Великий пост - Иннокентий Херсонский

Как и чем помочь этому бессилию и безжизненности в молитве? Так же, как помогают кадилу угасающему — раздуванием прежнего или подложением нового огня. Где взять дуновения л огня для сего? Некую часть того и другого можно находить, при помощи Божией, в себе самих. От усиленного, часто повторяемого размышления о злополучном состоянии грешника, каковы мы, может произойти некое веяние мыслей, не неспособное к возбуждению угасающей молитвы. От движения чувств душевных, — при мысли о Боге, вечности, Спасителе нашем и страданиях Его, — может родиться в сердце теплота, разрешающаяся в молитву. Но да не обольщает себя никто, всего этого мало для того, чтобы молитва наша сделалась яко кадило благоуханное. Для сего необходимо веяние свыше — самой благодати Божией; потребен невещественный огонь Духа Святаго, Который, по выражению святого Павла, проходит "до разделения" нашей души и духа, "членов же и мозгов" (Евр. 4; 12), потребляя в них все нечистое и греховное. Кому сей Дух "по достоянию дхнет", того, по выражению Святой Церкви, "вземлет от земли"; тогда молится уже не столько сам человек, сколько Дух Божий, ходатайствующий в нем и за него "воздыхании неизглаголанными" (Рим. 8; 26). А человек? Он среди сей молитвы Духа, по свидетельству людей, испытавших сие состояние, бывает как металл, проникнутый огнем. Тогда никакая нечистота не может прильпнуть душе, или исчезает тотчас сама собою: тогда весь мир забыт; нет другого чувства, кроме всенаполняющего и всезаменяющего присутствия Божия; нет других желаний, кроме как у Петра на Фаворе: жажды оставаться навсегда в сем блаженном состоянии. Плоть, одуховившись, или молчит, яко не сущая, или парит вслед духа и готова бывает вся излиться в слезах, излететь в воздыханиях. Тогда уже не ум и воля, а все существо человека, яко кадило, пред лицем Божиим. Сего-то состояния искал и вожделевал святой Давид, когда вопиял в молитве своей ко Господу: "разжжй утробы моя"! (Пс. 72; 21). И когда сей пренебесный огонь нисходил на него, то сердце его отрыгало "слово благо", и язык его становился тростью "книжника скорописца" (Пс. 44; 1).

Вопросит кто-либо: чем и как привлекать в сердце таковую благодать Духа? Паче всего, возлюбленный совопросник, смирением и чувством своего ничтожества, постоянным молитвенным вожделением благодати Божией, чистотой мыслей и намерений! Сердца смиренна и духа сокрушенна никогда не уничижит Господь! Души, вожделевающей молитвы и благодати, никогда не оставит без помощи Дух Святый! Аминь.

Слово в среду недели 1-й Великого поста

Опять время поста и покаяния! Опять "ближайшее нам спасение, нежели егда веровахом"! (Рим. 13; 11). И ныне это драгоценное время наступило гораздо скорее обыкновенного, так что самый мир в дни немногие принужден был кончить то, что любил прежде продолжать до последней возможности. Как будто Тот, Кто управляет кругом времен, провидел для нас особенную нужду в покаянии и поспешил послать для сего к нам Святой пост. Не тем ли паче мы должны вступить в него с большим усердием и любовью?

Есть и другое знамение во благо. Прохождение поприща постного начинается, как известно, от врат потерянного рая, ибо рай потерянный и падение Адамово воспоминается Церковью ежегодно в прошедший день недельный. Ныне в сей же самый день, как бы у самых врат потерянного рая, сретил нас Спаситель наш, Материю носимый, Симеоном приемлемый, Анною песнославимый. Для чего сретил при самом вступлении в Святой пост? Дабы мы охотнее вступили в него, бодрственнее проходили и, смиренно видя, как Он, Господь и Владыка всех, подчиняет Себя исполнению Ветхозаветного закона обрядов, научились быть послушными матернему водительству и Уставам Святой Церкви.

