Неучтенный фактор - Сергей Васильевич Лысак

разгружая и выгружая «дубки» – местные грузовые парусники. Но кое-что вносило диссонанс в привычную картину одесского порта. На рейде находился пароходофрегат Черноморского флота «Громоносец», которого здесь «по графику» быть не должно. А у причала стоял коммерческий пароход «Скадовск», который удалось хорошо рассмотреть сразу же, как прошли Карантинный мол. Пароход имел свежие повреждения. И вот это наводило на нехорошие мысли. Не укрылось это и от остальных членов экипажа. Старший помощник Обручев, внимательно рассмотревший «Скадовск», изрек:

– Похоже, началось. Такие повреждения характерны при обстреле картечью с дальней дистанции. А в кожух колеса, похоже, ядром прилетело. Как он еще до Одессы добрался.

– Думаете, турки напали, Федор Федорович?

– Так больше некому, Юрий Александрович. Не наши же сами свой пароход обстреляли. Мне вот другое непонятно. Что здесь «Громоносец» делает? Столько времени севастопольское начальство Одессой не интересовалось, а тут вдруг вспомнило о нас?

– Так, может, решили местные закрома тряхнуть? В Одессе большие запасы собраны.

– Один пароходофрегат много не возьмет. Смысла его посылать для такого дела нет. Разве только здесь большой конвой «купцов» соберут, а «Громоносец» их на переходе охранять будет… Ладно, что гадать. Все равно скоро узнаем…

Новости узнали от прибывших на борт портовых чиновников. Которые немало удивились резко увеличившемуся числу пассажиров «Лебедя». Такого здесь еще не было, чтобы коммерческий пароход захватил корабль турецких работорговцев и освободил невольников. Но когда первые восторги улеглись и послали за представителями городской управы, чтобы те занялись спасенными, рассказали о последних событиях.

В истории моего прежнего мира положение «ни мира, ни войны» длилось довольно долго – все лето и начало осени. Ни Российская, ни Османская империи предварительных планов предстоящей кампании не имели. Россия по большому счету всерьез воевать не собиралась. В Петербурге предполагали, что все обойдется демонстрацией военной силы, поэтому после ввода войск в Молдавию и Валахию никаких активных действий не предпринимали. Турция же была не готова к войне и в спешном порядке проводила стратегическое развертывание своей армии, которое было закончено только к концу сентября 1853 года. Основные силы турецких войск под командованием Омер-паши, порядка ста сорока трех тысяч человек, находились на Дунайском направлении. На Кавказе же находился меньший военный контингент, порядка ста тысяч, под командованием Абди-паши.

Но до поры до времени все было тихо. До тех пор, пока в конце сентября турецкий султан Абдул-Меджид, надеющийся руками западных союзников если не разгромить, то как следует потрепать Россию, в ультимативной форме потребовал вывода российских войск из Придунайских княжеств в течение пятнадцати дней. Что, естественно, Николай Павлович делать не собирался. Видя это, даже не подождав срока окончания ультиматума, султан объявил войну России. Однако Россия ответила аналогичным заявлением лишь спустя две недели. Почему Николай тянул так долго, оставалось загадкой. Возможно, до последнего надеялся решить вопрос дипломатическими методами, подкрепленными демонстрацией силы. И лишь после обстрела турками в начале октября наших передовых пикетов и пароходов «Прут» и «Ординарец» на Дунае, проходящих мимо крепости Исакчи, понял, что избежать «горячей фазы» не удастся. С этого момента фактически и началась Крымская война, которую господа «просвещенные» европейцы позже назовут Восточной.

Когда мы выходили в свой первый пробный рейд в Черное море в конце августа, я думал, что как минимум месяц, а то и полтора у нас есть до тех пор, пока война будет объявлена официально. Однако что-то явно пошло не так. И события в этом мире «выбились из графика». Что и подтвердили портовые власти.

Началось с того, что пароход «Скадовск» был зафрахтован Военным ведомством для доставки партии продовольствия и боеприпасов в Сухум-Кале для нужд тамошнего гарнизона. Поначалу ничто не предвещало беды. «Скадовск» вышел из Одессы, полностью загруженный, и отправился к берегам Кавказа. Но возле устья реки Шахе старший механик попросил разрешения остановить машину на несколько часов для проведения каких-то ремонтных работ. Ничего необычного в такой просьбе не было, и «Скадовск» продолжил путь под парусами. Если бы не это, то, возможно, им бы и не заинтересовался турецкий корвет, появившийся вскоре по закону подлости. Убедившись, что перед ними не военный пароходофрегат, а коммерческий пароход, не имеющий вооружения, да к тому же идущий под парусами (то есть машина не готова), турки сочли данный факт подарком Аллаха, который просто грех упускать. И попытались наложить лапу на трофей. Но капитан «Скадовска» не сомневался в намерениях турок, поэтому, дав волшебный пендель старшему механику, убедил его как можно скорее ввести машину в действие. Поскольку понимал, что под парусами пузатому коммерческому пароходу с гребными колесами, сильно тормозившими движение, от быстроходного военного корвета не уйти. В итоге, когда между противниками оставалось около полумили, «Скадовск» все же смог дать полный ход машиной, развернувшись и выдерживая курс строго против ветра, максимально используя свое единственное преимущество. Чем тут же поставил своего преследователя в крайне неудобное положение. Идти строго против ветра парусный корвет не мог, а попытка взять круто к ветру в бейдевинд успеха не имела. Дистанция стала увеличиваться. Понимая, что добыча, которую уже считали своей, ускользает, турки открыли беглый огонь ядрами и картечью. Впрочем, результаты оказались весьма скромные. Попадания картечи на такой дистанции не наносили существенных повреждений, а ядра вообще не попадали в цель. За исключением одного, угодившего все-таки в кожух правого гребного колеса. Но само колесо не пострадало, что позволило «Скадовску» сохранить ход и выйти из-под обстрела, разорвав дистанцию. А когда на горизонте появились привлеченные канонадой русские фрегаты «Кагул» и «Флора», турки сочли за благо развернуться и удрать, пока не поймали.

«Скадовск» сообщил о нападении, после чего вернулся в Одессу, поскольку идти в одиночку в Сухум-Кале было уже небезопасно. Произошло это вчера вечером. А за сутки перед этим в Одессе появился пароходофрегат «Громоносец». Как оказалось, командование Черноморского флота в Севастополе все же не забыло о коммерческом порте в Одессе. И в свете предстоящей военной кампании собиралось проинспектировать его на предмет возможности использования в своих целях. Как самого порта, так и того, что в нем находится.

Вполне ожидаемо. Плохо только то, что прибыл по нашу душу не кто-нибудь, а сам начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Корнилов. Умного человека, будущего руководителя обороны Севастополя, настоящего профессионала и патриота России (в отличие от некоторых), посылать лесом как-то неудобно. Поэтому придется проявить максимум дипломатических усилий, чтобы Корнилов, исходя из лучших побуждений, в порыве служебного рвения не обломал мне дальнейшие планы. Попробовать открыть ему часть правды? Хотя бы основные моменты, которые в любом случае произойдут,