Ожидай странника в день бури - Наталья Солнцева

Она тихо отошла, и послышался звук, как будто что-то наливают. Женщина смешала немного горячего вина и рома, добавила душистых трав из ларчика и поставила все это на решетку над огнем. По комнате распространился густой пряный аромат. Ноздри мужчины, лежащего на постели, чуть вздрогнули, уловив запах. К высокому, влажному от жара лбу прилипли пряди волос...Какое у него красивое лицо!

Ночью ей пришлось позвать слуг, чтобы они втащили в дом обессиленного путника, сняли с него промокший плащ. Его тяжелое, холодное и безжизненное тело распростерлось на каменном полу. Он был бледен, закрытые веки с темными ресницами вздрагивали... Волна жалости затопила ее. У нее перехватило дыхание, как тогда, когда она маленькой девочкой смотрела с самой высокой башни на скалы и море далеко у их подножия...

Она опустилась на колени и прикоснулась ладонью к щеке незнакомца. У него горячка... его нужно немедленно уложить, растереть целебными снадобьями...

Женщина следила за языками пламени. Человек любит смотреть на огонь. Бездны времен длится его путь – это дороги войны, путешествий и поисков...

Внезапный стон прервал ее размышления. Она торопливо налила в кубок горячее питье, поднесла к губам больного, бережно приподняла голову, помогая сделать несколько глотков...

Она только смотрит и молчит. Молчит и смотрит. Что-то дикое таится в ее раскосых глазах, высоких скулах, – темное, как ночь без звезд...

Он с трудом отвел глаза от ее лица. Откуда здесь эта женщина? Кто она? Он будто бы вернулся из нескончаемых странствий и увидел вдали родной берег. Корабль, вдоволь наплававшись по дальним мирам, вошел в родную гавань... Что это? Забытье... бред...

Волосы женщины пахнут сухими травами...

Горячее питье разлилось по его жилам, затуманивая сознание. Он сморгнул набежавшие слезы... Хотелось позвать ее, но он не знал имени...

Приходя время от времени в себя, он, борясь с дремотой, все смотрел на арбалет на стене... прямо напротив его глаз. Ложе покрыто густой старинной вязью. Арбалет в отблесках пламени казался последним видением уходящего мира...

Когда гость уснул, женщина взяла небольшую книгу в кожаном переплете, открыла золотой замочек и нашла нужную страницу: «...Все возникает, продолжается и прекращает существовать – но есть нечто, содержащее в себе все. Мы всегда в этом измерении и храним знания обо всем. Путь постижения истины очень длинен, но в конце концов все возвращается к исходному пункту. Лишь тогда понимаешь, что был здесь всегда. Ожидай странника в день бури, воина в день битвы, возлюбленного в день страсти...»

– Ожидай странника в день бури... – повторяла она, поднимаясь по узким ступеням в полумраке башни. Дом строился как крепость, надежная защита для своих хозяев, удобный для отражения атак и длительной обороны. Наконец, показался люк в потолке. Рычаг натужно заскрипел, освобождая отверстие для выхода.

Женщина вышла наверх, с удовольствием вдыхая свежий морской воздух, – ветер растрепал ее волосы. Буря утихла, оставив повсюду следы своего триумфа – выброшенные на скалы водоросли, раковины, обломки досок.

– Ожидай странника в день бури... Неужели время пришло?

Она глубоко вздохнула, унимая волнение.

Над морем низко плыли тучи, но уже не черные, а светлые, в их разрывах показывалось скупое северное солнце. По углам башни грелись в его лучах чайки...

Сиур открыл глаза – незнакомые стены, незнакомые вещи... Наваждение за наваждением! Как в волшебном лабиринте, одна незнакомая комната сменяет другую: разные эпохи, разные стили, – калейдоскоп реальностей или, скорее, нереальностей. Какой сюжет ждет его в этой комнате? Предыдущий он так и не досмотрел...

Так, наверное, чувствует себя пассажир, который, выйдя из поезда, вдруг обнаруживает, что станция вовсе не та: не тот перрон, не тот вокзал и даже деревья не те. В ужасе он оглядывается, взирая на хвост удаляющегося состава, – и понимает, что других поездов не будет.

Он привстал и увидел спящую хозяйку квартиры. Волосы, вчера собранные в тугой пучок, растрепались, щеки порозовели... Мягкие черты, нежность, даже наивность. Ее рука свесилась вниз, и он поймал себя на том, что хочет поцеловать эту руку...

