Академия магических риэлторов. Продай и беги (СИ) - Сапфир Ясмина

Возвращаясь из медблока, после сеанса исцеления энергией жизни, эти студенты напрочь забывали о том, как же нелепо смотрятся гроллы и признавали тех иконами стиля.

Шустрые уборщицы, в основном курты, метались мимо студентов, убирая следы нашего присутствия при помощи техномагических пылесосов. Чудо машины выбрасывали мусор в специальные пространственные мешки, расположенные в других измерениях.

Одновременно четырехрукие властительницы ведра и тряпки умудрялись оттирать со стен наскальную живопись на разных языках междумирья. Некоторые перлы оставляли по распоряжению Клементины «В качестве наглядного пособия и вдохновляющих афоризмов».

Так, с момента моего появления в вузе, на одной из стен в коридоре красовалось: «Если клиент пытается сбежать от покупки, он еще просто не понял, что некоторые здания могут и двигаться». «Риэлторы — самые гуманные существа на свете, когда покупатели не отказываются от покупки и самые страшные звери в междумирье, когда это происходит». «Нет плохих зданий, есть риэлторы без фантазии». «Если обои стекают по стенам, а с потолка сыплется штукатурка, двери висят на единственных петлях, балкон вообще — на одном лишь гвоздике… следует помнить, что постмодернизм — это популярное направление архитектуры и пояснить это покупателям. Всем, кто не понял — пояснить дважды, вместе с добродушным маньяком-призраком, который поможет мотивировать клиентов».

Пахло моющими средствами и дезинфекторами. Духи, туалетную воду и прочие «средства, создающие искусственные запахи» в Академии использовать запрещалось. Во избежание тяжелой моральной и физической травмы существ из других реальностей.

Мало ли! Вдруг у кого-то запах розы ассоциируется с запахом крови и смертельным ранением. Кто знает, чем пахнет кровь у других рас?

Говорят, правило введено после инцидента с снаммкой, что принялась биться в истерике, почуяв дезодорант одной из землянок — с запахом лилий. Оказывается, так пахнет у снаммов разлагающийся труп. Девушку с трудом успокоили, землянку «обезвредили» — заставили принять душ и принести извинения. С последним пунктом, правда вышла заминка. Снаммка еще долго тормозила моих сородичей и уточняла кто такой «кхерт» и почему только он знает о причинах казуса. Наши хихикали, пожимали плечами и божились, что понятия не имеют о каком звере идет речь.

***

Помнится, на тему запрета одна русская заявила: мол натуральные запахи ниссов с дарголами куда хуже любой дешевой косметики, а уж про куртов вообще говорить не приходится. Такой моральной и физической травмы земляне давно не испытывали. Со времен посещения общественных туалетов. Несколько фетов поддержали мою землячку — сами они почти не пахли, и гордились этим свойством.

Но Клементина заявила, что «природные ароматы» разных рас создают в Академии неповторимую атмосферу… Что ж… повторить смесь запахов ниссов, дарголов и куртов, похожую на помесь автомобильной отдушки, кислого молока и плесени, действительно, сложно. Не всякий парфюмер решится на такой фееричный эксперимент. А уж если решится, вряд ли его за это поблагодарят довольные клиенты…

Не прошли мы с Оксаной и половины дороги, как из-за угла показались Лат и Вердис — зертал, с ярко-оранжевыми глазами, в бежевой рубашке и брюках в тон.

— Ну что, красавицы! Будем защищать вас по мере сил! — весело произнес фет, глядя почему-то исключительно на меня.

— Уж мы ни преступникам, ни пришлым спуску не дадим! — пробасил зертал.

— Мой напарник! — с гордостью похлопала синекожего великана по плечу Оксана.

Вердис заулыбался во все зубы. Уж не знаю — сколько их у зерталов, но выглядело весьма впечатляюще. Лат пристроился с моей стороны и наша маленькая шеренга зашагала почти в ногу. Оксана, кажется, радовалась напарнику, а вот мне ужасно хотелось избавиться от общества фета. Его прямой взгляд из-под длинных черных ресниц смущал, теплая рука временами касалась моей, заставляя стайки мурашек носиться по спине, а пульс частить не к месту.

