяне, представители интеллигенции трёх прибалтийских народов ждали реванша, ждали возвращения Красной Армии. Лавинообразно росло влияние местных коммунистов. Об этом сейчас не пишут прибалтийские горе-историки-националисты, не пишут порой, увы, и российские историки-демотолеранты, но эти факты на своих Скрижалях зафиксировала сама История.

Гитлер не хуже Сталина понимал геостратегическую значимость Русской Балтии. Именно отсюда ещё в годы Семилетней войны 1756–1763 годов пришли победоносные русские полки Елизаветы Петровны, сперва взявшие Кёнигсберг (древнюю крепость родственных славянам балтов-пруссов Твангсте), а затем и Берлин. Но связанный войной на Западе фюрер ничем не мог помочь своим лито-эсто-латышским клонам.

В тот же день, когда СССР и Германия подписали договор о дружбе и границах, 28 сентября 1939 года первыми из прибалтов эстонцы подписали с Москвой договор о взаимопомощи. По нему СССР получал права арендовать земли на островах Сааремаа и Хиумаа и создать там базы для Балтийского флота. Помимо этого, Советский Союз получил право аренды некоторых военных аэродромов, а также право разместить в Эстонии свои сухопутные войска. Следующий шаг сделала Латвия. С ней аналогичный договор был заключён 5 октября. Наконец, настала очередь Литвы. Она подписала договор с Москвой 10 октября. Литве сближение с СССР принесло «нечаянную радость»: Москва, щедрой рукой, передала своим новым союзникам древнюю столицу Русско-литовского княжества город Вильно, который у литовцев в 1920 году захватили поляки. Возвращение литовцам колыбели их древней, мало уступающей польской, государственности – поступок, безусловно, справедливый.