Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня» - Вадим Лейбовский

Раз отправились в «Чорвоний партизан» да по пути вспомнили, что не захватили мяч. Ладно, подумали, возвращаться не будем, там свой найдется. Однако не нашелся. Игра срывалась, а зрители уже собрались. Тогда отправились по дворам и в одном из них увидели пацана с мячом. Но оказалось, что мяч волейбольный. Футбольный так и не нашли, а потому дали тому пацану денег на бутылку ситро и выпросили у него мяч на пару часов. Тренер «Металлурга», который перед каждой игрой давал установку: «Чтобы хорошо начать (с ударением на первом слоге), нужно хорошо размятъся», на этот раз отправил своих питомцев на поле без слов. Начали было играть, но тут объявился отец того мальчишки и мяч решительно, не поддавшись ни на какие посулы, отобрал. Игра оказалась сорванной уже окончательно, и команда отбыла домой без гонорара.

Молодому вратарю положили зарплату сто двадцать рублей в месяц. Правда, сказали, что на первых порах он будет отдавать половину этой суммы нападающему Кривцову. «А там посмотрим», — заключил тренер. Но для Володи и шестьдесят рублей были деньгами серьезными, тем более, что на питание игроки получали талоны отдельно. Он сразу сыграл в нескольких товарищеских матчах, потом в официальных и неплохо себя проявил. В общем, его сто двадцать делить уже не стали, оставили ему целиком. К тому же тренер видел его старательность, усердие, а также отсутствие дурных наклонностей, чем грешило немало игроков команды.

Когда ему наконец выделили комнату в двухкомнатной квартире в доме на улице Дзержинского, где до него жили четверо иногородних игроков этой команды, то вся она оказалась заваленной пустыми бутылками из-под водки и пива. Пили многие футболисты, да и тренеры смотрели на выпивки сквозь пальцы, тем более, что и сами они зачастую не пропускали этот процесс.

Какое-то время Владимир жил в этой квартире с игроком команды Юрием Барановым. Человек тот был неплохой, по-своему даже серьезный, если учесть, что он учился в металлургическом институте. Но запивал крепко. И говаривал: «Ты мне, Володька, правишься. Но ты же не пьешь!» Сам он этого своего пристрастия не стыдился и ни от кого не скрывал.

Раз Баранова вызвал председатель Объединенного профсоюза работников черной и цветной металлургии Украины и сказал ему: «Мне говорят, что ты можешь выпить литр. Но, выпивая литр, ты подрываешь свое здоровье. Надо с этим кончать». На что Баранов ответил: «Я тогда скажу, что подорвал свое здоровье, когда уже не смогу выпить литр. Вот тогда и кончу». Понятно, что такие, как Баранов, в команде долго не задерживались.

Надо сказать, что в те годы ни власть, ни общество с пьянством борьбу, в сущности, не вели. А при Сталине и того более — видимо, главное силовое ведомство страны исходило из того, что хмельной человек больше о себе ненароком расскажет. В спорте же употребление спиртных напитков формально, официально, осуждалось. Но на самом деле все обстояло далеко не так, и футболисты снискали себе на этом поле славу неважную. Бытовала даже поговорка: «Кто не пьет, тот не играет». Причем грешили не только в классе Б, но и в высшем дивизионе, с чем Маслаченко впоследствии столкнулся. Грешили и в ЦДКА — в «команде лейтенантов», с чем ее замечательный тренер Борис Аркадьев почти не боролся. Увлекались и в других коллективах. Отрывались порой по полной программе, после чего поутру шли в баню — выгонять винные пары.

Тем не менее утверждение, что пьянством был охвачен весь футбол, — неправда. Большинство классных игроков вели образ жизни серьезный, трезвый. Это и Игорь Нетто, и Сергей Сальников, и Никита Симонян, и Борис Разинский, и многие другие замечательные футболисты. Но футбольно-питейная слава по стране шла.

Встречались в «Металлурге» личности интереснейшие. Центральный защитник Семен Гулевич был не только хорошим игроком, но разносторонне одаренным человеком. Одно время он даже работал жонглером-фокусником в херсонском цирке. Как- то в Ужгороде, зайдя с ребятами на рынок, он подошел к торговке яблоками и стал вытворять чудеса. Плоды веером, гирляндами взвились в воздух. Все завертелось, закружилось. Вскоре товарищи но команде с удивлением обнаружили яблоки у себя в карманах. С чем они и удалились. Через день или два кто-то предложил снова отправиться на рынок и повторить сеанс черной магии. С этой целью и пошли. Но как только торговки увидели знакомые силуэты Семена и его товарищей по оружию, раздались дикие вопли, торговки стремительно накрыли лотки с товаром подолами. Пришлось отступить.

Семен внешне был вылитый Иисус Христос. Он страстно любил женщин, и они его неизменно любили. В днепропетровскую команду он пришел после киевского «Динамо». В ту киевскую пору в одном матче с московскими армейцами его крепко уделал Владимир Демин, после чего, вылечив травму, Семен уже не смог обрести прежнюю форму, вот и пришлось ему перейти в футбольную среду пониже рангом. Однако прежняя жизнь в элите и связанная с ней непомерно высокая самооценка давали о себе знать, что порой и приводило к срывам в поведении Гулевича. Однажды в двухсторонней тренировочной игре молодой нападающий «соперника», умело укрывая мяч корпусом, довел Семена до исступления. Тот не выдержал и ударил его ногой но ягодицам. Тут уж не стерпел Маслаченко и двинул Гулевичу в челюсть. Да видно, хорошо попал, ибо тот даже не выругался, а вырубился. Пришлось товарищам приводить его в чувство. Семен, однако, не успокоился и спустя несколько дней в такой же двухсторонней игре снова ударил ногой — на этот раз вратаря и в лицо.

После того как Маслаченко пришел в себя, он объяснил немолодому защитнику, что играют они в одной команде и дальше будут играть. Что отношения, которые он, Гулевич, создает в коллективе, ведут в тупик. И что, ввиду сказанного, он, молодой игрок, прекращает это противостояние, к чему призывает и его, своего старшего коллегу.

Через много лет они случайно столкнулись на одной из московских улиц. И обнялись. Мой герой никогда не любил конфликты и вражду. Он всегда предпочитал переигрывать оппонента.

Он бы в доктора пошел…

В 1954 году днепропетровский «Металлург» принял участие в играх на Кубок СССР. Начав с 1/128 финала, команда одержала подряд шесть побед и добилась невероятного — получила право на участие в полуфинальном матче, где должна была встретиться с ереванским «Спартаком», причем в Москве, на стадионе «Динамо». Конечно, сам выход на знаменитое поле был в жизни Маслаченко большим событием, он спал и видел этот день. Однако день пришел, а событие для него не состоялось. Незадолго до отъезда в Москву команда в очередной раз оказалась без тренера, и перед самым полуфиналом консультантом команды был назначен Георгий Жарков, человек компетентный и уважаемый, представитель обширного и многоликого семейства Жарковых — тружеников футбола: игроков, тренеров, судей. Похоже, он уже давно присматривался к Маслаченко, и теперь спросил: «Где ты всему этому научился?» А на другой день с удивлением задал еще один вопрос: «А что, тебе и вправду восемнадцать?» И все же поставить его на полуфинальную игру Жарков так и не решился. Несмотря на то что Маслаченко прекрасно провел все шесть кубковых игр, на эту ответственную игру вышел Михаил Тиссовский. Ереванцы забили украинской команде четыре мяча и вышли в финал, где проиграли киевским динамовцам.