Итак, приимем пост не как врага и противника, не как мучителя и истязателя, а как наставника, как друга, как врача, как освободителя, как приносящего нам блага. В самом деле, чего не в силах доставить пост любителям своим? Посредством поста Моисей соделался способным получить скрижали Завета на горе Синайской. Посредством поста Илия удостоился зреть славу Божию на горе Хорив, а потом быть взятым от земли на небо. Посредством поста Даниил заградил в рове уста львов, а три отрока остались невредимыми в печи от пламени. Пост воспитал пророков, охранял апостолов, укреплял мучеников, совершал подвижников, всегда и везде исправлял и врачевал грешников. Постом Сам Спаситель приуготовлял Себя к победе над искусителем, ибо сказано: "постився дний четыредесять и нощий четыредесять, последи взалка" (Мф. 4; 2); тогда приступил к Нему диавол. Искуситель воображал, что пост произвел ослабление и что это самый удобный случай к нападению, а на деле вышло иное: все искушения его расторгнуты, яко паутина, единым дуновением уст Божественного Постника.

Да не заблуждает никто из нас, воображая, что пощение может быть вредно чем-либо. Неприятно оно может быть для плотского человека, привыкшего к пресыщению, но вредно, — нет. Напротив, если наше здравие страдает от чего-либо, то наиболее — от пресыщения и невоздержности. Пост, напротив, исправляет и врачует то, что расстроило и повредило объядение. Многие болезни проходят от поста без всяких лекарств. Если же пост бывает не полезен кому-либо, то причиной сему неправильный образ пощения. Ибо как некоторые постятся? Воображая, что пост состоит только в качестве, а не в количестве пищи, они, посему, отказавшись от непостных яств, тем неумереннее предаются употреблению яств постных, отягчают себя ими без меры. Удивительно ли, что в таком случае пострадает и голова и стомах (желудок)? Но причиной сего, явно, не пост, а постное, так сказать, объядение.

Даже неприятность от поста для чувственности нашей отнюдь не так велика, как воображают некоторые, вовсе не испытавшие поста. На первый раз неудовлетворяемая привычка — принимать в известное время пищу, конечно, будет напоминать о сем и тревожить тебя; но побежденная раз-другой, она оставит тебя в покое, уступив место другой привычке — поститься. А в привычке, поверьте мне, и все дело. Телесный состав наш сам по себе, можно сказать, столько же имеет нужду в покое, как и в пище. И как бы он не имел нужды в посте? Пост то же для чрева, что отдых. Для всех сил наших есть время отдыха: должно быть и для чрева. Непрестанная работа изнуряет. Так бывает и с чревом. Не облегчаемое постом, оно, наконец, теряет силу делать свое дело. Отсюда множество болезней, кои все лечатся, хотя мы не примечаем того, наиболее постом. Ибо, хотя бы мы принимали лекарства, но если не будем в то же время поститься, то они не окажут действия. Явный знак, что пост есть главное лекарство.

Итак, вступим в поприще постное, ничтоже сумняся, ничтоже бояся. Если мы лишимся на время некоторых утех чувственных, то сколько взамен их представится утешений духовных! В церковном круге — Святая Четыредесятница то же, что весна в круге времен года. Как весна есть самое лучшее время для тела — тут и оно с природой как бы юнеет и цветет: так пост есть лучшее время для духа — тут он с Церковью невольно оживает и утешается, хотя на время. Пост — это рай духовный. Сколько песнопений, услаждающих сердце! Сколько молитв, возносящих дух горе! Сколько благоуханий невещественных! А трапеза церковная, предлагаемая каждую седмицу — я разумею Причащение! Подобной не имеют самые Ангелы на небе. Есть чем занять дух! Есть чем напитаться, усладиться, успокоиться!

Одного только должно желать, чтобы мы проходили поприще Великопостное как должно, дабы не лишиться плода его. Для сего молим вас размыслить о себе и своей жизни, дабы видеть, что нужно посредством поста исправить. Без сего мы будем похожи на путников, кои идут по пути, не зная, куда он ведет и что будет в конце с ними. Да не будет из нас никто подобным путником! Для сего и мы со своей стороны употребим не только молитву, но и слово наше, или паче Божие, ибо мы что говорим, взимаем из Писания. Вас же молим словами пророка поновить поле, то есть душу и сердце ваши, дабы нам не сеять на тернии. Аминь.

Слово в четверг недели 1-й Великого поста

Постимся постом приятным, благоугодным Господеви: истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления

Церковный стих сей справедливо можно назвать поучением церковным на все святые посты. Наши слова и проповеди, по самой слабости их, бывают нередко продолжительны, а поучение Церкви столь же кратко, сколь сильно и действительно. Тем нужнее посему обратить на него все внимание и размыслить о том, чему учит в отношении к посту Святая Церковь.

"Постимся постом приятным, благоугодным Господеви!" Значит, есть пост неприятный и неблагоугодный Господу! Какой это пост?