По зову сердца - Виктория Холт

– И почему сначала не вынесли мебель?

Он не ответил. Его взгляд зацепился за что-то посреди деревянных обломков недавно разрушенной стены.

– Что там? – спросила я.

– Знак.

– Какой знак?

– Клеймо мастерской Гоу.

– Где?

Он показал. Это было изображение сидящей белки с орехом в лапках и поднятым пушистым хвостом.

Увидев мой вопросительный взгляд, он пояснил:

– Кто-то из Гоу устанавливал панель, которой замуровали комнату. Наверное, мой дед. Он всегда ставил этот знак. Мы до сих пор так клеймим свои деревянные изделия. Это семейная традиция.

– Да, пожалуй, так и было. Ваша семья уже несколько поколений плотничает здесь.

– Поразительно! – сказал Уильям Гоу.

Мне подумалось, что это еще мягко сказано, но значок меня не сильно заинтересовал, поскольку в голове моей роились другие не менее увлекательные вопросы: кто жил в этой комнате? Почему ее так поспешно покинули и посчитали необходимым скрыть от глаз? Удалить комнату из дома не так-то просто. Существовал лишь один способ добиться этого – замуровать ее. Сделать так, будто ее никогда и не существовало вовсе.

Рассказ о том, что произошло, привел бабушку М в недоумение. Я снова пошла наверх с ней и Уильямом Гоу осматривать комнату. Больше всего ее удивило то, что, прежде чем закрыть комнату, из нее не вынесли мебель. «И почему, – удивлялась она, – они просто не заперли ее, если не хотели больше ею пользоваться?»

– Мэллори иногда вели себя очень странно, – продолжила бабушка М, как бы незаметно отмежевываясь от семьи, что случалось крайне редко. Лишь в тех случаях, когда всплывали их какие-то неблаговидные деяния, она временно исключала себя из их рядов.

– Наверное, была какая-то причина, – предположила я.

– Этого мы никогда не узнаем, – ответила бабушка М. – Так, что теперь делать? Я думаю, сначала нужно осмотреть мебель. Ты говорила, здесь когда-то было окно? Можно его вернуть. А мебель… Наверное, простояв столько лет взаперти, она безвозвратно испорчена. Интересно, как давно эту комнату замуровали? По крайней мере при мне она всегда была закрыта. Но ничего, мы тут быстро порядок наведем.

Вмешался Уильям Гоу:

– Прошу прощения, миссис Мэллори, но день-два в комнату лучше не входить. Нужно впустить в нее воздух. Это может быть опасно для здоровья…

– Очень хорошо. Так и сделаем. Пусть все знают, что входить в эту комнату без моего разрешения нельзя. Наверняка пойдут слухи, так что скажите людям, что здесь не выставка.

– Да, миссис Мэллори, – подхватил Уильям Гоу. – И входить сюда нужно очень осторожно. Я не знаю, что за столько лет могло произойти со стенами и полом.

– Как скажете, мистер Гоу.

– Для начала, миссис Мэллори, я бы хотел здесь все тщательно осмотреть. Нужно убедиться, что в комнате безопасно находиться, прежде чем двигать мебель.

– Так и мы и поступим.

Спускаясь с бабушкой М, я встретила Филиппа. Он тоже сходил посмотреть на комнату, и в тот вечер мы не разговаривали почти ни о чем другом, кроме того, что обнаружилось в нашем доме.

Ночью, лежа в кровати, я не могла заснуть. Это неожиданное открытие взволновало меня сильнее, чем все предыдущие. «Почему?» – спрашивала я себя. Что за странность замуровывать комнату, если, как говорила бабушка, куда проще было ее просто запереть.

Я не могла прогнать эти мысли из головы. Каждая мелочь, каждый штрих как будто впечатались в мою память. Кровать с бархатными занавесками… Посеревшими от собравшейся за годы пыли. Свисающая с потолка паутина. У меня по-прежнему стоял перед глазами туалетный столик с зеркалом и стул с платком и перчатками. Она их только успела снять или собиралась надеть? Комод… Интересно, что могло храниться в его ящиках?

Я ворочалась и металась по кровати, не в силах успокоиться, пока наконец не решила, что утром схожу туда еще раз. Никакого вреда это не принесет. Я буду вести себя осторожно. Чего там боялся Уильям Гоу? Что в комнате может провалиться пол? Или что там можно отравиться спертым воздухом?

Неожиданно меня охватило жгучее желание пойти туда немедленно и все рассмотреть самой. Почему нет? Я посмотрела на потолок… представила себе лестницу… коридор…

Сердце затрепетало. Через все тело пробежала дрожь. Где-то в душе я верила в рассказы слуг о привидениях, а теперь, после того что открылось, все эти рассказы начали казаться еще более правдоподобными.

«Дождись утра», – подала голос жившая во мне трусиха.

Но, конечно же, искушение было слишком велико. Да и могла ли я заснуть, когда в голове роились мысли и я беспрестанно спрашивала себя: почему? Почему?

Я медленно встала с кровати, сунула ноги в домашние туфли и надела платье. Слегка дрожащими пальцами зажгла свечу.

Открыв дверь, я прислушалась. В доме было очень тихо.

Я стала подниматься по лестнице, останавливаясь на каждой ступеньке и радуясь тому, что знаю дом достаточно хорошо, чтобы не наступать на скрипучие половицы.

Наконец я оказалась в коридоре. В воздухе там все еще стояла пыль. Я почувствовала необычный, ни на что не похожий запах… Запах старины, сырости, чего-то, не принадлежащего этому миру.

Переступив через обломок деревянной панели, я вошла в комнату. В свечном свете проступили пятна на стенах, которых я не замечала раньше. Прежде я видела комнату при дневном свете, проникавшем сюда из коридора, где имелось окно. Что же это за пятна на стене у самой кровати… и на противоположной стене? Я подняла свечку над головой. Да и на потолке тоже?

Я с трудом подавила желание развернуться и броситься со всех ног прочь из этой странной комнаты.

Я почувствовала, что она таит в себе какую-то ужасную тайну. Хоть я и испугалась, любопытство все же возобладало над страхом и не то, чтобы заставило, скорее упросило меня остаться.

Быть может, я домыслила это впоследствии, но мне показалось, будто что-то… кто-то… привел меня туда той ночью… Что я была выбрана для того, чтобы совершить это открытие.

Я простояла так, осматривая комнату, как мне казалось, несколько минут, хотя на самом деле прошло наверняка не дольше нескольких секунд, и мой взгляд постоянно возвращался к пятнам на стене.

– Что это такое? – прошептала я и прислушалась, как будто ожидая услышать ответ.

Потом сделала первый осторожный короткий шаг вперед. Сама не зная почему, я пошла к комоду.

Какой-то неосознанный внутренний порыв направил меня к нему. Поставив свечу на комод, я попыталась выдвинуть верхний ящик. Поначалу он не поддавался, но я потянула сильнее, и неожиданно он сдвинулся с места. В нем что-то лежало. Я наклонилась. Небольшая шляпка из серого шифона с перышком, приколотым спереди драгоценной булавкой, рядом еще одна шляпка, украшенная по краям маргаритками.

Я задвинула ящик, почувствовав себя так, словно копаюсь в чужом белье. Мне показалось, что где-то в этой странной комнате из ночной темноты за мной наблюдают внимательные глаза, и у меня вдруг появилось необъяснимое ощущение, что эти глаза хотят, чтобы я продолжала поиски.

Быстро задвинув верхний ящик, я заметила, что из второго ящика немного выступает какой-то предмет, как будто в последний раз его задвигали в спешке. Я взялась за его ручку и, приложив усилие, выдвинула. В нем лежали чулки, перчатки и шарфы. Опустив руку в ящик, я прикоснулась к ним. На ощупь они показались мне холодными, влажными и какими-то… враждебными, что ли. «Возвращайся к себе и ложись спать, – увещевал здравый смысл. – Зачем было приходить сюда среди ночи одной? Дождись утра и завтра все осмотрите с Филиппом и бабушкой М. Что она скажет, если узнает, что ты побывала здесь без ее разрешения? Ты ослушалась указания. Уильям Гоу говорил, что здесь может быть небезопасно. Пол может провалиться под тобой в любую секунду».

Я достала из ящика кое-что из вещей, и, когда укладывала их обратно, мои пальцы к чему-то прикоснулись. Оказалось, это свернутый в трубочку пергамент. Я развернула свиток. Это была карта. Я впилась в нее глазами. Судя по всему, на ней были изображены несколько островов посреди обширного моря.

Свернув карту, я положила ее обратно, но тут мои пальцы натолкнулись на что-то другое.

Сердце забилось, как сумасшедшее. Это была большая книга в кожаной обложке с надписью «Дневник».

Положив книгу на крышку комода и открыв ее, я вскрикнула от изумления, увидев, что было написано на форзаце: «Анне Алисе Мэллори на шестнадцатилетие. Май 1790 года».

У меня закружилась голова, и мне пришлось схватиться за комод, чтобы не упасть.

Этот дневник принадлежал девице из забытой могилы!

Не знаю, как долго я простояла там, глядя на эту страницу. Это открытие меня потрясло. Я чувствовала, что меня направляет некая сверхъестественная сила. Сначала меня привели к могиле, а теперь к… книге.

Трепещущими пальцами я начала листать страницы. Все они были исписаны мелким, но четким почерком.

Ко мне в руки попал ключ к какой-то загадке. Хозяйка этой книги, веселых шляпок в ящике комода, кружевного платка и перчаток была похоронена и забыта. И звали ее Анна Алиса Мэллори, почти так же, как меня.