Поиски красавицы Нанси (Король-сердцеед, Молодость короля Генриха - III) - Понсон Террайль

-Бывал ли ты на берегу океана, Рауль? - спросила Нанси с важным видом.- Нет? Это жаль! Тогда ты знал бы, что самая глубокая тишина всегда бывает перед бурей! А потом, есть такая старая поговорка: кто слишком много смеется в субботу, будет плакать в воскресенье.

-Неужели вы предвидите какие-нибудь несчастья, Нанси? спросил Рауль.

-Ах, милый Рауль,- со вздохом сказала Нанси,- я положительно луврская Кассандра *. В мои предсказания никто не верит!

-А вы разве предсказывали что-нибудь?

-А как же! С тех пор как сир де Коарасс превратился в принца Наваррского, все вообразили, что снова наступил золотой век. Королева Екатерина и принцесса Маргарита целуются с утра до вечера. Король клянется, что теперь больше не знает, что значит скука. Королева-мать одолевает принца Генриха Бурбонского выражениями дружбы, а Рене ухаживает за ним и с утра до вечера просит прощения...

-И вам кажется, что все это поведет к дурным последствиям? Что же вы предсказывали?

-Я предсказала принцессе Маргарите, что в один из ближайших дней она поссорится с королевой-матерью. Я предсказала королю, что не пройдет и недели, как Рене отравит или убьет кого- нибудь. А принцу Наваррскому я предсказала, что до тех пор, пока ему удастся повести принцессу к алтарю, ему придется испытать немало всяких неприятностей и даже несчастий.

-Что же сказал вам принц?

-Он рассмеялся мне прямо в лицо!

-Так! Ну а король?

-Его величество пожал плечами.

-Еще лучше! Ну а принцесса Маргарита?

-Принцесса объявила мне, что я просто сошла с ума!

-Ну а мне вы ничего не предскажете, Нанси?

-Тебе? Могу предсказать и тебе кое-что! - с насмешливой улыбкой сказала Нанси.- Предсказываю тебе, милый мой, что в самом непродолжительном времени ты совершишь большое путешествие на юг!

-На этот раз вы избавлены от участи Кассандры,- сказал раскрасневшийся паж.- Я и сам знаю, что отправлюсь в Наварру, так как принц Генрих вернется туда после свадьбы, а вместе с ним уедет и принцесса Маргарита. Следовательно, уедете и вы...

На этот раз и Нанси не могла удержаться, чтобы не покраснеть слегка.

-Убирайся вон, Рауль,- сказала она,- ты нарушаешь все свои обещания! Ты забыл, что между нами было решено?

-Что я не буду говорить вам о своей любви, пока еще остаюсь пажем! Но мне уже стукнуло восемнадцать лет, и я буду просить принца взять меня шталмейстером. Я слишком люблю вас, чтобы долго оставаться пажем!

-Ну, смотри же ты! - сказала Нанси, погрозив Раулю пальцем.- Ты увидишь, умею ли я держать слово! Я обещала, что буду сердиться на тебя целую неделю, если ты еще раз скажешь, что..-, любишь меня! Ну, так...

У Рауля в этот день был прилив смелости. Он взял белорозовую руку камеристки и, целуя ее, сказал:

-Отлично! Можете сердиться на меня две недели, если хотите, потому что я собираюсь согрешить дважды подряд! Я вас люблю! Я вас люблю!

Нанси не имела времени исполнить свою угрозу, так как в этот момент послышался отдаленный шум, известивший, что процессия близится.

-Ладно! - сказала она, схватив Рауля за руку и подталкивая его к балкону.- Давай теперь смотреть, а сердиться я буду... завтра!

И юная парочка с нетерпеливым любопытством свесилась головами с балкона, ожидая появления наваррской королевы Жанны д'Альбрэ.

Послышался звук фанфар. Сейчас же король Карл IX вскочил на приготовленную лошадь, поехал в сопровождении гвардейцев к площади Шатле и там встретил кортеж королевы Жанны.

-У нас здесь отличное место, не правда ли, милый Рауль? спросила Нанси.

-Да, отсюда мы увидим весь кортеж.

-Внимание! - сказала камеристка, которая превратилась в жадного до зрелищ ребенка.

Действительно, в этот момент перед ними, среди густой толпы любопытствующих горожан, медленно двигались носилки королевы Жанны, несомые четырьмя красавцами мулами, упряжь которых была усеяна колокольчиками. У правой дверцы ехали принц Генрих Бурбонский и Пибрак, у левой - Ноэ и Крильон.

Поравнявшись с носилками, король спешился и сел рядом с королевой Жанной. Спереди и сзади носилок шли королевские гвардейцы и тридцать офицеров и дворян свиты, составлявших единственный эскорт, взятый с собой наваррской королевой.

Когда кортеж прибыл к главным воротам, Нанси сказала:

-А теперь давай поразнообразим наше удовольствие!

