Темная зона - Терри Персонс

– Пожаловали, – процедил Гарсиа, устремляя глаза к небу.

– Кто у нас отвечает за связи с общественностью?

– Не трудитесь втягивать его в это дело. Пусть отдувается человек из полиции.

– А как насчет нашей группы по оценке улик? – спросила она.

– Следователи из Сент-Пола обо всем позаботятся. Если им понадобится наша помощь – они о ней попросят.

Бернадетт остановилась в нескольких шагах от труповозки.

– Меня они просили?

Гарсиа остановился и повернулся к ней.

– А им и просить было незачем. Именно вы им и нужны.

– И что это означает? Чего они от меня ждали?

– Не беспокойтесь по поводу того, чего они ждут. Беспокойтесь о том, чего от вас жду я. – Он ткнул себе в грудь указательным пальцем. – Я единственный, кого вам стоит принимать в расчет. – Он снова развернулся и проследовал дальше к труповозке, припаркованной в углу стоянки.

Выждав несколько секунд, Бернадетт последовала за ним.

Рядом с автомобилем кучкой стояли несколько полицейских в форме. Подходя поближе и чувствуя на себе их взгляды, она снова надела темные очки. Полицейские говорили приглушенно, но она все же расслышала обрывки их разговора: «…втягивать в это дело федералов… крошка-блондиночка охотится за Гарсиа… вот муть, тоже мне хрустальный шар…». «Очень здорово», – подумала она. Вот и привычное приветствие от местной полиции: взгляды, перешептывания и покачивание головами. Стражи порядка прервали разговор, когда она подошла к фургону медэкспертизы, но глаз с нее по-прежнему не спускали. Бернадетт пошла на другую сторону труповозки. И уже когда зашла за машину, услышала сдавленный смех, потом раздался голос одного из копов:

– Утихомирьтесь, бабы. А то она мертвецов призовет. Нашлет их на нас, чтоб наши мозги пожрали.

«Ну это уж слишком! – подумала Бернадетт. – Да мертвецы с голоду подохнут, если их кормить вашими мозгами». Она встала рядом с боссом, тот разговаривал с одним из следователей-медэкспертов, здоровенным парнем с бритой головой.

– Мой оперативник, Бернадетт Сент-Клэр, – сказал Гарсиа медэксперту.

– Как дела? – поинтересовался тот и представился: – Сэм Харман.

Бернадетт пожала его руку, ее пальчики утонули в этой лапище.

– Хорошо.

– Слышал, вы хотите заглянуть ко мне в мешок, – сказал Харман.

– Будьте уверены.

– Тогда пойдемте.

Они с Гарсиа последовали за медэкспертом и подождали, пока он откроет заднюю дверцу труповозки. Громадный медэксперт по пояс залез в машину и стал там копаться. Стражи порядка так же кучкой перебрались поближе – посмотреть.

Гарсиа склонил голову и шепнул Бернадетт на ухо:

– Вам зрители не мешают, или хотите, чтобы я шуганул их отсюда?

Бернадетт сообразила, что Гарсиа ждал какого-то представления, но тут для него не место. Говорить ему об этом ей не хотелось.

– Мне все равно, – шепнула она. – Пусть смотрят.

– А вот и мы, – произнес Харман, вытаскивая голову из фургона. Он повернулся к Бернадетт и вытянул обе руки – ни дать ни взять врач, вручающий новорожденного.

Бернадетт вглядывалась в прозрачный пластик, натягивая перчатки. Она потянулась было, чтобы развернуть сверток, но вдруг отдернула руки, сняла темные очки и склонилась поближе к мешку.

– Черт!

– Что не так? – поинтересовался Харман. Взгляд его заметался между ее склоненной головой и свертком.

Бернадетт, не обращая на него внимания, уставилась на полицейских.

– Свяжитесь-ка лучше по радио с управлением. Пусть пришлют сюда побольше людей и вернут катера. Есть второй труп.

Один из полицейских – низкорослый крепыш с красным лицом – поставил ногу на задний бампер труповозки.

– Это рука вам про то рассказала?

– Вроде того. – Бернадетт кивнула головой на мешок в руках Сэма Хармана: – Эту отрезали у женщины.

Глава 5

Харман, осмотрев руку в пластиковом мешке, уставился на Бернадетт:

– Что вы несете?

– На указательном пальце, у основания ногтя, – пояснила она, вновь вешая темные очки на рубашку.

Харман еще раз склонился над мешком. И через несколько секунд:

– Сучье племя! Как мы могли это проглядеть?

– Что там? – спросил Гарсиа.

Она поплотнее натянула перчатки на пальцы.

– След розового лака. На ногте большого пальца – тоже. В том же месте. У основания ногтя. Покойная не слишком любила заниматься маникюром.

