Детка. Навсегда... (СИ) - Белоусова Светлана

У двери, с внутренней стороны, естественно, дежурил грустный мужичок в ливрее с эполетами, не хуже гусарских. Человека можно понять, стоит, как дурак выряженный, куда уж веселиться при таком раскладе.

– Дяденька, я работу ищу. Очень нужно. Могу мыть, убирать, чистить, полировать. Все, что угодно. Может, вам тут требуются рабочие руки? Совсем денег нет. Приехала к тетке из другого города, а она, зараза, померла, блин, оказывается. Даже и не знала. Все. Идти некуда. Помогите, бога ради.

Мужичок окинул меня взглядом. Пришлось спрятать руки в карманы. На всякий случай. Маникюр у меня стоит, как этот тип получает за пару месяцев. Конечно, в силу своей половой принадлежности вряд ли поймет, но лучше не привлекать внимание к несоответствиям между услышанным и увиденным. Лицо сделала как можно более несчастным. Осталось только слезу пустить.

– Работу, говоришь... Ну, может быть. Вчера Людка, посудомойка наша, запила. Матвей бесится, дозвониться ей не может. А там срач на кухне просто жопа. Сказал, не решит проблему, сами пойдем порядок наводить. Глядишь, ты нам в тему придешься. Иди внутрь. Вот по коридору с зеркалами прямо, попадешь в сам ресторан. За столом сидит белобрысый мудак, по роже поймёшь, не перепутаешь, так это управляющий наш. К нему подходи и разговаривай. Думаю, возьмет.

Я поблагодарила дяденьку, утерла невидимую слезу и направилась в указанную сторону. Зал заведения поражал шиком, блеском, но главное – потрясающей безвкусицей. Красные бархатные шторы, столы и кресла на позолоченных изогнутых ножках, статуи по углам, баобабы в широких вазонах, у дальней стены, рядом с баром, минисцена. Страшный сон любого мало-мальски приличного дизайнера. Денег вбухано охренеешь, а ощущение – мещанско-жлобский восторг. Не хватает только цыган в красных рубахах и с медведем на поводке. С ума сойти. Думала, в наш современный век подобных мест уже не существует.

Как и сказал "гусар", за одним из столов сидел парень, лет двадцати восьми. Больно молод, конечно, для управляющего, но, мне кажется, тут хоть обезьяну поставь руководить, сильно заведение не испортится. Итак все не фонтан.

– Здрасьти.

Бочком подобралась ближе. В глаза напустила дури. Нужно соответствовать образу. Мотя, решила для себя называть его именно так, мысленно, конечно, поднял на меня взгляд и несколько минут рассматривал. Он меня, я – его.

Да. Вряд-ли старше, чем изначально подумалось. Светлые, какие-то мышино-серые волосы длиннее обычного, а оттого, честно говоря, кажутся сальными. Черты лица мелкие. Узкие губы, глубоко посаженные глазки, острый нос. Шапокляк, только в мужском обличье. Зато рубашка с блестящими запонками, а в расстегнутом вороте виднеется золотая цепь. Не сказать, что очень уж широкая, но е-мое, кто по нынешним временам их вообще носит? Подозреваю, где-то в районе пупка висит крест, которым можно особо нерадивый персонал бить по лбу.

Перед Мотей на столе красиво расположились пара салатиков, солянка и запотевший графин водки с рюмочкой. Чтоб я так жил! Вот это должность у парня, однако.

– Чего тебе?

– Так это.. Я по поводу работы. Ищу место посудомойки или уборщицы. Слыхала, у вас вроде нужда такая образовалась. Я все могу, если что.

Управляющий налил алкоголя в стаканчик, хлебанул его одним глотком, закусил салатиком, а затем откинулся на золоченую спинку кресла, изучая меня с ног до головы. Судя по масленнистому взгляду, увиденное ему весьма нравилось. Ну, что скромничать, я красивая и это факт. Этакая Моника Беллучи в молодости. За данный образ, полностью отличающийся от моего настоящего, уплачено столько, что было бы странно выглядеть не на пять звезд. Правда, сейчас главное не переборщить.

– Очень работа нужна?

– Угу.

Для достоверности шмыгнула носом и напустила еще больше дури в глаза.

– И что, на все готова, лишь бы работу получить?

Мотя положил ладонь куда-то в район паха. Да ладно! Никак на интим намекает? Беседа становится более интересной.

