Тихий шепот звезд: Реконструктор. Приручивший пламя - Дмитрий Сергеевич Кружевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказать, что он ее сразу полюбил, означало бы соврать, просто как-то незаметно для самих себя они сблизились. Он – одинокий холостяк, молодая жена которого не дождалась его с войны, а подала в магистратуре на развод и вновь выскочила замуж за какого-то лавочника из города. Она – одинокая женщина, у которой война унесла сына и мужа.
И хотя они пока не жили вместе, Грег почти целыми днями проводил у нее в доме, помогая по хозяйству в меру своих возможностей. Сперва на них косились, но потом перестали обращать внимание: кому интересен нелюдимый инвалид и одинокая вдова, поселившаяся на окраине села. Грег уже несколько раз пытался предложить Зельде засвидетельствовать их отношения, но та постоянно уходила от этого разговора. Он не торопил, прекрасно понимая, что сердце женщины еще не может забыть погибшего мужа.
Второй проблемой был ее сын. Зельда настолько искренне верила, что ее мальчик жив, что Грегу ничего не оставалось, как поддерживать ее в этом заблуждении, хотя история 2-й имперской аэрогруппы, где служил ее Серг, была известна всем. Та была брошена в горнило битвы за Табрусский перешеек и в первом же бою столкнулась с аэронавтами Каруса – лучшей аэрогруппой Герании. На аэродром вернулось всего три экипажа из вылетевших. Траурные некрологи по погибшим аэронавтам почти месяц не сходили со страниц газет, а обыватели еще долго обсуждали, почему необстрелянных юнцов отправили на верную погибель, что это: несчастный случай или предательство командования, а может, просто чья-то преступная глупость?
Грег покачал головой. Нет, Зельда прекрасно все знала, ибо он сам как-то случайно увидел старые газеты с некрологами, которые она прятала в шкафу, тем не менее женщина надеялась. А кто он такой, чтобы забирать у нее эту надежду?
Мужчина тяжело вздохнул и ускорил шаг.
* * *
– Интересно, очень интересно, – доктор задумчиво посмотрел на лежащего в кровати незнакомца, затем повернулся к стоящей позади Зельде и спросил: – Мадам Зельда, а когда произошло нападение на вашего сына?
– Так вчера, – ответила женщина. – Я как раз ездила его в город встречать, но мы с ним разминулись, а на обратном пути смотрю, а мой Серг рядом с дорогой лежит и не шевелится, – женщина жалостливо всхлипнула и промокнула глаза кончиком платка, который все это время нервно мяла в руках. – Не помню, как на повозку втащила, а потом гнала как оглашенная…
– А почему за мной сразу не послали? – нахмурился врач.
– Не знаю, – Зельда вновь всхлипнула. – Думала, полежит и оклемается, а он так и не очнулся. Скажите, господин Табус, с моим сыночком все будет хорошо?
– Ну, как вам сказать, – доктор снял с носа очки в тонкой медной оправе и пару минут сосредоточенно их протирал краем халата, точно не зная, что ответить на этот простой вопрос.
– В принципе, скажу одно: несмотря на все эти страшные царапины, синяки и кровоподтёки, что покрывают его тело, похоже с ним все в порядке. Правда, повреждены связки на правой ноге, но насчет этого не стоит беспокоиться, – махнул он рукой, заметив беспокойство в глазах женщины. – Сейчас я ему ногу перебинтую, а как придет в себя, делайте ему на это место теплые компрессы. Да, и еще, зайдите ко мне вечером, я дам вам мазь от ушибов, будете втирать три раза в день. А пока найдите какую-нибудь крепкую ткань, которую не жалко порезать.
Зельда кивнула и, скрывшись в соседней комнате, несколько минут гремела ящиками стоявшего там покосившегося комода, после чего вернулась со сложенной в несколько раз цветастой тряпкой.
– Это подойдет?
Табус взял протянутую материю и, развернув ее, несколько раз подергал, проверяя на прочность, после чего удовлетворенно кивнул.
– Вполне.
– Спасибо, доктор, – сказала женщина, внимательно наблюдая за процессом бинтования ноги незнакомца. – Значит, мой Серг поправится?
– А куда он денется, – Табус закрепил повязку и, удовлетворенно кивнув, вернулся к столу, где принялся упаковывать в стоящую на нем сумку трубку стетоскопа.
Закончив, он попрощался с хозяйкой и, еще раз напомнив о необходимости зайти вечером за мазью, направился домой.
Пациент попался странный, даже очень. С одной стороны, все эти гематомы на его теле говорили о многочисленных переломах и возможных внутренних кровотечениях, но с другой – состояние больного было в норме. Пальпация также ничего особого не принесла – на первый взгляд все было в порядке. Единственное что вызывало удивление, – это расположение сердца больного. Судя по прослушиванию, оно было расположено не строго в центре грудины, как полагается, а было несколько смещено влево от срединной линии, что само по себе довольно удивительно, но не более того. О подобных казусах природы он много читал в медицинском альманахе, правда, столкнуться за свою долгую практику пришлось впервые. Куда страннее все эти ссадины и ушибы на теле пациента – ну не похожи они на последствия обычной драки. Если бы ему не сказали, то он мог бы утверждать, что подобные повреждения могут быть вызваны падением с большой высоты, причем сквозь крону дерева. Нечто подобное он уже видел, когда сын Фарины, его соседки, полез в лес на дерево, где обнаружил улей диких пчел, – медком хотел полакомиться, тогда тоже были царапины и ушибы по всему телу, ну и укусы, конечно. А у этого парня еще и капилляры в глазах все полопались. Странно, хотя в принципе не его дело, для него главное поставить больного на ноги, а что там с ним случилось, пусть уж родня разбирается, ну или местный пристав.
* * *
Сергей с трудом разлепил глаза и несколько минут пытался сфокусировать зрение. Это ему удалось с трудом – перед глазами словно висела пелена мути, делая очертания предметов расплывчатыми. Он хотел было протереть глаза, но рука не слушалась, превратившись в неподъёмную омертвевшую колоду. Сергей почувствовал, как внутри него нарастает паника, и резко дернулся, пытаясь сесть,
