Фронтир 3 - Константин Калбанов

Вот тогда-то и началась большая война, результатом которой стало массовое переселение арачей на запад. Тяжкий и скорбный путь, на котором было утрачено множество родов. Кого-то настигли белые, кто-то пал от рук тех пинкских племен, через земли которых пролегал путь арачей.

В конце концов была достигнута договоренность по которой племя икезов и гаюнов пропустили слабаков, не выдержавших напора белых в негодную землю. Именно таковой считался открытый степной простор. Но эта земля, ранее пустовавшая стала буквально обетованной для гонимого судьбой племени. И что самое странное именно благодаря белым, а вернее лошадям завезенным ими.

Сегодня по бескрайним просторам бегает множество табунов диких лошадей. Но до появления белого человека, привезшего это животное из Старого Света, местные никогда не видели ничего подобного. Лошадь стала верным товарищем человека и позволила людям выжить. Благодаря им, роды могли вести кочевой образ жизни и добывать основной ресурс, которым была богата степь — буйволов.

За сотню лет остатки племени сумели восполнить свои потери и расселиться по большой территории. Некогда единое племя арачей разделилось на четыре, самостоятельных племени и расселилось по огромной территории в поймах рек Изеры и Ославы. Это были арачи, куроки, солоты и окаты.

Но белые и не думали останавливаться на достигнутом. Их становилось все больше и им хотелось все больших земель. Границы их территорий вновь начали разрастаться. Этот неуклонный процесс привел к практически полному уничтожению тех племен, что оказались на пути прогресса.

На юге, движущимися вверх по Изере колонистами Новой Валенсии, почти под корень были уничтожены солоты. Их остатки присоединились к арачам. Потом они вместе приняли грудью напор валийцев, препятствуя дальнейшему росту.

С востока, растворяя в себе аборигенов надвигалась Новая Рустиния. Здесь уже не лились реки крови, рустинцы сделали свои выводы, но остающиеся на их территории пинки уже не были народом икезов или гаюнов. Рустинцы в этом плане делали очень много. Роды переселялись с насиженных мест, где добровольно, а где и срывались силой. Нет, их не отправляли в негодные земли, их не сгоняли в резервации. Все было иначе.

Их расселяли по землям Новой Рустинии, по желанию обучали той или иной специальности. Выделяли участки и заставляли вести оседлый образ жизни. Особые упрямцы могли заниматься промысловой охотой, но на законном основании с лицензией и припиской к определенной кампании. Им выделялись подъемные, беспроцентные ссуды. Все как для самых настоящих рустинцев. Но при этом, власти всячески старались избежать компактного проживания пинков. Представители одного рода могли оказаться разделенными тысячами верст, без какой-либо связи.

Поколение за поколением пинки теряли свои обычаи и устои, перенимая их у белых, даже отрекаясь от своих богов и принимая создателя. Кстати, согласные поменять веру получали заем который и займом-то назвать было нельзя, выплата по нему вообще не предусматривалась. Разумеется за ними осуществлялся надзор священнослужителями, но если все было по честному то и претензий никаких.

Частыми были смешанные браки, что способствовало еще большей ассимиляции аборигенов среди рустинцев. Вот таким, с одной стороны затратным способом, Рустиния не только приращивала новые территории, но и опережала остальные колонии по густонаселенности.

Словом, хотя на востоке крови теперь лилось ни в пример меньше, это не спасало пинков от вырождения, их численность неуклонно падала. Появилось большое количество метисов, в которых с первого взгляда угадывалась изрядная примесь пинкской крови, но тем не менее они были рустинцами, и не только по закону, но и считали себя таковыми сами. Мало того, воспринимаемые таковыми, чистокровными рустинцами.

Неуклонное расширение границ белых остановилось совершенно неожиданно. И хотя многие пинки, и в частности арачи, утверждали, что это результат их непримиримой борьбы, на деле причина была в другом. Эпидемия разразившаяся в старом свете, оказалась настолько губительной, что унесла множество жизней. Даже если государства и были заинтересованы в расширении границ своих колоний, заселять новые земли было попросту некем.

Болезнь проникла и в Новый Свет, пройдя косой по всем поселениям. Подчас она выкашивала всех жителей до единого. По мере своего продвижения к малообжитым районам, ее накал спадал. Здесь было гораздо проще устроить карантин. Доходило до того, что фермеры и хуторяне и сами не высовывали носа со своих участков никого не пускали к себе и не приближаясь убивая любого незнакомца еще на подходе. До пинков эта зараза так и не добралась.