Крепыш-полицейский, покраснев, снял ногу с бампера.

– Подумаешь, открытие! Да может, судья, этот развратник, красил ногти лаком.

– Да, но на руке женское кольцо, – возразила Бернадетт.

– Она права, – сказал Харман. – Это рука толстухи – не толстяка.

– Плюс… – продолжила Бернадетт.

– Еще один плюс? – застонал Харман.

– Плюс эта рука вылежалась чуть больше, чем тело. Толстуху убили раньше толстяка. – Она взглянула на крепыша в форме. – Вы по запаху ее учуете еще до того, как увидите.

– Чушь, – сплюнул крепыш, повернулся и помчался к одной из патрульных полицейских машин. Распахнув дверцу, он скользнул на сиденье и подхватил рацию. Остальные полицейские разбежались по другим машинам.

– Пошли в лес, поможем им? – обратилась к боссу Бернадетт.

– Не затем я вас сюда привез, – вполголоса проговорил Гарсиа.

Бернадетт кивнула. Хватит вилять, пора заняться делом. Она окинула взглядом сверток. Рука ей была не нужна: не таскать же ее повсюду с собой. Драгоценность подошла бы – вещь более основательная, чем веревочные волокна. Убийца наверняка дотрагивался до кольца во время борьбы или когда отрубал руку, избавляясь от нее.

– Я бы хотела забрать кольцо, – обратилась она к Харману. – Провести кое-какие… проверки.

– Что еще за проверки?

– Она только что спасла тебя от позора! – резко бросил Гарсиа.

Санитары с тележкой прогрохотали по стоянке и остановились позади труповозки.

– У нас все готово, – сказал один из них.

Харман оторвал взгляд от мешка.

– Еще нет.

– Кольцо, – повторила Бернадетт. Они с Гарсиа и Харманом отошли от труповозки, давая возможность санитарам уложить в нее тело.

– Вы должны расписаться за него, – заявил Харман, вернувшись к заботам о свертке, который держал в руках. – А бумаги уже отправлены в Контору.

– Да вы здесь весь день проторчите, – сказала Бернадетт. – Можно мы ее отвезем? Сами доставим руку в вашу Контору?

Харман поднял взгляд от мешка и покачал головой:

– Не кошерное это дело. Я заранее отправлю кого-нибудь с рукой толстухи. Езжайте туда, оформляйте все, что вас попросят, и там забирайте кольцо.

– Кэт, вы знаете, где логово медэкспертизы? – спросил Гарсиа.

– Приземистое такое здание рядом с парковкой зональной больницы, – припомнила Бернадетт. – Похоже на зубоврачебную лабораторию.

– Все правильно, – кивнул Гарсиа.

– И как мы могли такое прозевать? – Харман повернулся и сунул мешок обратно в чрево труповозки. Санитары меж тем окружили его, и один из них спросил:

– Что прозевали?

– Заткнись! – рявкнул Харман. Он с силой захлопнул заднюю дверцу автомобиля и обратился к своей команде: – С места не сходить! Я должен кое с кем созвониться. – И направился к кабине машины.

Бернадетт, а за ней и Гарсиа отошли от труповозки.

– О чем вы думаете? – спросил он.

– Уверена, она окажется в лесу или реке. Выброшенная, как и обе другие.

– Рука судьи? Надеюсь, что вы правы.

– А разве не интересно будет, если тело женщины, когда его найдут, окажется так же ловко и аккуратно связано, как и тело судьи?

– Чертовски интересно!

– Тот, на севере. Судья. Женщина. – Бернадетт стянула перчатки и затолкала их обратно в джинсы. – Это уже трое… трое нам известных. Кто-то убил каждого из них. Отрезал у них правую руку. Зачем? Может, кто-то как-то оказался жертвой всех троих? Старомодная месть? Мы ведь думали про самосуд, когда говорили о судье. В двух других случаях может быть то же самое. Что у вас есть на убитого на севере?

– Хейл Олсон. У этого своя интересная история. Несколько лет назад был замешан в бандитском нападении и грабеже, которые вышли ему боком.

– Еще один плохой человек вроде Арчера.

– Если не считать того, что Хейл отсидел свой срок, в тюрьме обрел Бога и все такое. Очистился от содеянного по всем статьям. После отсидки отличался примерным поведением, имел на севере постоянную работу, вышел на пенсию и остался там.

– А если, скажем – ну просто в порядке отработки версии, – кто-то считал, что мистер Олсон, хоть и отсидел в тюрьме и сделался религиозен, все же не получил по заслугам? Если, скажем, к тому же убитая дама согрешила в чем-то и не получила за это должного возмездия? Может, была плохой мамочкой, издевалась над детьми? Может, мужа своего отравила? Что угодно! Если все это сложить, то что у нас получается?