Менеджер континуума - Дмитрий Луговой

Так вот путинки при использовании необратимо разрушались, но понижали цену перехода на один пункт.

– Подумаешь, – Добрыня продолжал разыгрывать из себя скептика, – ну посидим сутки в каком-то мире.

– А если планета с ядовитой атмосферой? – не сдавался гоблин.

– Наколдуем купол.

– Силой тяжести в сто земных?

– Васька какие-нибудь штуки всё равно намагичет.

– И сутки на ней длятся сто ваших лет…

– Ладно, Добрыня, хватит, – я решился. – Сколько?

– Десять путинок, и, поверьте, это очень хорошая…

– Двадцать. – Варёк включилась в торги. – И во время совместного похода они же за ваш счёт.

– По рукам! – судя по довольному фейсу гоблина, это он ещё легко отделался.

– Да, кстати, а где клиент-то?

– В гостинице в пограничье, – Кормоед легкомысленно махнул рукой. – Что ему там сделается.

Вот так мы и собрались в поход. Хоть у меня и было какое-то неприятное предчувствие, но я списал его на общую необычность обстановки. Зверики же, когда решение было принято, совсем перестали забивать себе голову всякой ерундой.

* * *

– Собачку потренировать не желаете?

Мы стояли за домом, чтобы наше отбытие было не заметно с улицы. Лёгкий ветерок вновь спутал гоблинскую гриву, и даже голос проводника казалось, пробивался сквозь войлочный заслон. Меня же откровенно знобило. Надеюсь, что только от холода.

Пёс обиделся. Недвусмысленно приподнял заднюю ногу над краем плаща Кормоеда.

– Добрыня, как тебе не стыдно!

– А чего он тут пальцы гнёт?

– То есть, ты хочешь сказать, что вот так, с первого раза…

Добрыня повернул морду к гоблину:

– Куда?

– Первый шаг – Айхор свободный выход, второй – Шмокодявка-34. В координаты, – гоблин достал из кармана листок, сверился, – 2335.015.0097.

Собак плюхнулся на хвост, зачем-то потёр нос передней лапой, посмотрел направо, на курятник, потом налево, встал, отряхнулся и припустил назад – в сторону дома. Мы рванули следом.

Бег наш получился каким-то странным. Вроде бы и двигались резво, но продвигались на каждый шаг не больше, чем на пять-десять сантиметров. Так что столкновение со стеной нашей компании явно не грозило.

Поступательное движение по отношению к обычному пространству вскоре и совсем прекратилось. Мир вокруг нас замер, как будто отделённый прозрачной, но непроницаемой стеной. А откуда-то спереди показался синий огонёк, который всё приближался, и, наконец, ворвался в окружающее нас пространство, затопив всё пронзительным ультрамарином. Исчезло всё, кроме нашей живописной группы. Синь сверху, снизу, со всех сторон…

Добрыня попытался притормозить, но, поскользнувшись на неведомой поверхности, не удержался, и, раскинув все четыре лапы в своеобразный собачий шпагат, медленно вращаясь, проехал на пузе ещё с пяток метров.

Мы приблизились к псу.

– И что? – я ухватил его за холку и помог подняться – поверхность явно было с низким коэффициентом трения.

– Ждём.

Гоблин и Варёк хранили невозмутимое молчание.

Буквально через пару секунд перед нами белым контуром прорезался прямоугольник, величиной с обычную дверь. Добрыня подошёл к одной из сторон прямоугольника и поскрёб когтями прямо по образующей его линии.

– Кто там? – раздалось из-за двери.

– Это я, почтальон Печкин, – ответ пса изумил, в первую очередь, меня.

– Пароль? – не унимался неведомый привратник.

– Гав-гав и три зелёных свистка, – отрапортовал собак.

– Ваша собака очень оригинальна, – прошептал мне Кормоед.

– В чём дело?

– Видите ли, в настоящий момент, нас просто переносит в другую точку континуума. А уж как это будет обставлено визуально, зависит только от ведущего.

– А синяя заставка вокруг…

– Означает, что мы идём именно синим коридором.

Добрыня, наконец-то, договорился с невидимым оппонентом, и белый прямоугольник трансформировался в обычную дверь. Пёс с хитринкой покосился на гоблина и приглашающе мотнул головой – мол, давайте, проходите. Тот взялся за ручку, распахнул дверь, и мы шагнули в новый мир…

* * *

– Этого не может быть! – В голосе Кормоеда преобладал благоговейный ужас.

– И куда ты нас привёл? – Напустился я на пса.

– Куда-куда. Куда просили, туда и привёл – Добрыня излучал такое довольство, что захотелось скормить ему килограмм лимонов. Или центнер. Я уставился на гоблина.

– Да-да. Мы пришли правильно…

– Так что ж тогда…

– Но мы прошли за один переход. Один. Вместо двух. Так не бывает!

