Royal Crisis - Н. Сергей О

Лонгботтом мэнор, вечер 29 июля 1991

Леди Августа проверяла конверт, принесённый общественной почтовой совой. Ничего опасного. Из надорванного конверта «Леди Августе Лонгботтом, лично» выпало сложенное вчетверо письмо на бумаге и сложенный пергамент — магия была только на пергаменте.

Уважаемая госпожа Лонгботтом,

Волею случая мне стало известно, что один из ублюдков, виновных в инциденте, произошедшем с Ф. и А., в настоящее время избежал удара возмездия и находится у себя дома. Информацию о его пребывании и прочие подробности я готов сообщить вам без всяких условий в случае, если вы возьмёте на себя его устранение. Иначе я возьму возмездие в свои руки, однако непосредственно заняться этой задачей смогу не раньше, чем через год.

Конверт содержит пергамент с протеевыми чарами. Если вы берете устранение ублюдка на себя — используйте пергамент, чтобы обсудить подробности 30 июля, в полдень. В противном случае связанный пергамент будет сожжён.

Пострадавший от Смертожорцев

На глаза леди пришли слезы ярости, кулачки сжались сами собой, дыхание участилось. Какая злая шутка! Хотя есть шанс, что это не шутка. И вообще — написав на пергаменте, она ничего не потеряет. В эти игры можно играть вдвоём!

Лондон, парковая зона, вечер 29 июля 1991

Сидя на скамейке в парке, я читал методичку «Окклюменция» из магазина барыги-смертника. Меня всегда смущали описания «упорядочения мыслей по полочкам» и «очищения разума» в каноне и фиках. Что за чушь? Может, ломящемуся в сознание агрессору ещё алфавитный указатель дать, чтобы быстрее искать в разложенных по полочкам упорядоченных мыслях? На мой взгляд, эта рекомендация была дана исключительно для того, чтобы окклюмент мог отличить свою мысль от «поисковой» мысли легилимента. То есть, «укладывать мысли на полочки» — абсолютно бессмысленное, да даже вредное занятие — его проводят только ради побочного эффекта распознавания авторства мыслей. Однако! Из морской воды можно добывать золото, но ведь никто так не поступает. Методы выталкивания легилимента из сознания, как это положено у магов, были лишены здравого подхода. Я так и не понял, за счёт чего должен быть вытолкнут агрессор — наверное, просто устать от дебильных мыслей дегенерата-окклюмента. Кроме того: а) окклюмент в своём сознании, где ему и земля помогает; б) почему бы просто не сжечь незваного гостя огнём гнева и не посечь осколками ледяной ненависти и презрения. Методы ментальной борьбы — сплошная джедайщина отсутствующих эмоций, хотя от меня это всё очень далеко. Мне бы с огоньком. И тут как раз нагрелся карман со связными листами.

Небось, старушка не утерпела ждать до завтра. Желает, небось, по-быстрому завалить мучителя сыночки, чтобы готовить харчи на день варения внучка, которого она так любит, что вытрахала ему весь мозг. Недаром Невилл приехал в Хог неуверенной мямлей.

Упс. А лист-то не тот. Это Грейнджеры. Хо, побуду террористом-консультан­том для разнообразия!

«Её заставляют. Можете чем-нибудь помочь?»

«Бургерс у Блэков, 10 на Брайтон-роуд в Перли, через полтора часа.»

Бургерс у Блэков, на Брайтон-роуд в Перли, через полтора часа.

Подъехавшие Грейнджеры остановили автомобиль неподалёку. Всё ещё в магглоотталкивающем амулете, я ухватил их за руки:

— Возьмите бургеры с собой и садитесь в машину.

Дождавшись их, сел на заднее сидение.

— Рассказывайте.

— Сегодня к нам пришла миссис Минерва Мак-Гонагалл. Она...

— Она подручная одного из главарей террористической группировки. Возможно, её используют втёмную, или просто фанатичка. Главарь — директор школы, на такой позиции ему очень удобно формировать сознания и убеждения подрастающих детей. Почему переезд невозможен?

— Не слишком ли ты предвзято о ней судишь?

— Мне было видение около сотни вариантов реальности. Мак-Гонагалл ни в одном не помогла Гермионе ни разу, зато в некоторых вредила ей из своей фанатичной веры в светлого непогрешимого директора.

— Ты тоже веришь в свои пророчества, и чем обоснована твоя вера?

— Если вы не верите мне, то зачем пришли? Если бы не Гермиона, я бы хлопнул дверью и оставил вас верить во что хотите. Почему? Переезд. Невозможен.

— Недавно Визенгамот принял закон, по которому все магглорождённые Британии обязаны учиться в Хогвартсе. Если мы будем сопротивляться, Гермиону заберут, а нам сотрут память о ней.

— Удивительное совпадение: директор Дамблдор — глава Визенгамота. Теперь у него есть семь лет, чтобы вложить нужные мысли в голову каждого магглорож­дён­­но­го! Так... есть два варианта. Сколько денег вы можете собрать в течение недели, без продажи дома, машины и прочего?

— Тринадцать-пятнадцать тысяч фунтов.

— Да... на такие деньги не уедешь в другую страну на нелегальное положение. Получается, Гермиона пойдёт в Хогвартс. За тысячу-полторы галлеонов вы сможете купить амулет, мешающий чтению мыслей, амулет, определяющий примеси в еде, и аварийный портключ из Хогвартса. Это необходимое условие.

— Амулет, мешающий чтению мыслей — это чтобы директор не узнал про тебя, да? Но зачем амулет, определяющий примеси в еде? Её же не будут травить в школе?

— Не порите чуши. Оба амулета для неё. Проникновение в мозги и зелья, влияющие на сознание — основные методы подготовки пушечного мяса директором. Только сначала он, как правило, пытается добиться того же просто разговорами. Всё-таки почти полвека работы с детьми. За Гермионой не стоит сильная магическая семья — все ублюдки волшебного мира рассматривают её как добычу, а директор — Величайший Светлый Ублюдок Современности. ВСУС. Вот, — я достал ещё один связной пергамент, — передадите это Гермионе. Скажете, что я ваш знакомый, который, узнав, что Гермиона пойдёт в школу, решил открыть вам, что сам являюсь волшебником, и может помочь ей освоиться — пусть задаёт вопросы. Что до устранения непосредственных опасностей Гермионе — я беру это на себя. Результаты сообщу. Прощайте, — я взялся за дверь, — амулеты купите у гоблинов: дорого, конечно, но зато никаких тебе «сделано в Индии».

День бесконечных переговоров

Лондон, тот же дешёвый отель, утро (наверное, последнее утро в этом отеле: пора бы съехать), 30 июля 1991.

До общения (я больше не буду употреблять слово «переговоры», пока не пройду тренинг) со старушкой Лонгботтом было ещё много времени, и я решил поупражняться с палочкой. Вспоминал ощущения при Конфундусе, пытался делать всё так же с Люмосом и Ноксом. С Ноксом таки стало получаться — после него становится заметно темнее, это уже трудно списать на самообман. Неужели моя теория про цвет кармы верна? Нужно больше заниматься — по большему объёму данных будет проще сделать правильный вывод. Нокс, к сожалению, против магов бесполезен, если не обладать силой Мерлина, а мне сила Мерлина точно не грозит.

Что делать с Квирреллом? Вариантов несколько:

— Самому караулить в «Дырявом котле» весь день. Попахивает идиотизмом — меня и так верховный педофил Международной Конфедерации Магов ищет, чтобы конфетку подарить, меньше светимся — больше живём.

— Самое очевидное — сдать его Амелии Боунс: «Учитель — одержим духом! Примите меры!». При моих навыках... эм-м-м... общения она меня пошлёт. А то ещё и выдаст «победителю» Гриндевальда.

— Кому это больше всего нужно? Долбаным, низкорослым, жадным, ублюдочным гоблинам. Хотя они сами и занесены в мой список нанесения добра, никто не мешает использовать их сейчас. У них вполне хватит сил и средств огорчить Квиррелла, а в подземельях много тоннелей, ну просто созданных для закапывания трупов. Нужно ведь как-то грибы удобрять, или что там эти уроды выращивают.

Будет некоторым шиком победить манипулятора манипулированием, так что основной тренд на ближайшие годы — ничего не делаем лично, используем других.

Люмос! Да неужели? А я крут! Осталось только выучить Ступефай да Экспеллиармус — и всё, можно на Змеелюба лоб в лоб выходить, как каноничный Гарричка. А что ему оставалось делать? Дома домашнее насилие, в школе одни ублюдки, да ещё и «девушку», подложенную Уизлищами, пере••ала вся школа, только за исключением его лично. Не говоря уже о том, что Гермиону у него увёл рыжий гибрид крысы, свиньи и змеи, который взял от прототипов только худшее. Вот и оставалось убиться об «Тёмного лорда» или воспользоваться «силой любви». Понимаю, Дамблдор после того случая с Гриндевальдом зациклился на «силе любви» — вот и гнал свою гей-пропаганду юным умам.

Люмос! Нокс! Люмос! Нокс!