Подруга бывает кусачей - Дарья Калинина

— И мой отец погиб за другого человека! За твоего отца!

— И ты винишь в этом моего папу? Ты хоть вспомни, он же все равно погиб! Всего через год!

— Вот именно! А я так не хочу!

— Чего ты не хочешь?

— Не хочу погибнуть из-за какой-то дурацкой преданности!

— Гена! — воскликнула Леночка. — Я понимаю. Тебя заставили, да?

— Никто меня не заставлял. Просто ко мне пришли люди и напомнили ту историю. Про твоего отца. И про моего. И намекнули, что если я не хочу повторить судьбу папы, то должен сам позаботиться о своей безопасности.

— Тебя заставили, — теперь уже грустно произнесла Леночка. — Они на тебя надавили. И ты испугался. Гена!

— Что «Гена»? Что «Гена»? Думаешь, мне легко?

— Ты что, в самом деле хочешь меня убить?

— А что мне делать? Добровольно уехать ты же не согласишься?

— Почему? Ты меня спрашивал об этом? Очень может быть, что и соглашусь.

— Все равно, — пробормотал Гена. — Все равно это теперь уже не имеет никакого значения. Ты должна умереть.

— Но зачем, Генка?! Клянусь тебе, я уеду! Спрячусь так, что меня никто и никогда не найдет.

— С этим своим… Со своим хмырем?

— Он не хмырь! Он мой любимый. И он примет меня и богатую, и бедную.

— Как же!

— А я верю! — настаивала Леночка. — И ты специально наврал, что он все узнал про меня. И наврал, что Владик в бешенстве! Как я тогда испугалась! Даже вино расплескала себе на платье! А ты стоял и смотрел, как я мечусь по квартире. И знал, что Владик на меня не сердится!

— Сама во всем виновата! Не надо было искушать судьбу!

Но Леночка его не слушала и твердила:

— Да, я боялась, что Владик сейчас появится и мне придется смотреть ему в глаза. А ты, оказывается, все это просто наврал! Наврал, чтобы выманить меня из дома! Я теперь точно поняла это!

— Ну да! Наврал, — хмыкнул Гена. — И еще кое-что сделал. Так что на него не надейся, его любовь для тебя в прошлом.

— Что?! — воскликнула Леночка. — Что ты сделал? Говори, подлец! Говори!

— Вот как ты запела! А то Геночка, миленький. Геночка хороший. Я даже почти уже растрогался. Думал, может быть, в самом деле тебя отпустить. А ты вон как!

— Что ты ему сказал, иуда?

— Ничего особенного! Да я с ним и не разговаривал.

— А кто?

— Помнишь Лариску в твоем магазине?

— Да. А при чем тут она?

— Я ведь следил за тобой больше суток. И заметил, как она тебя «любит»!

— И что дальше?

— Я дал ей кое-какие фотографии. Твои фотографии.

— Не понимаю.

— Ну, где ты с разными мужиками тискаешься! И нашу с тобой фотку для наглядности добавил.

— Что я… Но этого же не… Я ни с кем… А уж с тобой… Ах ты подлец! Ты сделал фотомонтаж!

— Ну да! — радостно подтвердил Геннадий. — И мне показалось, что получилось неплохо! Все-таки цифровые камеры — это великое дело! Этот лопух даже не догадался, что можно такого намудрить, что станет видно то, чего и не было никогда.

— Подлец!

— Предпочитаю, чтобы меня называли — предусмотрительный человек!

— Ты же меня подставил! Он будет думать, что я его обманывала!

— А то нет! Ты ему лгала с самого начала! Бедная сиротка, надо же такое придумать! Лгунья!

— Но это же… Это же совсем другое! Я его люблю. И никогда ему не изменяла. А он будет думать, что я — проститутка!

В голосе Леночки прозвучало отчаяние. Девушка едва не плакала. Похоже, собственная судьба волновала ее куда меньше.

— Какая тебе разница? — теперь в голосе Геннадия слышалась усталость. — Теперь уже все равно. Идти тебе некуда. Твой Владик тебя презирает. Так что будет лучше, если ты умрешь.

— Кому лучше? Тебе? Или мне? Так вот мне это точно не лучше!

И Леночка яростно уставилась на предателя. Но Геннадий уже думал о другом.

— Кстати, как тебе удалось позвонить старухе? — спросил он у Леночки.

— Какой старухе?

— Ну, своей домработнице.

— Я… Я ей не звонила!

— Вот как? Что же, наверное, старая дура все перепутала. Тебе не кажется, что она вообще в маразме?

— Тебе доставляет удовольствие говорить гадости про тех, кого я люблю?

— Может быть, может быть, — бормотнул Геннадий. — Сколько я себя помню, всегда тебя ненавидел!

— Гена! Мы же были друзьями!

И тут Геннадия прорвало.