– Теперь бывает. – Добрыня деланно-равнодушно пожал плечами. В собачьем исполнении жест получился презабавным.

– Позвольте поинтересоваться, – гоблин впервые обратился к собаке на «вы», – какой именно у вас дар?

– Поиск, – вмешавшаяся в разговор Варежка сказала это так гордо, как будто это она лично распределяла наши способности.

– Не поиск пути, не поиск ископаемых, не поиск разумных, не…

– Вот именно – Поиск. Просто поиск.

– Невероятно! – наш наниматель уже просто пританцовывал от переполнявших его эмоций, – потрясающе! Пойдёмте скорее – теперь я уверен, что заказ будет выполнен.

Мы направились к одинокому трёхэтажному строению, притулившемуся к кромке леса и находящемуся, на глазок, метрах в семистах от нас.

Ну что сказать про Шмокодявку-34? Может для обитателей континуума и в порядке вещей скакать между мирами, но я, в первый раз покинувший свой мир, ощущал себя первоклассником, впервые попавшим на ёлку в Кремле. Открыв рот, я с восторгом глазел по сторонам.

Попали мы сюда, явно раним утром. Солнце на глазах выбиралось из-за горизонта, окрашивая небо красивейшем заревом, в котором преобладали жёлтые и зелёные тона. Грунт под ногами напоминал кварцевый песок, но, с каким-то синеватым отливом. Вкупе с небесной феерией рождая самые необычные зрительные ощущения. Растительности до самого леса не было видно – ни травы, ни единого кустика. Птицы, самолёты и прочие летуны тоже не оживляли картину. А вот лес, насколько было видно в отступающих сумерках, был совсем обычным. По крайней мере, ели и берёзы я точно ни с чем не спутаю.

Заглядевшись на местные красоты, я не сразу обратил внимание на то, что Добрыня отбился от группы, и увлечённо раскапывает что-то чуть в стороне от нашего пути.

– Добрыня, не отставай! – надо же – в свою просто-собачью бытность не накопался, рытик несчастный!

– Р-р-р! Собак изобразил стойку мышкующей лисы и яростно вгрызся во что-то подземное.

Несколько секунд жестокой борьбы, и пёс, упираясь всеми четырьмя лапами, потащил из земли нечто извивающееся и отчаянно сопротивляющееся.

– Добрыня, фу! – я понадеялся, что выработанные навыки возьмут верх, но не тут-то было.

Змееподобное существо, уже на полтора метра показавшееся из земли, внезапно сложилось петлёй и наотмашь захлестало как плеть. Пёс, не разжимая зубов, выдержал два коротких перелёта, потом, всё же разомкнув пасть, отправился в недолгое параболическое путешествие.

Варежка выгнула спину, распушилась и зашипела. Синий песок, как будто бесшумным взрывом взметнуло над долиной, и из-под земли выметнулась туша. Нет – ТУША! То, что изначально ухватил Добрыня, оказалось самым кончиком сорокаметрового хвоста, оканчивающегося зубастой головой размером с карьерный самосвал. Мега-головастик взревел и начал подниматься над нами, выискивая обидчиков. Добрыня вскочил и с яростным лаем вновь атаковал хвост монстра.

Я, опомнившись, обнаружил, что машинально сложил «жест», вот только ничего более не предпринял. Чудище наконец-то сориентировалось в ситуации и с воем, со скоростью локомотива бросило свою пасть на обидчиков.

Мысли в моей голове словно взорвались, не позволяя вычленить одно единственное нужное слово.

– Сгинь! – прорвался сквозь сумбур отчаянный крик Варьки.

– Сгинь, – машинально повторил я, когда нас с чудовищем разделяли считанные сантиметры.

Монстр пропал моментально. Безо всяких свето-шумовых эффектов.

У меня задрожали ноги. Я, смутно сознавая, что мы всё же победили, повернулся к гоблину. Тот почему-то заорал и бросился ничком на землю, прикрыв голову руками. Я непонимающе посмотрел на него, потом понял, что ещё не разжал свою грозную пальцевую комбинацию.

– Безопасная прогулка, значит?

Гоблин выглянул из-под локтя. Увидев, что опасность миновала, он встал на ноги и принялся отряхиваться.

– Безопасная, да! Кто же вас просил на пустынника охотиться. Он, между прочим, вполне безобидный. Нападает только на тех, у кого в тканях присутствует в значительном количестве железо.

Наша троица переглянулась.

– Кровь, – констатировала Варька, – там его такая концентрация…

Мы уставились на гоблина.

– Подождите… вы хотите сказать… – на Кормоеда было жалко смотреть, – но ведь большинство крупных монстров… А давайте я отменю заказ, а? Я вам даже компенсацию дам – десять путинок… нет – пятнадцать.