– Конечно, дяденька. Работа мне ща прямо позарез.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От моего "дяденьки" парня немного перекосило. Ну, а что ты думал, милый, не все просто в этой жизни.

– Ну. Не знаю... Настроение у меня поганое. Вот если бы ты, малышка, помогла мне его поднять...

– Чаво поднять? Давайте подниму.

– Пойдем тогда, наверное, в кабинет. Там удобнее будет.

Мотя, порадовавшись, что девка сразу сообразила, о чем речь, взглядом указал в угол, где виднелась дубовая дверь. Ага. Разбежалась. Придурок даже не догадывается, сколь сильно рискует важными для мужчины частями тела, озвучивая подобные предложения.

– Так зачем ходить? Я вам, дяденька, и тут его подниму.

– Эммм… ну, тут как-то несподручно...

– Да ладно вам! Ща все будет.

Я бросила рюкзак на пол, уперла руки в бок, топнула одной ногой и заголосила так, что с кухни выглянула обслуга ресторана, а от входа прибежал "гусар", плюнув на свой пост.

– В огороде завелися колорадские жуки. Обойдемся без картошки, лишь бы были мужаки!!! Эх!

– Это что? – вылупился на меня Мотя.

– Как что? Частушка. Вы ж сказали, настроение поднять. Еще песню могу. Ща. Ээээх, мороз, мороооооз, не морозь меняяяяя...

Петь я не умею совсем. Со слухом тоже беда. Там не просто медведь на ухо наступил, там целая медвежья семья потопталась, а оттого, звуки, которые вылетали из моего рта сложно назвать песней. Скорее это было похоже на мартовский ор загулявшей кошки. Бедный Матвеюшка. Лицо у него стало грустное-прегрустное, глаза печальные-препечальные. Оно и понятно. Пришла красивая девка, а выгляжу я значительно моложе, года на двадцать три-двадцать четыре, которую Мотя всей душой настроился поиметь под рюмочку водки. Тем более, раз нужна работа, так можно и не церемониться. Он, наверное, мысленно уже нагнул меня через свой рабочий стол, а там, может, и через стул, не могу точно знать направление мотиных фантазий, и жарил по полной. А тут такой облом. Девка то ли с придурью, то ли просто идиотка. И главное, на это представление сбежался весь персонал, стоят по углам, хихикают. Они-то, зная своего начальника, отлично понимают, чего парню на самом деле хочется. А я раскорячилась перед ним, как пионерка в школьном хоре, и тщательно вывожу рулады, от которых баобабы в вазонах вянут. Выглядит Мотя в этой ситуации, дурак дураком.

– Хватит!

Даже кулаком по столу долбанул. Не вынесла душа поэта позора мелочных обид, как говорил классик.

– Ты это... Хорош выть… петь. Уже поднялось настроение, дальше некуда. Иди вон, на кухню. Там работы вагон. Наталья скажет, что делать. Оплата каждый день. Испытательный срок пройдёшь, посмотрим. Может, на постоянку возьму.

Мотя еще раз окинул взглядом мою грудь, а бюстгальтер, надо отметить, не ношу по политическим убеждениям, тяжело вздохнул, видимо, напоследок представив, как сказочно смотрелись бы эти сисечки в его ладонях, но потом снова встретился со мной глазами, убедился, что в моих полностью отсутствует разумная адекватная мысль, и махнул рукой в сторону кухни. Иди, мол, с глаз долой.

Я мысленно усмехнулась и пошла к высокой, краснощекой женщине в белой поварской шапочке, которая, судя по всему, и была Натальей.

Эх, Мотя, Мотя, куда ты удумал писю свою совать, дурачок. Я ж тебе сейчас, можно сказать, жизнь спасла. Как бы то ни было, первая часть плана прошла успешно. Я в нужном месте. Осталось дождаться вечера и появления того самого Марата. А дальше посмотрим.

Глава шестая

Мое сольное выступление стало гвоздем программы. Наталья, оказавшаяся шеф-поваром, веселилась больше всех.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Слушай, ну, ты, конечно, огонь. Так Матвея красиво отшила. Он все время подкатывает яички к новым симпатичным девочкам. Все официантки это прошли, да и кухня тоже. Главное, пожаловаться некому. Хочешь работать, приходится периодически позволять вот такое. Не поверишь, однажды даже ко мне лез, а я далеко не красотка.