— Никогда! — взвизгнул он. — Никогда мы с тобой не были друзьями. Ты — мисс Богачка. Даже после смерти своих родителей ты никогда и ни в чем не нуждалась. Всегда к твоим услугам были и дорогие школы и вкусная еда! А я… А ты хоть знаешь, как мы жили с мамой после того, как мой отец отдал свою жизнь за твоего?

— Но мой папа помогал твоей маме. А потом управляющие всегда выплачивали вам с мамой пенсию!

— Жалкие гроши! На них даже нельзя было съездить на нормальный курорт! Мы отдыхали в Турции или Египте! В убогих номерах. В трех звездах! Четыре было для нас уже слишком дорого!

— Но ведь…

— Заткнись! И я ничуть не жалею о том, что сейчас сделаю. Да, мне заплатили. Да, мне пригрозили. Но я и сам, слышишь ты, сам этого хотел! Отомстить тебе и всей твоей мерзкой семейке! И живым, и мертвым! Завтра будет заседание акционеров. И когда выяснится, что генеральный директор самовольно исчез больше чем на полгода, то выберут другого человека.

— Тебя?

— Может быть, и меня!

— Но ведь ты и так получаешь огромные деньги. Больше тебе не заплатят. Да и вовсе не факт, что выберут именно тебя.

— А мне плевать! Зато я буду знать, что ты сдохла. А я сделал на твоей смерти неплохие деньги! Точно так же, как когда-то поступил твой отец с моим!

И Геннадий пошел к одной из трещин, которые змеились в старой кирпичной стене и уходили высоко под крышу. И рассматривая эту трещину, он бормотал:

— В бедности ей пожить захотелось! А теперь в могилке полежать извольте! Тоже необычайно расширяет кругозор!

— Геннадий! Ты что, собираешься меня убить? Ты не сможешь! Ты трус. И духу у тебя не хватит!

— Еще как хватит! Да мне и не придется ничего делать! Камни все сделают за меня.

— Камни?

— Эти вот кирпичи. Ты же помнишь, я учился на инженера? Так что рассчитать, куда упадут камни из рушащейся стены, я смогу.

— Ты — чудовище!

— Эти камни и убьют тебя, и похоронят! — не обращая внимания на Лену, произнес предатель. — Тебя никто не найдет! К тому времени, когда разберут эти завалы, от тебя останутся одни косточки. Прощай, Леночка!

В руках у Геннадия появился лом, который он вставил в трещину на стене. Один удар по нему, и часть стены обрушилась бы на Леночку. Геннадий взял в руки увесистый булыжник и собирался треснуть им по лому. У Владика перехватило дыхание. И в этот момент справа от себя он услышал:

— Руки вверх! Стой на месте, мерзавец!

Это наконец-то вступил в дело Тоха, который выскочил из своего укрытия. Геннадий, растерянно ворочая своими рыбьими глазами, замер с булыжником в руках. А Владик кинулся к лежащей на земле Леночке.

— Милая! Дорогая! Любимая! — прижимал он светловолосую и перепачканную землей голову девушки к своей груди. — Как ты?

— Владик! Ты меня все-таки спас! Я знала… Я верила, что ты придешь за мной!

— Конечно. Я искал тебя все эти дни!

— Владик, ты не верь никому, я тебе никогда не изменяла.

— Я тебе верю!

— И насчет остального, я тебе тоже все объясню. Я не хотела… я должна была проверить, понять… А потом…

Но Владик не дал ей договорить. Он просто закрыл Леночкин ротик страстным поцелуем.

— Ты нашлась, а остальное все неважно! — произнес он, баюкая Леночку у груди, словно маленького ребенка.

Попутно он снимал с нее веревки. Растирал ее затекшие руки и ноги. И помогал встать на ноги. Говорить им было не надо. Все было и так ясно. Он был ей нужен. Она была нужна ему. А вот жизнь друг без друга им была как раз не нужна. Вот так все просто и ясно. И никакие деньги или отсутствие оных не могло изменить этого.

Встав на ноги и находясь в объятиях любимого, Леночка все же вспомнила про предателя.

— Гена, — повернулась она к нему. — Лично я зла на тебя не держу.

— Пошла ты!

И Геннадий дернулся, словно собираясь бежать. Он и в самом деле сделал скачок в сторону пролома в стене.

— Стоять! — отреагировал Тоха. — Стреляю!

Но Геннадий не остановился. И тогда Тоха выстрелил в воздух. Стрелял-то он в воздух, но пуля угодила прямиком в один из плохо держащихся кирпичей. От выстрела тот слетел вниз и ударился о все еще торчащий из трещины в кирпичной кладке лом. Лом дернулся от удара. И огромная трещина угрожающе быстро поползла по стене.

— Уходим! Сейчас рухнет!

Владик отпрыгнул в угол к Тохе, закрывая собой Леночку. А Геннадий остался стоять как раз над тем местом, где всего несколько минут назад лежала Леночка. Он лишь поднял над головой руки в тщетной надежде защититься от падающих на него камней.