Темный горец - Донна Грант

— Благодарим, что согласились выслушать нас.

— Это — Одара, — указала правой рукой Мейри, — а слева от меня — Несса. Почему вы решили, что нашли друидов?

Гэлен достал свою карту и развернул перед Мейри.

— Мы пришли из замка Маклауд.

— Так вы из Маклауда? — пробормотала Несса, внезапно бледнея.

— Ну да, — подтвердил Логан.

Гэлен приподнял карту повыше, чтобы все, как и Риган, могли ее рассмотреть.

— В нашем замке тоже есть друиды. Одна из них пообещала, что мы сможем разыскать вас где-то здесь.

Выставив вперед подбородок, Одара недоверчиво посмотрела на пришельцев:

— А откуда нам знать, что вас не подослала Дейрдре?

— Были бы мы от Дейрдре, — рассудительно произнес Логан, — мы бы прихватили с собой отряд Воителей. Дейрдре не сторонница мирных переговоров.

— Точно, — поддакнул Гэлен. — Она сейчас мечется в поисках друидов и уж не упустила бы такого момента. Так что делайте выводы.

— Мы не причинили вам никакого вреда, — продолжал Логан, переводя взгляд с одной старейшины на другую. — Нам нужны только сведения. А еще мы хотели бы помочь вам, если позволите.

— Что могут сделать двое безоружных мужчин? Вы даже мечей не носите, — усмехнулась Мейри.

Гэлен быстро переглянулся с Логаном. Айла предупреждала: говорить о том, что они Воители — нельзя, друиды и так отличались чрезвычайным скептицизмом.

— Мы можем обойтись и без них, и, поверьте, пока мы здесь, никто не сможет вам навредить. И не пытайтесь убедить нас, будто вы не друиды, мы знаем, кто вы.

Несса скрипуче рассмеялась в ответ:

— Вы серьезно полагаете, будто мы позволим вам войти в поселок? У вас, должно быть, совсем мозги набекрень.

Гэлен успел заметить, как Риган невольно поморщилась.

— Мы пришли сюда в поисках одной древней реликвии, передаваемой из поколения в поколение, именно она поможет нам победить Дейрдре. Вы понимаете, о чем я?

— Даже если бы и знали, то с чего бы стали об этом рассказывать? — уперлась руками в бока Мейри.

Негромко пробормотав проклятие, Логан расчесал пятерней волосы. Но Гэлен не собирался сдаваться так легко.

— Мы беспрестанно сражаемся с самой дьявольской силой — драу. Да, сила магии Дейрдре чрезвычайно велика, нечего сказать, но существует способ взять верх и над ней самой, и над злом, которое она творит, — продолжал настаивать Гэлен. — Или страдание, страх и постепенное вымирание — ваш осознанный выбор? Помогите нам сразиться с Дейрдре и одержать победу.

— Мы не позволим незнакомцам войти в поселок! — шмыгнула носом Несса.

— Каких же доказательств вам еще нужно?

— Каких-нибудь, — фыркнула Несса.

Понимая, что войти в поселок непросто, Гэлен все же начинал терять терпение.

— Разве то, что сами друиды указали, где вас искать, не является веским доказательством?

— Желала бы я, чтобы все так оно и было, — пробормотала Мейри. — Риган? Что ты чувствуешь?

— Они говорят правду, Мейри, — повернулась она к старейшине.

Три головы приблизились друг к другу и перешли на шепот. Гэлен уловил ожесточенный спор. Наконец Мейри выступила вперед.

— Не в наших правилах раскрывать секреты поселка, однако мы пустим вас внутрь. Посмотрев в ваши глаза, Риган увидела в них правду.

— Мы позволим вам войти, — вторила ей Одара. По морщинистому лицу старейшины пробежала волна негодования, — но только до завтра. А потом вы уйдете прочь.

Гэлен согласно кивнул:

— Благодарим вас. — Одной ночи явно недостаточно, но это лучше, чем ничего.

Хотел бы Гэлен порадоваться маленькой победе, но, по правде говоря, никакого восторга он не испытывал: друиды так и не поверили им окончательно, да и с реликвией явно не торопились.

— Черта с два мы успеем сделать за такое время, — кипятился Логан, следуя за старейшинами.

— Да, боюсь что немного, — раздался рядом с Гэленом голос Риган. — Вам просто необходимо как-то завоевать их доверие.

— И каким же образом?

— Пока сама не знаю.

Логан встряхнул головой и поджал губы.

— Любопытно, — задумчиво произнес Гэлен, обращаясь к Риган, — что имела в виду Мейри, говоря, что ты можешь распознать искренние намерения по взгляду?

— Это немногое из того, что я умею, — ответила Риган, пожав плечами.

— Что ж, весьма удобно, — заметил Логан.

— Да уж, — согласился Гэлен, — когда это такое было, чтобы старейшины согласились впустить кого-нибудь в свои владения?

— Насколько я знаю, ни разу, — ответила Риган, — если не считать того, что случилось десять лет назад.

— Десять? — переспросил Логан, нахмурившись. — И что же именно произошло десять лет назад?

Риган дернула плечом, казалось, ее тело сжалось в тугой комок.

— Я подхватила лихорадку, которая сгубила так много друидов. Все свое время Мейри тратила на то, чтобы поставить меня на ноги.

— А твоя семья, — поинтересовался Гэлен, — она тоже здесь?

— Не помню я своей семьи. Фактически после лихорадочного жара я позабыла всю свою прежнюю жизнь. Мейри говорила, что, может, и к лучшему.

— Наверное, она верит, что прошлое лучше похоронить.

На мгновение их глаза встретились, но Риган в ту же секунду отвернулась.

— Вот моя семья, — кивнула она на старейшин, — и я не желаю, чтобы им причинили хоть какой-нибудь вред. Если вы хотите разузнать больше, вам придется заработать их доверие.

Гэлен обвел взглядом раскинувшийся перед ними лес. Он не удивился бы, если бы друиды на всякий случай выставляли дозор.

— Мы высоко оценили уже только то, что старейшины разрешили нам войти, для нас это огромная удача.

Сверкнув глазами, Риган посмотрела на Гэлена, словно пыталась заглянуть в самую его душу. За какие-то доли секунды Гэлен невероятным усилием воли подавил желание притянуть к себе девушку и обнять ее. Нет, он не мог, не имел права этого сделать. И никогда не сможет. Ведь прикоснувшись к ней, он прочтет все ее мысли. Пока остальные Воители совершенствовали каждый свой дар для борьбы со злом — а без этого не могло быть настоящего Воителя, — Гэлен учился искусству проникновения в чужое сознание. И немало в этом преуспел. Легчайшее прикосновение — и разум любого представал перед ним как на ладони, но Гэлен ненавидел такой способ познания, считая чужие мысли святая святых, куда не имеет права вмешиваться никто посторонний.

Тоска и боль, гнев и печаль, которые он мог бы прочитать в чужих душах, были столь безжалостны, что поставили бы на колени любого. Поэтому он и не мог прикасаться, обнимать, чувствовать радость прикосновения чужих рук и поцелуя без того, чтобы чужое сознание тут же не раскрывало перед ним свои тайны. Гэлену пришлось нести это проклятие через всю жизнь. И в битвах с отвратительными посланцами Дейрдре — вирранами, когда прикосновения были неизбежны, он читал их отвратительные мысли, видел, как заключенное в них зло жаждет опутать собой весь мир. Это вызывало и боль, и омерзение одновременно, однако в таких случаях он знал, что служит правому делу.