Время собирать камни (СИ) - Николай Воронков

В середине обоза уже шел грабеж и с десяток бандитов шарили по повозкам, уверенные, что всё уже закончилось. С этими было просто — удивленные появлением нашей троицы, они подпускали нас достаточно близко. Самоуверенные улыбки, мат, а в ответ оглушающий удар вихрем, несколько ударов топором и мечом моих спутников, и мы двигаемся дальше.

Затухающий бой шел только возле первой повозки. Да и какой там бой — шестерых обозников прижали к повозке, и те, закрывавшихся самодельными щитами, даже не делали попытки нападать или прорываться. Пара коротких копий, мечи. Все в крови. А вокруг человек двадцать бандитов. Эти никуда не торопились, развлекаясь бросками топоров и ножей в зажатых у повозки обозников. Выкрикивали что-то обидное, смеялись. Да и чего бы не повеселиться, когда обоз практически захвачен? Сейчас добьют последних и пойдут разбираться с добычей.

Так бы всё и было, если бы не я. Нас заметили в последний момент, но это уже роли не играло. Я поднял жезл и стал отстреливать бандитов. Сначала они не поняли, потом попытались броситься всей толпой на меня, но только облегчили отстрел. Потом до кого-то дошло, раздался вопль «Маг!». началась паника, но бить бегущих оказалось ещё проще, и этим активно занялись обозники. Далеко ли убежишь, когда за тобой гонятся разъяренные враги, жаждущие крови? Во всяком случае, до окружающих деревьев не добежал никто ...

Небо было затянуто серостью и моросью, но в первый момент меня поразила наступившая тишина. Ни криков, ни стонов, ни судорожных движений людей. Просто тишина.

Странный это был бой, очень странный. Минут через двадцать обозники немного пришли в себя и пошли проверять — нет ли кого ещё живого. Так вот, живых не было вообще! Вроде и бой скоротечный, но такого ожесточения я не видел давно. Зачем надо было превращать обозников в фарш?! Почему не было ни одного раненного, но живого бандита? Почему ни одного из нападавших даже не попытались взять в плен? Понятное дело, сначала бились за жизнь, но в конце, когда они побежали? Никто не подумал? Так озлобились? Ещё показалось странным, что бандиты выглядели больно уж сытыми, что ли. Только сейчас заметил, что мечи у бандитов были самые разномастные, а вот топоры — сплошь боевые, словно взятые из одной мастерской или склада. Это как понимать?

Да и обозники практически все были вооружены мечами. Сначала я этого не понял, не обратил внимания, но когда всё-таки заметил, сомнения стали ещё сильнее — купить железяку может всякий, у кого хватит денег, но вот чтобы научиться ей владеть, нужны годы. А тут и охрана (в стеганых куртках с нашитыми бляхами), и каждый возничий — с мечом. И если десяток охраны для такого обоза вполне достаточно, то в этом, получается, было тридцать с лишним вооруженных людей. Не будь численного превосходства бандитов, ещё неизвестно, чем бы закончилась встреча.

Вскоре стало ясно, что живых (кроме тех, кто стоял на ногах в последней схватке) в обозе не осталось. Мертвые обозники, мертвые бандиты. Побоище, а не бой. Шестерка выживших у первой повозки оказалась остатками охраны. Все были ранены, но хотя бы двигались самостоятельно. А вот те двое, что шли со мной, уже не могли даже стоять. Охранник с разрубленной рукой просто обмяк и свалился где стоял. Обозник с разбитой головой дошел до ближайшей повозки, привалился к колесу, но вряд ли уже что соображал. Потеря крови, шок. Жить, наверное, будет, но сейчас он не сильно отличался от окружающих трупов.

Больше я ничем помочь не мог, можно было ехать, но непонятно, как воспримут мой торопливый отъезд охранники. Один из них, возможно старший (а может ставший таковым после всех этих убийств), подошел ко мне и коротко склонил голову.

— Мы все у тебя в долгу, господин маг. Благодарю, что ты решил вмешаться. Если ты владеешь ещё и искусством целительства, то...

— Я не маг, — оборвал я его — и ничем не могу вам помочь.

Мужик замер, затем как-то заторможено повел рукой вокруг.

— А как же...

— Артефакт. Защитный — уточнил я на всякий случай.

Мужик снова оглянулся на побоище, но не стал устраивать разборку с выяснениями и уточнениями.

— Кем бы ты ни был и как бы ты это не делал, мы благодарны тебе. Нам надо... прибраться здесь, но если ты подождёшь, дальше мы пойдём вместе. Сам видишь, что может случиться.

Я тоже оглянулся по сторонам. Да, оставшейся шестерке «прибираться» придётся достаточно долго. Особой нужды задерживаться здесь я не видел, но и торопливо уезжать тоже выгоды нет. А вот если мы поедем вместе, то при любой проверке на дороге обозники поклянутся, что я — «их» и заслуживаю полного доверия. Значит, выгода остаться всё-таки есть.

— Ладно, я подожду, но «прибираться» будете сами.

Мужик странно глянул на меня, но тут же торопливо кивнул.

— Да, всё сделаем сами.

Вокруг всё было залито кровью, поэтому я сходил за своей лошадкой, потом вернулся в голову обоза, прошел ещё немного вперёд, и устроился чуть в стороне у края леса, откуда обоз просматривался почти полностью. Не то, чтобы мне было интересно, но мало ли что ещё случится.

Охранники действовали вполне предсказуемо. Перевязав друг друга, стали перетаскивать своих погибших в одно место, выбрав для этого небольшую поляну. Тела были страшно изрублены, все обозники ранены, и им пришлось сначала складывать тела на одеяло, и лишь после этого получалось нести вчетвером.

Потом долго, с перерывами, копали общую могилу. Часа через два могила была готова, тела осторожно уложены. Делалось всё неспешно, да и чего ещё ждать, когда израненные хоронят мертвых.

У меня уже давно выветрилось уважение к мертвецам, и я, чтобы не терять времени даром, развел костерчик и успел даже сварить похлебку. Уже даже ложку приготовил, но тут охранники взялись за «приборку» разбойников, и аппетит у меня сразу пропал.

Первым делом каждого покойника обыскивали, и всё, что находили, сваливали в одну кучу. Затем цепляли верёвкой за ноги, подтаскивали к ближайшему дереву и подвешивали на ветках. И это бы ничего, видел уже подобное, но сейчас у каждого бандита ещё и отрубали голову, но не выбрасывали, не пинали вместо мяча, а складывали в ещё одну быстро растущую кучу. Именно это ожесточение, бессмысленное расчленение вызывали нехорошие ассоциации с моими собственными боями в лесу тварков. Ладно хоть сожжение устраивать не стали, но всё равно стало не по себе.

Наконец всё закончилось, охранники занялись лошадьми, а я своим, порядком остывшим, супчиком. Когда подошел тот охранник, что просил подождать, я как раз старательно выскребал котелок. Охранник внимательно смотрел, как я ем, и без всякой издевки пожелал: