Отбитая - Кира Романовская

схватила свой рюкзак с пола, где тот валялся, и направилась к двери, Вадим не делал никаких попыток её остановить, да и зачем, ей ведь больше не интересно. Заинтересовать ее он не смог — его провал.

Он лишь лениво повернул голову в ее сторону, наблюдая за этой гадалкой-сказочницей из цирка шапито и её окончанием представления. Незнакомка уже вышла за дверь, чтобы уйти, но вдруг торопливо вернулась обратно, ворча себе под нос.

— Я об этом пожалею, но больше пожалею, если этого не сделаю, ведь мне хочется!

Не успел Вадим опомниться, как она нагнулась над кроватью и прижалась на секунду к его губам своими, обхватив ладошками его лицо и тут же отпрянула назад. Отбитая развернулась и быстрым шагом вышла из номера, громко хлопнув дверью. Вадим так и остался лежать на том же самом месте, не шелохнувшись.

Бредовая мысль пронзила его мозг будто молнией — «Нельзя её отпускать!».

Он опомнился, вскочил с кровати, метнулся к двери и вышел в коридор. Отбитая уже стояла у двери лифта, заметив его. Она махнула ему рукой и улыбнулась, делая шаг вперёд.

Вадим успел просунуть руку в створку и лифт никуда не поехал, Отбитая чуть приоткрыла рот, глядя на него. Она открыла рот ещё шире, когда он выдернул её из лифта за руку, взвалил на плечо, как будто она ничего не весит, и потащил обратно в номер.

Её гнездо из пепельных волос на голове стало ещё больше похоже на взъерошенную птицу, когда он поставил её на ноги.

— Тебе чего надо, Великан? — вытаращила глаза недовольная девушка, толкая его в грудь.

— Хочу проверить, насколько ты Отбитая на самом деле.

Она не успела договорить, как он нежно, чего она совсем не ожидала от его огромных ручищ, будто обнял её своими ладонями за лицо, но поцелуй был совсем другим.

Вадим её поцеловал, резко и напористо, как делал всегда со всеми женщинами, он начал ласкать её губы, вторгаясь языком глубже, выискивая свою новую жертву — её горячий язык. Отбитая сильно втянула в себя воздух носом, ответив на его горячий поцелуй, и была абсолютно не против, как ему показалось.

* * *

Женщина смотрела в глаза мужчины, который только что её поцеловал, хотя они были даже ещё не знакомы.

Просто Отбитая и названный ею Великан.

Он стоял перед ней, высокий, широкоплечий, его мощная грудь под футболкой вздымалась от участившегося дыхания, ей приходилось откидывать голову назад, чтобы смотреть ему в глаза. Красивые, зелёные, хотелось в них утонуть.

— Раздевайся, — сказал он, медленно снимая с себя ремень.

Она вздрогнула от его тона, приказного, без намёка на то, что ему можно отказать. Будь на её месте какая-то другая женщина, она бы, может, испугалась, но на её месте была только Отбитая, которая приняла приказ близко к телу и начала избавляться от лишней одежды на себе.

«Понеслась Отбитая! Прямо под Великана!» — усмехнулась женщина, в предвкушении приключений на свою голую задницу.

Вадим не заметил ни одного признака страха в её глазах, лишь всё тот же интерес, от которого её глаза будто сверкали в темноте. Она быстро снимала с себя одежду, разбрасывая её в разные стороны, ни на секунду не задержалась, когда добралась до нижнего белья.

Когда и оно разлетелось по разным углам номера, он смотрел на обнажённую женщину, которая без стеснения и стыда показывала ему себя во всей красе прекрасного тела. Хрупкость её фигуры под скафандром была обманчива — да худая, но крепкие мышцы ног и рук выдавали её регулярные занятия спортом, а когда она тяжело дышала, на её плоском животе выделялся рельеф пресса.

Маленькая аккуратная грудь будто манила его твёрдыми камушками светлых сосков. На её теле он обнаружил две татуировки — туча бабочек, которая примостилась на шраме от аппендицита, который был замаскирован под травинку. Разноцветные бабочки по очереди слетали с травинки вверх по животу, плавно перемещаясь на спину.

Ещё одна татуировка — стая летящих птиц, которые галочками летели будто от самого её сердца в сторону левого плеча. Вадим терпеть не мог татуированных баб, но глядя на её тело, оно не вызывало в нём брезгливости, которую он обычно испытывал к наколкам.

— А ты не только Отбитая, но и бесстыжая, за минуту разделась, если не быстрее, — усмехнулся он.

— У меня лучшая подружка стриптизёрша, у неё нахваталась.

— Ну, и друзья у тебя, конечно, только плохому учат…

Он тяжело вздохнул и обошёл её сзади, пригнулся к уху и тихо сказал:

— Я не сделаю ничего плохого и не сделаю тебе больно. Ты мне доверяешь?

— Чувак, я тебя три часа знаю, как сам-то думаешь?! — протянула Отбитая.

— Мама тебе не говорила, что садиться к незнакомым мужчинам ночью в машину нельзя?

— Говорила, только я её редко слушаю, она обычно херню всякую несёт, — встрепенулась девушка. — Я, кстати, что-то не помню, ты на мой вопрос про маньяка, что ответил? Да? Нет? Не знаю?

— Сейчас проверим, на тебе.

— Только никакого орального секса! Я ипохондрик, мне нельзя без справки, иначе я отсюда прямо в психушку поеду с панической атакой! — заверещала она. — И, надеюсь, у тебя есть презики, потому что у меня нет!

— Я тебя услышал, у меня есть. Не двигайся, не оборачивайся и молчи, сюда обычно не разговаривать приходят.

Уверенными и чёткими движениями он сложил обе её руки за спиной, она только пискнула, но не вырывалась. Он стянул ей руки ремнём за запястья, не совсем туго, однако, освободить их было нельзя, потом развернул девушку к себе лицом и встретился с её большущими удивлёнными глазами.

— Вот теперь почти верю, что никогда такого с тобой не было, Отбитая, — усмехнулся он. — Либо ты очень хорошо отыгрываешь.

Вадим убрал покрывало с кровати, открыл пачку презервативов и кинул парочку на кровать, остальные на тумбочку около неё. Он полностью разделся и обнял её сзади, схватив её за бёдра и прижав попой к своему возбужденному члену. Отбитая задержала дыхание, но не обернулась и даже молчала, как он и сказал.

Он обхватил её рукой и прижал к себе всем туловищем, её связанные руки упёрлись ему в живот. Твердым движением он развернул её за голову вбок и слегка поднял подбородок, чтобы смотреть ей в глаза — страха всё ещё не было, только возбуждение. Вадим провёл большим пальцем сверху вниз по её губам, оттопырив слегка нижнюю.

— Достань язычок…

Она покорно высунула кончик влажного языка, он смочил об него большой и указательный пальцы,