Многие жрецы воспользовавшись этим, начали утверждать, что устоявшийся миропорядок неизменен, и что великий дух покарал белого человека, за то, что он решил все порушить. Слова не лишенные основания и подавляющим большинством они были приняты безоговорочно. Ну, а как же еще? Конечно это воля великого духа. Ведь великий мор так и не коснулся пинков.

Но нашлись и те, кто увидел в этом не просто проявление божественной воли, но и шанс для своего народа. Этих вождей поддержали далеко не все соплеменники. Многие покинули свои роды и ушли в другие племена, не желая перестраиваться и начинать новую жизнь. Остались только те, кто был согласен сделать решительный шаг в новом направлении и сомневающиеся.

Процесс этот был запущен, тогда еще молодым, верховным вождем куроки Бурым Медведем. Памятуя о манере валийцев предавать все огню и мечу, а так же имея между своими землями и Новой Валенсией племя арачей в качестве буфера, верховный вождь решил сделать ставку на рустинцев. Конечно если они придут сюда, то постараются растворить куроки в себе. Но зато не прольются реки крови и люди выживут, даже утратив свои корни. По сути это такая же гибель народа, но как бы бескровная. Поэтому лучше уж так.

Однако, это был худший сценарий, на который рассчитывал Бурый Медведь. Он сделал основную ставку на то, чтобы влиться в состав рустинской короны на правах союзника, а не перейти полностью в ее подчинение. Для этого куроки нужно было стать не просто сильнее, но и достаточно многочисленными.

После раскола численность куроки сократилась почти на треть и теперь они стали самыми малочисленными. К тому же, нужно было постепенно отходить от кочевого образа жизни и начинать оседлый. Немалая часть территории на севере отошла к отколовшимся, державшимся за старые устои какуроки — истинным куроки.

Бурый Медведь был не просто сторонником образа жизни белых. В отличии от остальных, он умел трезво взглянуть на то, что всем казалось непоколебимым. Было время, когда благодаря появившимся лошадям и бесчисленным стадам буйволов, арачи смогли не просто выжить, но и разрастись заселив собою степь. Буйволы сочетали в себе все необходимое для жизни пинков. Они давали мясо, шкуры, кости, жилы и кишки. Все шло на пользу, ничто не пропадало даром.

Сторонники старого образа жизни стояли на позиции неизменности существующего положения дел. Но правда заключалась в том, что эти стада уже начали уменьшаться, истребляемые не столько племенами пинков, сколько теми же белыми. В основном это делалось ради добычи шкур. После белых охотников оставалось великое множество убитых животных с содранной шкурой. Даже объедающиеся падальщики стекавшиеся к подобным местам целыми тучами не были способны съесть и малую часть желанной добычи.

Нередко охотники погибали от рук пинков, но это их не останавливало. В степи все чаще появлялись их большие отряды. Способные не только охотиться и увезти на своих больших повозках богатую добычу, но и дать достойный отпор. Некоторые пинки так же способствовали уничтожению буйволов, позабыв о заветах предков. Соблазн иметь вещи белых, а в особенности оружие, был слишком велик, а для этого нужно было как-то добывать средства.

Буйволов становилось все меньше. Порой буйволиные тропы меняли свое направление. Все чаще в шатры стал захаживать голод или по меньшей мере не было того изобилия что прежде. Наконец настало то время, когда бескрайние степные просторы уже были не в состоянии столь же щедро делиться своими запасами с людьми.

Именно Бурый Медведь, первым начал задумываться над тем, чтобы начать учиться у белых. И первый шаг в этом направлении он сделал задолго до того, как выработал стратегию. Он отдал в рустинскую школу своих сыновей, и его примеру последовали другие. Старший из них проявил небывалое рвение в учебе и даже закончил университет в Старом Свете. Вместе с ним туда отправился и его товарищ, к тому моменту уже ставший помощником шамана, Хитрый Змей. Только он избрал иную стезю, решив стать медиком.

Постепенно Бурому Медведю удалось-таки сломить кровожадную натуру своих соплеменников, чему в немалой степени способствовали рустинские школы. Дети вырастая рядом с рустинцами, уже не видели в них таких уж кровожадных врагов, желающих отобрать их землю. Они видели другую жизнь не со стороны, гостили на хуторах у своих белых товарищей. Именно на молодежь и делал свою основную ставку верховный вождь, проводя в жизнь свою линию.