Таинственное похищение - Иван Руж

Он снова улыбнулся. Реденькие усы при этом зашевелились.

— И разве плохо будет, если и тебе перепадет кое-что от этого клада, а?

Внизу раздался едва слышный шум, будто скрипнула дверь. Ибрагим прислушался. «Ушли», — подумал он и посмотрел на пояс: ему показалось, что рана сильно кровоточит. Дотронулся ладонью до больного места. Кровь еще не пропитала куртку и пояс, и снаружи ничего не было заметно.

— Тебе что, нездоровится? — спросил посыльный, заметив, как осторожно он притрагивается к груди.

— Да вот, вчера сорвался с дерева и сильно зашибся, — соврал Ибрагим.

— И куда полез? Не дятел ты, чтоб по деревьям карабкаться.

Ибрагим молчал.

— Дрова, что ли, рубил?

Вопрос помог Ибрагиму выйти из затруднения.

— Дрова, дрова, — поспешно согласился он. — Хотел нарубить сухих сучьев, чтобы жена летом огонь разводила, да вот сорвался, долго ли до беды.

— Настой из ромашки помогает, — авторитетно произнес Ахмед и добавил в раздумье: — Выходит, напрасно мы к тебе притащились, раз ты хворый.

— А что? — нерешительно спросил Ибрагим.

— Рабочие требуются.

Незнакомец, до той поры с любопытством разглядывавший крепкую фигуру Ибрагима, предрасполагающе улыбаясь, заметил:

— Говорят, ты сильный человек и хороший работник.

Ибрагим только молча глотнул. Неспроста, конечно, его хвалит незнакомец, наверное, что-нибудь от него потребует, и ему, Ибрагиму, надо держать ухо востро, а то еще попадешь в ловушку…

— Говорят, болтать ты не любишь и вообще тихий ты человек.

— Чего только не говорят люди.

— Тебя Ибрагимом звать?

Ибрагим не ответил.

— Вот что, Ибрагим, прямо тебе скажу: государству нужны такие люди, как ты. Мы в горах руду будем искать. Заводы тут выстроят, рудники откроют, работу людям создадут. А нам землю бурить надо. Для буров же люди нужны, хорошие люди. Что ты на это скажешь?

Ибрагим опустил голову. Что сказать? Дома хоть шаром покати. Есть у него три клочка земли, так с ними и жена с ребятами управится. Раньше он лес рубил для лесоторговцев, а теперь и их нет. Он поднял глаза и, встретив взгляд человека с сумкой, сдержанно спросил:

— Платить как будете?

— Доволен останешься, поверь мне. Будешь стараться, заработаешь хорошие деньги. Попробуй хоть дней десять. Вот увидишь, не пожалеешь!

— Подумаю, — уклончиво ответил Ибрагим.

— Чего там думать? Соглашайся!

— Вот поправлюсь…

— Да чего там, ушибся ведь только! В понедельник поищешь меня в Мадане, в совете. Спросишь бая Петра — каждый тебе скажет, где меня найти.

Ибрагим не знал, что ответить, и кусал губы в нерешительности.

— А эти деньги даю тебе в задаток, — человек сунул руку в сумку и достал две новенькие хрустящие бумажки. Взгляд Ибрагима приковался к ним точно железо, притянутое магнитом. Сопротивление его заметно уменьшилось.

А человек, видно, знал силу денег. Повертев бумажки в руке, он протянул их Ибрагиму с таким видом, будто хотел поскорее отделаться от них. Казалось, он вот-вот швырнет деньги на землю, если Ибрагим не возьмет их.

— Я мало кому вперед даю, но ты мне кажешься дельным человеком.

Но Ибрагим все еще колебался. Он был не прочь подработать, но вот как быть с подписью? «Ведь за них нужно расписаться, — мелькнуло у него в уме. А кто его знает, под чем заставят подписаться. Потом иди, расхлебывай кашу». И он отдернул руку, которая почти против его воли потянулась к деньгам.

— Бери, Ибрагим! — вмешался Ахмед и прищелкнул языком. — Кто нынче наперед деньги дает? Бери, а то он, раздумает и пойдет других нанимать. Люди работу ищут. Скажи только, что рабочие руки требуются, и со всего голодного края сбегутся. Чего там раздумывать?

Ибрагим глаз не мог отвести от денег. Увидев, что рука, сжимавшая их, готова отдернуться, он облизнул губы и решительно взял деньги. Осмотрел их со всех сторон, как бы не веря, что они настоящие и, аккуратно сложив пополам, сунул в карман.

— Писать умеешь?

Ибрагим отрицательно покачал головой.

— Приложи тогда палец. Вот сюда!

— Это можно, — сдержанно улыбнулся Ибрагим, но было неясно, доволен ли он удачной сделкой или еще не уверен, не прогадал ли.

— Я ведь тебе говорил, что Ибрагим толковый человек, — хвастливо заметил Ахмед. — Да кто же откажется от денег? Не служи я в совете, я бы и раздумывать не стал. Когда-то я работал на руднике. Хозяина Савовым звали. Только что-то не повезло ему. Ну, а теперь, раз за это взялось государство, на полдороге не остановится. Народная власть — она о другом печется.

Немного погодя они ушли. Ибрагим проводил их до конца двора, а когда они скрылись за первым поворотом дороги, быстро возвратился назад, дошел до угла дома, где кончалась тропинка, заглянул за кусты и, не увидев никого, поднялся наверх по лестнице. Вынул деньги, еще раз пересчитал их, постоял немного в раздумье и спрятал бумажки в укромное место над полкой.

«Хоть бы рана скорей затянулась, — подумал он, ощупывая окровавленное место. — Натаскаю им тогда хворосту, нарублю дровец и пойду. Может, и впрямь подзаработаю на зиму. Заодно и уберусь отсюда, ведь эта собака Незиф в покое меня не оставит. Лучше мне не быть здесь, когда он вернется».

Ибрагим осторожно размотал пояс, кривясь от боли, распахнул куртку: подкладка и рубашка густо пропитались кровью. Местами ткань присохла к ранам. Он потихоньку отодрал ее и, придерживая одной рукой одежду, чтобы она не касалась ран, другой принялся искать на полке лечебные травы. Достал несколько пучочков, выбрал из них то, что ему было нужно, и принялся за врачевание, как его учили дед и бабка.

Глава вторая

Таинственное похищение

К вечеру того же дня, в то время, как Ибрагим лежал в клетчатой тени комнаты, отбрасываемой оконной решеткой, и лечил свои раны травами, к раскинувшемуся на берегу реки Горна-Арда небольшому горному селению, к которому числился и затерявшийся среди скалистых холмов одинокий домик Ибрагима, спускалось двое.

Один — молодой, с гладкими, чуть тронутыми летним загаром щеками, шагал по высеченной в скалистом уступе трассе нового пути, проложенного от селения до ближайшего центрального поселка, в четырех часах ходьбы отсюда, где была конечная остановка автобуса, доставлявшего почту, газеты и посылки. За спиной у него висел раздувшийся от поклажи рюкзак, на боку болталась новенькая брезентовая сумка, незастегнутая крышка которой подпрыгивала при каждом его шаге. В руке он держал молоток с длинной ручкой, раскачивавшейся в такт мерным движениям его руки. Поверх рюкзака была уложена туго скатанная походная палатка, а под клапан засунута куртка.