Азартная игра - Феликс Фрэнсис

– Абсолютно ничего, – ответил я.

– Мистер Лайал сказал, что вы и мистер Ковак работали в плотной связке. – Я кивнул. – Чем именно он занимался?

– Тем же, чем и я. Работал в основном на Патрика Лайала. В качестве одного из помощников. Но были у него и свои клиенты. Он…

– Простите, – перебил меня вдруг инспектор. – Что-то я не совсем понимаю. Мистер Лайал не говорил, что мистер Ковак был его личным помощником.

– Не секретарем, нет, – сказал я. – Он помогал мониторить инвестиции клиентов мистера Лайала.

– Гм, – буркнул инспектор, потом и вовсе умолк. Было очевидно, что он так и не понял моих объяснений. – Можете точно и четко сказать, что вы здесь делаете и чем занимается ваша фирма?

– Хорошо, – кивнул я. – Попробую.

И вот, набрав побольше воздуху и подумывая о том, как лучше растолковать все это Томлинсону, чтоб тот понял, я начал:

– Проще говоря, мы управляем за людей их деньгами. Они и есть наши клиенты. Мы советуем им, куда и когда они должны вложить свои капиталы, и, если клиенты соглашаются, инвестируем их деньги, затем отслеживаем судьбу этих инвестиций, можем переключиться на что-то другое, если сочтем, что доходность там будет выше.

– Понимаю, – протянул он и записал что-то в блокнот. – И сколько же клиентов у вашей фирмы?

– Ну, на этот вопрос не так-то просто ответить, – сказал я. – Хоть мы и фирма, консультанты работают индивидуально, у них могут быть свои клиенты. У нас работают шестеро высококвалифицированных специалистов, НФК, с лицензиями. Работали, до того как убили Геба. Теперь пятеро.

– НФК?

– Независимые финансовые консультанты.

Он и это тоже записал.

– И вы один из них?

– Да, – ответил я.

– И у вас тоже есть свои клиенты?

– Да, – снова сказал я. – Лично у меня около пятидесяти клиентов, но половину времени я трачу на обслуживание клиентов Патрика.

– А сколько клиентов у мистера Лайала?

– Около шестисот, – ответил я. – Кроме Геба Ковака и меня, у него есть еще два помощника.

– И все они тоже НФК?

– Только один, – сказал я, – хотя она лишь недавно получила лицензию, и у нее пока что нет своих клиентов. А остальные – нет. – Я продиктовал ему имена и фамилии, Томлинсон сверился со списком сотрудников фирмы и нашел их там.

– Как можно быть независимым, если работаешь на фирму?

Хороший вопрос, я часто спрашивал себя о том же.

– Независимость в данном случае означает, что мы независимы от инвестиционных провайдеров, а потому имеем право консультировать наших клиентов по всем вопросам, связанным с инвестиционными возможностями. Допустим, вы пришли в свой банк и заявили, что хотели бы инвестировать энную сумму. Сотрудник тут же попробует продать вам что-то из банковского инвестиционного портфеля, даже если есть более выгодные для вас варианты. Там могут работать отличные финансовые консультанты, но независимыми они не являются.

– Стало быть, именно так вы зарабатываете деньги? – спросил он. – Уверен, что вы делаете это не бесплатно.

– Нет, конечно, – кивнул я. – Мы делаем наши деньги в основном двумя способами, в зависимости от клиента. Большинство из них предпочитают платить нам фиксированную зарплату, она представляет собой небольшой процент от общей суммы инвестиций. Другие же предпочитают выплачивать комиссионные от инвестиционных провайдеров, по продуктам, которые мы посоветовали им купить.

– Понимаю, – протянул он, но мне показалось, он мало что понял. – И за какой суммой денег вы «приглядываете», если в целом?

– О, за целой кучей денег, – шутливо ответил я, но он даже не улыбнулся. – У некоторых клиентов есть всего несколько тысяч, которые они собираются вложить, у других – многие миллионы. Думаю, если в целом, наша фирма присматривает за сотнями миллионов долларов. Большую часть наших клиентов представляют люди, которые много работают, выходцы из богатых семей или и то и другое, вместе взятое.

– И все эти клиенты доверяют вам крупные суммы денег? – недоверчиво и удивленно спросил он.

– Да, – ответил я. – А доверяют они нам по той причине, что у нас имеется масса мер предосторожности и систем проверок, обеспечивающих сохранность капиталов.

– И они действительно работают, эти меры предосторожности и проверки?

– Конечно, – заверил я его несколько обиженным тоном, словно недоумевал, как можно ставить это под сомнение.

– А мог мистер Ковак воровать у своих клиентов?