-Это как же?

-А вот пойдем! - Нанси взяла пажа за руку и, проведя его по коридору к другому окну, которое выходило на луврский двор как раз против главного входа, спросила: - У тебя хорошие глаза, Рауль?

-Превосходные!

-Так ты смотри, пожалуйста, на наваррскую королеву в тот момент, когда она выйдет из носилок.

-Зачем?

-Да затем, чтобы видеть, какова она, а то я немного близорука!

Должно быть, Нанси сильно преувеличивала, так как сама, несмотря на свою "близорукость", отлично видела королеву Екатерину и принцессу Маргариту, которые стояли среди густой толпы придворных дам на главном подъезде. Но вот носилки остановились. Король вышел первым и предложил королеве Жанне руку; она оперлась на руку короля и вышла из носилок.

Ее появление вызвало рокот всеобщего одобрения. Точно так же как в принце Генрихе Наваррском все придворные ожидали встретить не элегантного и остроумного сира Коарасса, а неотесанного мужлана, грубого пастуха, провонявшего чесноком, так и в королеве Жанне д'Альбрэ рассчитывали увидеть идеал кальвинистки (королева стояла во главе партии гугенотов), то есть высокую, худую женщину, одетую в грубые одежды и отталкивающую всех суровым видом неприступной ханжи. Однако луврские придворные жестоко ошиблись. Королева Наварры была красива и казалась гораздо моложе своих лет. Ей было тридцать девять, но на вид ей нельзя было дать и тридцати; она была красива, как настоящая беарнка: у нее были черные живые глаза, пухлые губы и пышные иссиня-черные волосы. Видя ее рядом с Генрихом Бурбонским, ее можно было принять не за мать, а за сестру этого юного принца.

Она подошла к королеве Екатерине с изяществом и достоинством породистой женщины; принцессе Маргарите она дала поцеловать руку, чем сразу показала, что смотрит на Маргариту как на свою будущую сноху, а затем, опираясь на руку короля, поднялась по лестнице.

-Однако! -сказала Нанси,- по-моему, при неракском дворе дело обстоит далеко не так плохо, как мы думали!

-Я тоже так думаю! - согласился Рауль.

В Лувре существовал большой зал, где обыкновенно происходили приемы гостей, здесь-то по приказанию короля Карла IX был поставлен стол для парадного пиршества, за которым чествовали наваррскую королеву.

Жанна заняла место по правую руку от короля. Королева Екатерина, сидевшая против Карла IX, имела по левую руку принца Генриха Бурбонского. По левую руку от короля сидела принцесса Маргарита, а от королевы Екатерины - герцог Крильон.

Нанси, которая по своему низкому служебному положению не имела права сидеть за королевским столом, шепталась с пажем Раулем в одном из уголков большого зала. Рауль сказал ей:

-Нет, я решительно уверен, что королева Екатерина искренне простила сира де Коарасса!

-Ах вот как? Ты так думаешь? - сказала Нанси с таинственным видом.

-Да разве вы не видите, какой у нее сияющий вид?

-Когда королева улыбается, это дурной признак!

-Ба!

В зал вошел Рене.

-Смотри! - шепнула Нанси, толкнув Рауля локтем в бок. Паж успел заметить взгляд, которым быстро обменялись королева Екатерина и парфюмер. С губ королевы не сбегала улыбка, но во взгляде блеснула молния.

-Нет, милый мой,- сказала Нанси,- сир де Коарасс еще не умер и не забыт, и королева все еще не простила обмана!

-Ну так что же,- возражал паж,- ведь принц все же женится на принцессе Маргарите.

-Конечно,- ответила Нанси,- но...- Девушка остановилась и затем резко сказала: - Ты еще слишком молод и ничего не понимаешь в политике. В данный момент за столом сидит еще один человек, которого королева-мать ненавидит гораздо сильнее, чем принца Генриха Бурбонского!

-Кого же это? - изумленно спросил Рауль.

-Наваррскую королеву!

Изумление Рауля перешло в остолбенение.

-Да почему? - спросил он.

-Почему? Да потому^ что королеве Жанне сорок лет, а ей можно дать тридцать, тогда как королеве Екатерине сорок пять и все сорок пять лет целиком отражены на ее лице!

-Что за идея!

-Милый мой Рауль, я вижу, что была права, когда сказала, что ты ровно ничего не смыслишь в политике!

-А я был прав, когда уверял, что вы видите удивительно все в черном цвете!

В этот момент королева Екатерина сказала Жанне д'Альбрэ:

-Дорогая сестра и кузина, я приготовила для вас помещение в новом доме, который выстроила на улице Босежур. Вы будете первой жилицей в нем!

Наваррская королева поклонилась в ответ.

В этот момент Рене снова прошел через зал и обменялся вторым взглядом с королевой Екатериной.

Тогда Нанси склонилась к уху Рауля и шепнула ему: