Мистик 2 (СИ) - Ильин Илья Петрович

— Знания тебе не помогут, смертный. Ты не успеешь ими воспользоваться.

— Ты сам знаешь, что успею. Иначе не торговался бы так. Выбирай, демон. Жизнь и меч из плоти бога в обмен на знания или смерть. Мне, кажется, обмен вполне равноценный.

— Это совсем не равноценный обмен, — прошипела тварь. Затем после не долгой паузы произнесла.

— Хорошо, смертный. Ты получишь, то что желаешь. Но знай, что когда твоя душа окажется у меня ты познаешь страшные муки.

— Я постараюсь, чтобы ты никогда не получил мою душу, лорд хаоса. Контракт?

— Контракт, смертный, — согласился демон.

Вспыхнули руны пентаграммы, определяющей условия сделки. Нити тьмы протянулись у меня из-под ног и оплели миридиевый клинок. С некоторым сожалением я отпустил рукоять. Впрочем, мне удалось выторговать нечто куда более ценное.

Холодные тёмные щупальца коснулись моего лба и висков. В мозг хлынул кипящий поток информации.

Весь мир сжался для меня в одну единственную крохотную точку. Чуждые человеческому восприятию образы, концепции и мысли стали стремительно наполнять мой разум. Я едва не захлёбывался в новых знаниях. Понимание природы реальности и хаоса было невероятно сложным. Если бы я раньше не работал с бездной долгие годы и уже не имел опыта в получении знаний демонов, то моя личность просто растворилась бы в ворохе новых понятий и чужих человеку чувств. Однако этого не произошло. Я справился и сумел перекроить своё восприятие мира, не лишившись разума.

— Я выполнил свою часть сделки, человек. Ты признаёшь договор исполненным? — раздался ужасно далёкий шипящий голос. Я с огромным трудом смог вынырнуть из омута разума и сосредоточиться на окружающем мире. Не знаю сколько прошло времени с того момента, как мои пальцы отпустили рукоять миридиевого клинка. Хотя, в грани это не имело особого значения. Здесь маг может своей волей растянуть секунду на миллиарды веков и сжать тысячелетия до промежутка между ударами сердца.

— Да, — с некоторым трудом произнёс я мысленно. Мой разум ещё не до конца восстановился, а говорить вслух я не мог ввиду отсутствия языка и лёгких. Впрочем, очень скоро я смогу исправить этот небольшой недостаток.

— Тогда увидимся в бездне, смертный. Тогда, когда ты принесёшь мне сердце Великого. Хотя, надеюсь, ты окажешься в хаосе без него. Я уже предвкушаю какова на вкус будет твоя душа.

— Этот вкус останется только у тебя в мечтах, демон, — отозвался я и шевельнул пальцами, изменяя структуру заклятья. Пентаграмма исказилась, и крылатая тень растворилась в клубах мрака. Я позволил грани мира выдавить демона обратно в хаос. Так их проще всего убирать из стабильного мира. Реальность всё сделает за тебя. Нужно только её слегка подтолкнуть.

Что ж, а теперь пора приступать к тому ради чего я всё это и затеял. Времени осталось не так много. Грань может довольно сильно отсрочить мою смерть, но рано или поздно мне всё равно настанет конец. Тем более аура продолжает разрушаться, хотя и медленнее чем в обычном мире.

Я снова повёл рукой. Ткань грани под пальцами начала истончаться и расползаться. В серой дымке появился абсолютно чёрный провал, куда я и погрузил руку почти по локоть. Раньше мне казалось, что я умею неплохо работать с чистым хаосам, но сейчас я понял, как сильно заблуждался.

До этого я мог создавать лишь примитивнейшие структуры. Сравнивать мои предыдущие поделки с творениями высших демонов, это всё равно что сравнивать детские фигурки из пластилина с точно такими же по форме, но выкованными из стали. Однако в данный момент я уже понимал, как создать нечто подобное.

Струящаяся из провала плоть бездны чем-то напоминала нефть. Только потоки этой нефти не падали вниз, как полагается любой жидкости, а парили в воздухе повинуясь воли мага. Моей воли.

Я сконцентрировался на наполняющем грань хаосе, стараясь проникнуть восприятием глубже в его структуру. Хаос — это первоматерия. Он может существовать в любом виде и принимать любую форму. Именно из плоти бездны боги и скульпторы хаоса лепят миры, словно дети куличики из песка. В знаниях, переданных мне демоном, был образ того, как угольно-чёрная сфера мира собирается из гигантского урагана хаоса. Как скульптор бездны мановением мысли выстраивает и создаёт законы и константы мироздания. Как миллионы демонов становятся основой для создания грани, отделяющий мир от океана первоматерии.