– Абсолютно исключено! – выпалил я и тут же вспомнил, что говорила Клаудия накануне вечером. Ну, про то, что никогда не знаешь, кто может оказаться мошенником. – Все, чем мы здесь занимаемся, подвергается самой тщательной проверке со стороны регулирующих финансовых служб, имеется у нас в штате и представитель по надзору, который тщательно рассматривает каждую транзакцию с целью убедиться, что проводится она по правилам. Если бы Геб воровал у клиентов, надзорные органы непременно выявили бы это, уже не говоря о регулирующих финансовых службах.

Он уставился на список штатных сотрудников.

– И кто же здесь у вас выполняет надзорные функции?

– Джессика Уинтер, – ответил я. Он нашел ее имя в списке. – Та женщина, которая просила у вас разрешения отлучиться и выпить кофе.

Он кивнул.

– А насколько хорошо мистер Ковак был знаком с мисс Уинтер?

Я рассмеялся.

– Если вы намекаете на то, что Геб Ковак и Джессика Уинтер были в сговоре и воровали у клиентов, можете забыть об этом. Геб считал нашу дорогую надзирательницу высокомерной штучкой с претензиями, она же его – чудаком, клоуном, инакомыслящим. Джессика была единственной из всех сотрудников, кто не любил Геба.

– Может, они только притворялись, – заметил детектив и что-то записал.

– А вы, я смотрю, весьма подозрительны, – сказал я.

– Да. – Он поднял на меня глаза. – И просто удивительно, как часто оправдываются мои подозрения.

А что, если он прав? Что, если Геб и Джессика все это время водили нас за нос? И кто еще из работников фирмы мог быть вовлечен в этот заговор? Но я тут же сказал себе: глупости. Так недолго докатиться и до того, что матери собственной доверять не будешь.

– Ну а сами-то вы как относились к мистеру Коваку? Не считали его чудаком?

– Нет, – ответил я. – Он просто был ярким и веселым американцем в бизнесе, где, как принято считать, работают только скучные унылые люди. Зануды.

– А вы сам зануда? – спросил он, глядя мне в глаза.

– Возможно, – ответил я. И подумал, что стал гораздо занудливей с тех пор, как перестал выступать на скачках. Но лучше быть скучным и живым, нежели веселым и мертвым.

Я вернулся в приемную, где вызова на допрос ожидали еще человек пятнадцать. Помещение было совсем маленьким, из предметов обстановки здесь размещались лишь два кресла и небольшой журнальный столик.

– О чем тебя спрашивали? – спросила Джессика.

– Да так, ни о чем особенно, – ответил я, стараясь, чтоб она не поняла по выражению моего лица, что старший инспектор интересовался ее отношениями с Гебом. – Просто хотели знать, чем именно занимался здесь Геб. Спрашивали, кто, по моему мнению, мог бы его убить.

– Но ведь ясно, что убили его не из-за работы, – похоже, Джессика встревожилась. – Думаю, это как-то связано с его личной жизнью.

– А я считаю, они до сих пор понятия не имеют, за что его убили, – вмешался Патрик Лайал. – Поэтому и расспрашивают так долго и обо всем.

Тут в предбаннике началась какая-то толкотня, похоже, что в приемную пытался пробиться кто-то посторонний. Но его не пускал здоровяк-охранник в полицейской униформе. Через стеклянную дверь я видел: этим незваным гостем был Эндрю Меллор, адвокат нашей фирмы. Наша компания была слишком маленькой, чтоб позволить себе взять штатного адвоката, так что мы обращались за помощью к Эндрю, который работал в своей конторе неподалеку, прямо за углом, на Кинг-Уильям-стрит.

Патрик тоже увидел его и подошел к двери.

– Все нормально, офицер. Мистер Меллор наш адвокат.

– Но его нет в моем списке, – упрямо твердил полицейский.

– Я сам составлял этот список и просто забыл включить в него мистера Меллора.

Полицейский нехотя отступил и пропустил в приемную посетителя.

– Извини, Эндрю, – сказал Патрик. – Тут у нас творится сущий кошмар.

– Вижу. – Эндрю Меллор оглядел знакомые лица. – Страшно сожалею о том, что случилось с Гебом Коваком. Просто до сих пор не верится. Невозможно, невероятно!

– И к тому же чертовски некстати, – вмешался Грегори, который после препираний со старшим инспектором почти все время молчал. – Но я рад, что ты здесь. – «Вполне возможно, – подумал я, – что это Грегори пригласил сюда Эндрю, с тем чтобы тот присутствовал при его допросе». – Пойдем, надо перемолвиться словечком. – И Грегори начал подниматься из кресла.

– Вообще-то, Грегори, – адвокат остановил его взмахом руки, – я пришел не к тебе. Мне необходимо переговорить с Николасом. – Пятнадцать пар глаз тут же устремились в мою сторону. – Не возражаешь? – И он подхватил меня под руку и увлек к двери.