Детали ночного посещения антиквара предстали в свете утра обыденными. Он прикинул, какие необходимо навести справки и что предпринять. Его взгляд лениво скользил по комнате – необычный портрет, фотография женщины заставила вновь напрячься. Глаза с портрета поймали его как мишень и заворожили. Неразрешимая загадка вот-вот, казалось, прояснится, – все элементы встанут на свои места, и... последнее прозрение не наступило.

Сиур перевел взгляд на стену. Там висел огромный и самый что ни на есть настоящий лук.

Ничему уже не стоило удивляться. Да и чем его можно было удивить? Его, видевшего то, чего и видеть-то людям нельзя.

Он присмотрелся внимательнее: обычная стена, оклеенная обычными обоями – но лук на ней, тяжелый, круто изогнутый, блестящий, выглядел вполне реально. Сиур откинулся на подушку и прикрыл глаза – стоило немного отдохнуть...

На верхушке башни женщина с развевающимися волосами целилась из лука вдаль. Ее тонкая и сильная фигура отчетливо выделялась на фоне красного предзакатного неба. Ветер рвал ее платье...

Видение померкло. Он открыл глаза и вздрогнул – на той же стене все так же висел лук. Пришлось встать, подойти и потрогать. Настоящий!

Сиур вытер испарину со лба. Он сходит с ума, это ясно. Ввязался в совершенно идиотскую авантюру, которая может создать проблемы... Все это время он ходил, думал и действовал как во сне, по наитию, по непостижимой для него самого как бы отстраненности от жизни...

С улицы доносились звуки трамваев, городского шума. Рассвело. Сиур приоткрыл окно: обычные московские дома, спешащие по своим делам прохожие – знакомая картина. Все как всегда. Будни. Работа. Его ждут сегодня на фирме. Правда, он предупредил, что опоздает. Пожалуй, пора собираться...

Он уже готов был выходить, потом резко повернулся, неслышно прошел в комнату, долго смотрел на спящую женщину... нагнулся и, затаив дыхание, прикоснулся губами к ее щеке.

Все внезапно приобрело смысл. Новый, неведомый и привлекательный...

Глава 9

Людмилочка не находила себе места. То, что Тина опаздывает, было само по себе удивительно, но то, что она опаздывает именно сегодня, после того... после того как...

Людмилочке не удавалось додумать эту мысль до конца. Ситуация была неординарная и предполагала множество вариантов ответа. Один интереснее другого. Фантазия женщин неистощима. Отдавшись ей, Людмилочка невпопад отвечала на вопросы, не могла найти нужную книгу, то и дело задумывалась, чем действовала на расстроенные нервы читателей библиотеки. Ей пришлось выслушать уже несколько гневных тирад...

Пока возмущенный пенсионер переводил дух, готовясь излить новый поток негодования, Людмилочка подняла голову и увидела...

– Тина!

Она вскочила и бросилась к подруге, увлекая ее в подсобку. Не ожидавший подобной наглости старик так и остался с открытым ртом. Затем откашлялся, нервно оглянулся, поправил галстук и застыл с оскорбленным видом.

– Ну что? Рассказывай! Я тебя еле дождалась. Всю ночь не спала!

Это было явным преувеличением. На самом деле Людмилочка, наработавшись на кухне, навозившись с детьми, поссорившись в очередной раз со свекровью, заснула, едва ее голова коснулась подушки. Подскочив утром от резкого звонка будильника, которого она считала своим врагом номер один, она честно решила, что ночь напролет мысленно была неразлучна с любимой подругой и переживала за нее.

Тина не выспалась, расстроилась, – ей было жаль не только Альберта Михайловича, но и себя. В то же время она ощущала затаенную радость. В ее мыслях появился мужчина... Оказалось, что чудеса все-таки происходят, особенно если в них веришь и, несмотря ни на что, ждешь.

«Ради покоя люди готовы променять звездные фейерверки на тусклый свет лампочки, – любил повторять старик. – Они мало знают о мире, который можно открывать, страницу за страницей. Самое ужасное, казалось бы, событие порой оборачивается счастьем...»

– Ну же, – теребила ее Людмилочка. – Не молчи...

Она вспомнила, что Сиур велел никому ничего не рассказывать. Ей и самой не хотелось. Проснувшись с тяжелой головой, она поднялась и поплелась в ванную, где долго плескалась холодной водой. Когда вернулась в комнату, заметила: диван убран, гость исчез. Как же так? Ушел и даже не попрощался.

Собственно, все закончилось, он выполнил свое обещание. Наверное, рассердился, что его втянули в неприятности. Теперь милиция будет расследовать, кто и за что убил Альберта Михайловича. В квартире могли остаться следы...