Журнал Млечный Путь № 2 (28), 2019 - Ольга Владимировна Бэйс

пятнадцать уже, получили в наследство от дальнего родственника дом, да так там и остались. Мне бы не хотелось, чтобы...

- Даже не беспокойтесь, - остановила я ее, - все это останется между нами. Известна ли вам судьба биологического отца Тамары? И не похож ли он на этого человека?

Я достала из сумки фото Ковальски и положила его на стол перед Селией. Да и как его звали?

- Звали его Саймон, - Селия всмотрелась в портрет букмекера, - столько лет прошло, не могу утверждать ничего.

- Вы не будете возражать, если это установят в лаборатории?Имя вашей дочери никто не будет указывать без вашего разрешения, ну вдруг...

- Нет! Не надо нам от него ничего! А без имени... Если это надо для расследования, я не стану возражать.

- О Саймоне, я о вашем Саймоне, что еще вы можете сказать? И есть ли тут кто-то, у кого можно было бы получить дополнительную информацию о нем?

- Он был не из местных, у его близкого родственника тут неподалеку был бар, место для питейного бизнеса удачное: оживленная трасса, небольшая промзона, торговый центр. Всегда найдется желающий выпить коктейль или кружку пива, там и перекусить можно было. Покойная Сильвия вкусно готовила. Саймон в этом баре был кем-то вроде управляющего. Он знал бухгалтерию и в налогах разбирался, образование у него точно было, мне он казался очень умным, тем и покорил, - Селия неожиданно смутилась и даже слегка зарумянилась. - А друзей у него вроде и не было, бар закрылся лет семь тому. Сильвия заболела и как-то быстро ушла. Без нее дело не пошло, ну и Саймон уехал.

- А не помните ли, вы извините, я не из любопытства спрашиваю, - заметила я, испытывая некоторую неловкость, - не был ли Саймон игроком?

- Это уж точно нет, о деньгах он всегда говорил уважительно, будь я побогаче... - она красноречиво посмотрела на нас с Николь, мы ее поняли.

- А кто знал о ваших отношениях и о том, что Саймон был отцом Тамары, или мог бы знать?

- Сама последние дни задаю себе этот вопрос. Я никому не говорила, Берни не мог никому открыть нашу тайну, он боялся, чтобы Тамара не узнала, любил ее. Не всякий родной отец так свое дитя любит, она его тоже любила. Нет, уверена, что никому он ничего не говорил. Так что, пожалуй, никто и не знал. Саймон тоже вряд ли стал бы рассказывать.

- Если Саймон Ковальски, недавно скончавшийся в Сент-Ривере и тот Саймон, о котором вы нам рассказали - один и тот же человек, то мы сможем это установить, используя факты, полученные от вас. Только в этом случае имеет смысл подтверждать его отцовство. - подвела итог нашему разговору Николь.

- А зачем его подтверждать? - встревожено спросила Селия.

- Саймон Ковальски был богатым человеком, - начала объяснять я, но госпожа Рубик не дала мне договорить.

- Ничего нам от него не надо! Уверена, что и моя дочь так думает, или так решит, когда я ей все расскажу.

- Вам, конечно, решать, но почему бы Тамаре не принять то, что ей положено по закону, если конечно, это подтвердится, - удивилась Николь, и я была с ней согласна.

Селия вдруг задумалась. Видимо, ей просто не приходило в голову взглянуть на ситуацию таким образом.

- Может, вы и правы, - вдруг согласилась она, но сначала разберитесь, все ли на самом деле так, как выглядит. Скольких в мире мужчин зовут Саймон?Правда, непонятно, кто же мог узнать мою тайну?

- Это непростой вопрос, - заметила я, - но мы это обязательно выясним.

- Мне бы хотелось навестить мою дочь там, где она устроилась, это возможно?

- Конечно, - ответила Николь.

- Это не будет выглядеть слишком...

- Что вы, это будет очень хорошо, - убежденно заявила моя подруга.

В тот же день мы вылетели в Массачусетс, а на следующий день встретили там Селию, чтобы отвезти ее к дочери. Из машины мы позвонили Генри, по-моему, он ждал нас с нетерпением.

Дорога заняла у нас часа полтора. В офисе царили порядок, уют и потрясающий аромат. Генри, едва представившись Селии и обменявшись прочими привычными формальностями, восторженно сообщил, что Тамара варит прекрасный кофе. И, если все остальное она делает так же великолепно, то им с Николь сказочно повезло.

Видно было, что нашей гостье эти слова доставили огромное удовольствие. Тамара, по-моему, была, если не на пресловутом "седьмом небе", то где-то рядом.

- Я чувствую себя Золушкой на волшебном балу, - шепнула она матери, я случайно услышала эти слова, и улыбнулась, с удовольствием ощутив их искренность.

Потом мы пили кофе и строили планы на будущее. О событиях, которые требовали расследования и объяснения заговорили не сразу. Первый вопрос Генри задал после того, как незаметно и быстро Тамара навела порядок в нашем рабочем кабинете, и мы разместились на большомудобном диване и в креслах для посетителей.

- Скажите, Селия, вы знакомы с подружкой вашей дочери, с Шейлой?

- Я не могу сказать, что хорошо ее знаю, да и не припомню, чтобы девочки так уж дружили, - она обернулась к дочери.

- Да, - подтвердила Тамара, я же говорила, что удивилась.

- То есть, Шейла не могла знать о вашей семейной тайне, если не искала эту информацию специально?

- А где бы она ее искала? И зачем?

- Этот вопрос будет, пожалуй, одним и главных, - у вас нет версий? - спросила Николь

Селия сделала отрицательный жест и сказала:

- Нет, не могу даже вообразить.

- И все-таки она знала слишком много.Не верю в такие совпадения! - воскликнула я.

- Скажите, Тамара, а когда вы встречались со своей бывшей одноклассницей в последний раз? - спросил Генри. - До этой непонятнойпотусторонней истории -уточнил он.

Тамара задумалась.

- Я не помню, чтобы мы хоть раз разговаривали с Шейлой после окончания школы, даже по телефону не общались, - уверенно заявила она.

- Вот как? - Генри задумался. - У вас случайно нет ее фото?Какого-нибудь школьного, любого размера, группового снимка, например, пусть и не слишком четкого. Думаю, в полиции смогут довести изображение до нужного качества. Мне-то, как вы понимаете это ни к чему, неплохо бы показать в Сент-Ривере, особенно людям, близко знавшим покойного.

- В наше время нет проблем получить фотоизображение кого угодно