Сломленные Фейри - Каролайн Пекхам

Я улыбнулась ему, прислонившись к его груди, прикоснулась пальцами к его челюсти, изучая серебряное кольцо, окружавшее золотые зрачки.

— Хорошо, — ответила я мягким голосом. — Потому что я никогда не отпущу тебя.

***

Я проснулась посреди огромной кровати от тепла солнца, падающего на мою кожу, и мягкого ветерка, ласкающего нежные изгибы моего тела. Руки Леона обвились вокруг меня, а его член уже упирался в мою попку, несмотря на то, что он спал, если судить по его тяжелому дыханию.

Между моими бедрами была нежная боль, мои губы были опухшими, а челюсть побаливала от царапин его щетины на моей нежной коже. Это была самая восхитительная боль, и она рассказывала о целой ночи, наполненной таким количеством секса, что я сбилась со счета, как много раз мы требовали друг друга. Я и раньше думала, что подсела на своего Льва, но что-то в нашей звездной связи делало мой голод по нему неутолимым. Или я серьезно сдерживала себя до сих пор, а учитывая тот факт, что у нас никогда не было такого пространства для себя или столько времени, сколько мы хотели вместе, то, возможно, так оно и было. Связь между нами либо усилила мой аппетит к нему, либо, возможно, мы просто отдались желанию, которое всегда испытывали друг к другу в полной мере.

— Лео? — пробормотала я, извиваясь в его объятиях с некоторым трудом, так как его хватка только усилилась, когда я пошевелилась. — Лео, мы проспали полдня, — сказала я, потянувшись вверх, чтобы прикоснуться к его щеке, и взглянув на часы на тумбочке. Было почти два часа дня, и я чувствовала себя голодной.

Он мурлыкал, улыбка тронула его губы, но не было никаких признаков того, что он действительно проснулся.

Я встряхнула его, снова позвала по имени и толкнула в грудь, но это было все равно, что разбудить чертового мертвеца. Он глубоко дышал и даже не шевелил веками.

С досадой я оглядела огромную комнату и посмотрела на белые занавески, которые все время развевались на ветру перед дверями во внутренний дворик. Я даже не заметила, что вчера вечером их оставили открытыми, но поцелуй теплого воздуха на моей обнаженной плоти был так приятен, что я не стала возражать. Здесь было спокойно, только пение птиц доносилось снаружи, и на мгновение я просто позволила себе насладиться этим. Ни стука соседей, движущихся поблизости, ни городского движения, ни гуляющих студентов, только тишина. Я могла бы привыкнуть к этому.

Я посмотрела на дверь, раздумывая, не пойти ли мне самой поискать еду, но потом вспомнила, что у меня здесь нет никакой одежды. У меня был только маленький шелковый халат и никакого нижнего белья. И после всего шума, который мы подняли прошлой ночью, я не была уверена, что смогу предстать перед его семьей в этом маленьком клочке шелка и не краснеть, как девственница все это чертово время. А девственницей я точно не была.

Мне с некоторым трудом удалось вывернуться из объятий Леона, и я закусила губу, глядя на великолепное создание, раскинувшееся на белых простынях подо мной.

Его золотистая кожа была совершенно безупречной, а от того, как его волосы рассыпались вокруг него по подушкам, запутавшись и демонстрируя то, чем мы занимались всю ночь, у меня участился пульс. Его широкие плечи и рельефные мышцы вызывали во мне желание, несмотря на удовольствие, которое он выжимал из меня всю ночь, и я не могла не проследить идеальные линии его пресса все ниже и ниже, пока не уставилась на его твердый член и не вспомнила все способы, которыми он использовал его, чтобы довести меня до полного краха прошлой ночью.

Он определенно наслаждался доминированием всю ночь, делая ставки снова и снова, пока у меня не перехватило дыхание, чтобы протестовать, и это было более чем немного заманчиво, чтобы вернуть услугу сейчас. В конце концов, не хотелось бы, чтобы он считал, что теперь, когда мы спарены, у него внезапно появилось преимущество.

Я провела кончиками пальцев по твердым выпуклостям его пресса, улыбаясь про себя, когда он сонно застонал, а по его плоти побежали мурашки от моего прикосновения.

— Проснись, проснись, Лео, — позвала я, проводя руками по его бедрам и прикусив губу, когда его член дернулся. По крайней мере, одна его часть оценила мои усилия.

Во второй раз, когда я провела кончиками пальцев по его телу, я позволила своим ногтям немного впиться в его кожу, но этого все равно было недостаточно, чтобы пробудить его от львиной спячки.

Я ухмыльнулась про себя, наклоняясь вниз и обхватывая рукой основание его члена, прежде чем провести языком по всей длине его ствола. В этот раз он застонал немного громче, но все еще не проснулся как следует.

Что ж, взялся за гуж, не говори, что не дюж…

Я очертила языком круг вокруг головки члена, затем взяла его в рот. Двигаясь вниз по его стволу, я проникала губами до самого основания и тихо стонала, отступая назад.

Бедра Леона выгнулись под мной, когда я повторила движение, мой язык закрутился над головкой, когда вкус его желания заполнил мой рот, и моя кожа нагрелась от ощущения того, что он вот так разваливается на части ради меня.

Я продолжала, проводя губами вверх и вниз по всей его длине, когда он начал бормотать, а его руки медленно переместились в мои волосы. Его пальцы скользили по моей голове и плечам медленными, ободряющими движениями, когда он издал рык, а я продолжила свою сладкую пытку.

Моя голова покачивалась на его коленях, и прикосновение его рук к моим волосам стало немного более твердым за мгновение до того, как я довела его до конца. Он издал глубокий рык и резко выпрямился, его руки сильно надавили на мой затылок, как раз когда его сперма хлынула мне в рот.

— Твою мать, — задыхался Леон, когда я откинула голову назад и посмотрела на него с хищной ухмылкой на губах. — Ты только что разбудила меня утренним минетом, маленький монстр?

— Иначе бы ничего не вышло, — поддразнила я, и его пальцы переместились, чтобы схватить мой подбородок, когда он притянул меня к себе для поцелуя.

— Я не хочу покидать эту кровать никогда, — прорычал он мне в губы, его руки двигались, чтобы приласкать мою грудь и подразнить мои соски, а его глаза в серебряной оправе блестели от обещания взаимности.

Его правая рука скользнула ниже, оказавшись между моих бедер, как раз