До таких высот мне было очень далеко. Далеко до них было даже королям бездны. Однако кое-что я всё же сделать мог.

Нити жидкого антрацита потянулись к моим ранам. Хаос начал обволакивать уцелевшие внутренние органы и принимать форму тех, что были сожжены искрами бездны. Однако в этот раз я не ускорял движение и изменение хаоса, как делал это создавая всеуничтожающее пламя. Напротив. Я замедлял и стабилизировал потоки плоти бездны.

Хаос распадался на мельчайшие частицы, имитирующие атомы. Затем эти частицы вновь собирались воедино, создавая молекулярную структуру нужного вещества. Молекулы же снова менялись и становились имитациями клеточных мембран, митохондрий и цепочек ДНК.

Разумеется, это не имело ничего общего с настоящими живыми клетками человеческого организма. Лишь внешне похожая концепция. Общая идея существования биологических тканей, которую хаос мог повторить. Получившиеся клетки не были даже отдалённо похожи на обычные клетки живого существа. Но они выполняли те функции, что должны были выполнять. Ну а всё остальное было уже не важно.

Первой я начал восстанавливать свою ауру. Хаос неплохо имитировал и энергетическую плоть. Для него вообще не было разницы свойства чего принимать. Времени, пространства или даже эфира. К сожалению, я не мог по-настоящему превратить хаос в нужный аспект. Только заставить принять похожую форму.

Да и большие объёмы бездны я не мог изменять надолго. В этом смысле до высших демонов я ещё не дотягивал. Впрочем, и они не умеют делать из хаоса истинную реальность. Только более-менее стабильные объекты, которые существуют без их постоянного контроля, но всё равно состоящие из хаоса.

Следующим шагом я запустил себе сердце. Затем настал черёд печени, легких, сосудов и нервов. Потом хаос начал замещать повреждённые участки желудочно-кишечного тракта и мочеполовой системы. Последним я потянулся к мозгу и органам чувств. Тут требовалась осторожность. Но я справился и даже умудрился не взорвать себе голову.

Через пару секунд я открыл свои новые глаза и взглянул на то, как хаос покрывает ожоги на моём теле. Как густая чёрная жижа принимает очертания мышечных волокон, а затем и покрывающей их кожи. В обычном зрении она, кстати, практически не отличалась от той, что была у меня ещё несколько минут назад.

Отлично. Получилось не так элегантно, как у лорда бездны, когда тот делал мне руку, но вполне пристойно. По крайней мере, я не сдохну в ближайшие часы. А там уж регенерация кланового подоспеет. Как бы мне не хотелось, но держать органы из хаоса на постоянной основе у меня вряд ли получится. Для этого мне нужно ежесекундное волевое усилие, пусть и скорее рефлекторное, но всё же.

Не хотелось бы, чтобы моя печень во сне вдруг решила стать сгустком пламени хаоса. Надеюсь, что при стабилизированной ауре, симбионт успеет меня подлатать достаточно, чтобы я мог перестать поддерживать магические органы.

Вдруг по гране мира пробежала дрожь. Несколько нитей заклятья лопнули, и серая дымка пространства слега исказилась, приоткрывая на мгновение вид на реальный мир. Я даже слегка вздрогнул от неожиданности и едва успел стабилизировать заклятье. Отрыжка бездны! Похоже, та тварь пытается выцарапать меня из моего убежища.

— Проклятье! — выругался я, когда ещё несколько элементов заклятья начали рассыпаться. Дымка поредела, и я, словно сквозь мутное стекло увидел, что всё пространство вокруг медленно заполняется тоннами розоватого мяса твари.

— Отродье бездны, — прошипел я, ощущая, как рушится столь тщательно выстроенная концепция. Тварь была невероятно сильна. Дотянуться даже до грани… Пусть заклятья призыва и довольно уязвимы для внешнего воздействия, но тут был далеко не обычный призыв. Чтобы хотя бы прикоснуться к структуре этого заклятья, нужно обладать огромной мощью и не менее огромным пониманием законов мироздания. И, похоже, тварь имела и то, и другое в избытке. Однако, теперь у меня найдётся, что ей противопоставить.