Столовая походила на кафе, где никто не расплачивался. Просто брали с прозрачной пластиковой витрины все, что хотелось, складывали на подносы и устраивались за столиками. С каждого по способностям, каждому по потребностям — думаю, коммунисты порадовались бы устройству Академии и местным порядкам.

После дневной пары многие потянулись сюда, дабы подкрепиться перед новыми испытаниями.

Лекциями по магическому праву и законам разных миров, в которых нам приходилось трудиться — уж лучше бы латынь изучали, ей богу. Мало кто понимал юридические закорючки. Поэтому студенты усиленно прикидывались, будто слушают и отчаянно боролись со сном.

Выглядело презабавно. Приоткрытые рты, почти слипшиеся веки, хоть спички вставляй. Зайди посторонний — решил бы, наверное, что в аудитории одни кататоники. Сидят, не шевелятся, слюни пускают. Громкие звуки, словно что-то упало на парту, никого не смущали. Значит, сосед не выдержал — отключился прямо на паре.

Практике по распознаванию магических зданий — не особенно сложной, но зато энергозатратной. Проходили ее все, а не только индикаторы. Правда, маги других направлений улавливали лишь слабые маркеры и общие черты. Различали: есть ли в здании аномалии, и связаны ли они с колдовскими силами напрямую, или же все дело в брешах между мирами.

Под конец учебного дня нам всегда ставили физкультуру. Наверное, чтобы добить окончательно. Зерталка — Ра-ал Ди Стрест, по прозвищу «Стресс на ножках» вместе с Пейтралом умела доконать своими упражнениями даже бодрых и выспавшихся. Что уж говорить о студентах, которые отмотали почти весь учебный день. Именно после занятий по физкультуре я перестала бояться призраков. Стресс на ножках казалась куда опасней, в особенности, когда начинала требовать с нас «максимативы». Нормативы, говоря по земному. Вот только выжимали из нас по максимуму. Назвать студентов после физкультуры выжатыми как лимоны все равно что назвать ледовитый океан горячим ключом.

***

Округлый зал столовой, белый, как снег, стремительно наполнялся студентами. В стрельчатые окна врывались лучи светила нашего микромирка, рассыпались на солнечные зайчики и носились по светлому паркету.

— А давайте мы займем столик, пока не остались только стоячие места у стены, а вы нам еды принесете? А? — Оксана невинно хлопнула ресницами. Я собиралась возражать и оставить приятельницу охранять место, чтобы самой набрать еды, но мужчины бодро поддержали Оксану:

— Я даже знаю, что ты любишь! — воскликнул Лат и подмигнул так, словно мы с ним завтракали в постели.

— Что тебе принести? — уточнил не столь уверенный в своих познаниях Вердис.

Пока Оксана признавалась в любви и верности русскому борщу с котлетами, я вскинула глаза на невозмутимого фета.

— Ну и что же я люблю больше всего? Давай, удиви! — произнесла с вызовом и прищурилась.

— Кроме как покусывать меня? — заломил бровь Лат.

— Это десерт, а основное блюдо? — не давала я парню спуска.

Оксана и Вердис закончили со списком приятельницы. Мы водрузили бежевые учебные авоськи на столик — последний, что удалось занять — и все ожидали финиша нашей перепалки с фетом.

— Дай подумать… — он вскинул глаза к высокому потолку, словно вспоминал и огорошил: — Солянка и побольше оливок. Красная рыба, желательно, семга. Булочки с кунжутом из муки с отрубями, много-много мятного чая и… возможно, суфле.

Я сглотнула. Та-ак… Он, что следил за мной? Большой фет смотрит на вассс… Брр… Вот уж новость!

— Да парень изучил все твои вкусы! — восторженно воскликнула Оксана. А Вердис хлопнул Лата по плечу с одобрением.

Фет улыбнулся в своей лучезарной манере, что притягивала девушек как огонь бабочек.

— Виновен! Я, действительно, за тобой наблюдал! — сказал так невинно, будто признавался, что стащил последнюю конфету, а не устроил за мной настоящую слежку. Я сморгнула, сглотнула и собиралась то ли удивиться, то ли возмутиться, то ли сказать Лету нечто «ласковое», но Оксана опередила: