Тени былого могущества - Евгений Маркович Туев

был невысокого роста, чуть ли ни щуплый, хотя и подтянутый. Уж не знаю, как у него было с боевой подготовкой, но просто из-за своих личностных качеств, он один приносил полиции больше пользы, чем сто таких шакалов, что мутузили нас с Костей. Андрей, тем временем, отыскал аптечку:

– Поломать-то ничего не успели? – мрачно спросил он.

– А должны были? – улыбнулся Костя – У меня, вроде, все кости целы, а ты как? – обратился он ко мне.

– Не уверен, рёбра очень болят – поморщился я. Андрей подошёл ко мне и, не обращая внимания на мои протесты и подвывания достаточно чувствительно осмотрел меня.

– Да не похоже, чтоб сломаны были, но вот тут – он указал на одно из самых нижних рёбер – может быть трещина. Сходи сделай рентген.

– Спасибо за помощь – выдавил из себя я, пока Андрей дезинфицировал мои раны. А ещё он основательно подлатал мою бровь, которую, судя по всему, рассекли.

– Пожалуйста. Ну а теперь – Андрей начал оказывать помощь Косте – расскажите, всё-таки, во что вы такое вляпались?

– Всё началось с моей одноклассницы – я подробно рассказал всю историю с самого начала. Пока я рассказывал про то, как сбили Лесю и как никто даже дело не завёл, я, казалось, прямо наполнял кухню праведным гневом. Но по мере продолжения, я говорил всё менее и менее уверено, понимая, каким наивным покажется наше «геройство» честному полицейскому (который, вполне возможно, действительно был героем, но я об этом ничего не знал).

– Ну мы хотели хоть что-то сделать! – с жаром воскликнул Костя, чтобы поддержать меня – Всё было нормально, нас арестовали просто по беспределу!

– Да ладно?! – немного сердито воскликнул Андрей – Как это неожиданно в нашей стране, правда? Никогда такого не было, и вот – опять! – невесело усмехнулся он.

– Да, мы сглупили. Как и сглупили, напав на полицейских в участке. Просто вот тут аж кипит! – я с жаром стукнул себя в грудь, забыв о рёбрах, и тут же поморщился. Неожиданно к горлу подкатил комок, но не от боли, а от моих недавних слов. Я неуклюже добавил:

– Иногда просто не можем справиться с эмоциями и всё тут….

– Я тебя хорошо понимаю, Ярослав – Андрей вдруг по-отечески обнял меня за плечи – и тебя, оболтус – тоже понимаю! – тут он дружески положил руку и на Костино плечо.

– Тут наверняка должно быть большое «НО» – желчно проговорил Костя.

– Да, к сожалению. Планировать такие «акции возмездия» надо очень тщательно, и вам это не по зубам. Да и вообще, это не метод. Ничего это не изменит. Вам просто нужно либо научиться выживать здесь и жить по этим законам беззакония, либо валить отсюда. Вот и всё: должно быть просто и понятно.

– А что изменит?! – воскликнул я – Что надо сделать, чтоб изменить?! Как вы вообще с этим справляетесь, вы же всё это видите каждый день!

– Во-первых, можешь на ты, а во-вторых, да, вижу. Правда в том, что ни черта ты не можешь изменить. Я делаю свою работу честно и добросовестно и просто надеюсь на то, что когда большинство людей последуют моему примеру, тогда и наступят перемены. Я вношу свой посильный вклад в восстановление порядка, а кто вносит вклад в хаос – так бог им судья. Моя совесть чиста и это, пожалуй, помогает жить.

Тут у меня зазвонил телефон. Конечно, я предупредил мать, что буду позже, сославшись на то что мы друзьями после школы останемся поиграть в футбол. Но прошло, конечно, уже намного больше времени, чем могла бы занять даже самая долгая игра.

– Алло, прости, я забыл позвонить – тут на меня, конечно, посыпался поток обвинений и упрёков. Объяснять что-то по телефону было бесполезно, и я просто сказал, что скоро приду и ещё раз принёс свои извинения.

– Наверное, не надо родителям говорить про полицию-то – осторожно заметил Костя, обращаясь скорее к Андрею, чем ко мне.

– Да уж наверное – усмехнулся Андрей.

– Постой, а ты откуда вообще узнал-то?! – вдруг вспомнил Костя. Я тоже удивился, почему не задался этим вопросом раньше.

– Фамилии у нас с тобой одинаковые потому что. Патрульный один из этого отдела немного со мной знаком, решил уточнить у меня, не родственник ли ты мне. Так что чистое везенье.

– Спасибо ещё раз – проговорил я. Мне было неловко задавать следующий вопрос, но вроде и не задать его было бы свинством:

– Тебе, наверное, нужно хоть немного денег, раз ты всё потратил…

– И где ты их возьмёшь, у тебя что, лишние есть? Перехвачу у кого-нибудь, не в первый раз.

Мы с Костей вышли из дома его дяди и направились пешком вдоль маршрута автобуса. Это было обычной практикой в поздний час: неизвестно, когда придёт автобус и придёт ли, а так ты хотя бы двигаешься в нужном направлении. Да и не мёрзнешь, если на дворе осень или зима, как сейчас. У меня не шло из головы, что мы оставили вот так совсем без средств к существованию человека, который, возможно нам жизнь спас. Ну или, по крайней мере, здоровье.

– Он у тебя что, святой? – только и смог выдавить я.

– Да вроде того… – грустновато отозвался Костя – Жаль его: бьётся как рыба об лёд, из кожи вон лезет, один на весь отдел. Так ему ещё и палки в колёса вставляют. А он – знай себе: моя совесть чиста, и я молодец, а остальным – бог судья. Всегда таким был, сколько его помню. Только вот стареет

по-моему год за два.

Я лишь помотал головой. У меня было много мыслей по этому поводу, но надо было обсудить кое-что срочное:

– Короче так: скажем, что подрались с другой командой, когда пошли играть не на школьное поле, а туда, через улицу – я махнул рукой – ну ты знаешь, там, где фонари ещё есть.

– Ага – только тогда надо предупредить Саню. И придумать, почему он целый.

– Ну, потому что, либо он трус, либо самбист-каратист – усмехнулся я.

– Сейчас вот ему позвоню, спрошу, какой вариант ему больше нравится – хохотнул Костя.

В целом, выходные прошли неплохо. Я проявил небывалую тягу к чтению, чем очень порадовал мать. Это было отличным предлогом отлёживаться по полдня на диване: рёбра продолжали болеть. А на следующий день нас ожидал сюрприз.

Глава 4

В воскресенье я увидел отца: он пришёл домой всего лишь в семь вечера. Мы тут же все вместе сели ужинать, что, как я уже и говорил, являлось просто небывалым случаем. Казалось бы, мать, как и я, должна была порадоваться тому, что в кои-то веки отец пришёл с работы пораньше, но она почему-то нервно ёрзала на своём стуле, бросая