Боевая ботаника и с чем ее едят - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно)

отдернул ладонь как ошпаренный, да и цветом лица стал напоминать вареного рака. В глазах же была бездна обещаний мучительной смерти…

К счастью, я плохо умею читать по взглядам и мимике, иначе, право слово, обиделась бы. Я и обращалась-то как бы не к Бриану. Одно дело — натравить вьюнок на неизвестного нападающего защищаясь, другое — осознанно, да еще и имея свидетеля, который явно не на моей стороне. И попробуй объясни потом комиссии, что я здесь вовсе ни при чем, вьюнок мой вполне сформировавшаяся личность со своим вредным характером. Если уж на то пошло, это вовсе тема моей будущей курсовой, а после — дипломной работы, ну и в перспективе диссертации. Проще говоря, не до Бриана мне с его фантазиями, вот совсем.

— Вы тоже видели эти правила на доске, да? Представляете, кто-то отнес их ректору и… и… — Фо, запнувшись, уставился на меня чуть расширенными глазами. Похоже, до бедняги все же дошло, не все потеряно. — Заче-ем?

И в этом простом слове было столько всемирной тоски, обиды и непонимания, что на какой-то миг я даже всерьез задумалась, не пора ли мне усовеститься. Увы, совесть в данный момент вышла по делам, так что внутри ничего не екнуло. Голову больше занимали рассуждения, у всех ли боевиков так туго с соображалкой, или Фо особенный? Вообще странно, если верно первое предположение. Поговорка «Сила есть — ума не надо» не должна работать по отношению к людям, которым приходится сражаться с нежитью. Там ведь не только тупые гули и почти безобидные злогны, но и немало классификаций коварной, расчетливой и мстительной гадости, обладающей интеллектом, которую чистой силой не задавить. И все же к Фо очень много вопросов… Как и в целом к их компашке — додумались же сочинить те пришибленные правила! Хм… В связи с этим открытием не подать ли в учебную часть идею провести внеочередную аттестацию боевиков на соответствие выбранной специализации?

Глава 6

Бриан

— С этой стервой надо что-то делать, иначе она нам жизни не даст, — мрачно огласил я повестку сборища.

Мы с друзьями засели в «Поварешке и книжке», нашей любимой забегаловке недалеко от академии. Владел ею бывший двоечник, который вылетел с третьего, кажется, курса, потому что не сдал хвосты еще за первый. Как эрл Понк умудрился это сделать, при том что от книги его за уши не оттянуть, — для большинства нынешних студентов оставалось загадкой. Он даже за стойкой умудрялся одним глазом смотреть в кружку, куда льется пиво, а другим — в книгу, которая лежит рядом на той же стойке.

Наши преподы, ровесники трактирщика, только многозначительно закатывали глаза в череп и отказывались поведать сию занимательную историю. За что имели постоянную скидку в заведении.

А мы скидки не имеем, поэтому дружно унываем. Распитие спиртных напитков в жилом блоке отныне запрещено, поэтому брать дешевое пойло на вынос смысла не имеет. Приходится куковать здесь. Нет, со временем мы придумаем, как обойти запрет. Или мы не третий курс боевки. Но пока надо собраться с силами, как следует подумать и успокоить нервы.

— Разведись, — хмуро предложил Фо. — Я задолбался строить из себя недоумка. Давайте сменим мне роль? А то ее жалостливо-расчетливые взгляды уже пугают.

— Да если бы я мог! Забыл, что весь сюжет интриги построен на том, как эта мымра первая захочет от меня сбежать?

— Я уже сомневаюсь, — задумчиво сдул пену с кружки Морид. — Скорее она нас выживет, чтобы сожрать тебя без помех. Или превратит в удобрение для своих цветочков.

— Это еще Кук не приехал и ничего не знает, — заметил Фо, вспомнив четвертого члена нашей команды, Коукервилле Росса. Заковыристым именем сына наградили мама с папой, северные кочевники из тех, что рассекают полярное сияние меж рогов ледяных оленей. Они так и рассекают его до сих пор, являясь крупнейшими владельцами бескрайних снежных равнин и бесчисленных стад особо морозоустойчивого скота. Друг на каникулы и на все практики ездит к ним в тундру и с официального разрешения ректората опаздывает к началу учебного года дней на десять — с первого курса так повелось.

— Слушайте, — Морид вдруг подавился пивом и вытаращил на нас квадратные глаза, — а как же Снежок?!

— Что Снежок? — не понял было я и тут же повторил фокус друга — подавился.

— Ой, ма-а-ать… — Фо не успел отхлебнуть, поэтому выразил наш общий ужас словесно.

Снежок — магический пес Коукервилле, огромный, похожий на зверски обросшего белоснежным мехом-пухом волка. И эта псина, магическая полуразумная тварь, всегда спала в общей комнате жилого блока под дверью Кука, потому что с младенчества заклята охранять хозяина. У них в тундре так принято. А мы же в правилах прописали запрет на домашних животных!

— Может, уговорим Джойс сделать исключение? — без особого энтузиазма предложил Фо после длительной, наполненной нервным сопением паузы. — Скажем, что Снежок — это не домашнее животное…

— Ага. Дикое, — поморщился я.

— Вообще не животное! — возбудился Морид. — Помните, мы для смеха устроили ему тесты у мэтра Лироландо? И они выдали результат…

— Какой результат? — Фо так вдумчиво изучал дно опустевшей кружки, что мне самому захотелось еще пива. Или чего покрепче.

— Какой? Не помню точно, — немного скис Морид. — Но какой-то неординарный. Мы еще ржали, помните?

— А… что-то вроде «где вы нашли этого наивного, но не по возрасту развитого ребенка и зачем притащили в академию», да? — подхватил Фо.

— Может выгореть, — протянул я задумчиво, сделав подавальщику знак принести нам еще пива. — Но, чур, не я объясняю моей, чтоб ее Снежок обчихал, женушке, что с нами в блоке проживает обильно линяющий ребенок, обожающий слюнявить всех и все вокруг. О том, что он чихает снегом, можно не сообщать, как и о ледяных соплях, которые не так просто счистить с бархатного сюртука или дорогущего платья. В общем, пускай будет сюрприз.

— Хорошо, — легко согласился Морид. — Я ей сообщу. А ты тогда обрадуешь Кука, что отныне он отец-одиночка, в связи с чем, готов поспорить, ему достанется сполна внимания от этой твоей гадюки. Она же к каждому правилу цепляется, выворачивая его в свою пользу, можешь себе представить, какие требования выкатит