…и его демоны - Лимонов Эдуард Вениаминович

Не стал подозревать и парня, подарившего ему дакинь. Тот хотел сделать Председателю подарок, но не учёл слепой ярости древних девок.

Вокруг Председателя жили непростые люди и дарили ему непростые подарки.

В феврале 2005 года на празднование дня рождения к Председателю среди ещё полусотни гостей пришёл один из его издателей Борис (издательство ультра-ультра-культурное Emergency Exit) и привёл с собой своего друга, театрального продюсера, режиссёра, главу всяких жюри и путешественника по Африке.

Продюсер подарил Председателю более чем полуметровую — 56 см — африканскую деревянную скульптуру беременной лысой худой женщины. От вздувшегося живота ещё выпирал вперед какой-то острый шип. Груди у скульптуры были козьи.

День рождения (Председателю исполнилось тогда всего 62 года) был шумным, многочисленным и по сути последним, который Председатель отмечал.

Скульптура беременной лысой ему понравилась до такой степени, что Председатель поставил её возле своей постели. Жил он тогда на Нижней Сыромятнической улице, в пустынном районе, немногочисленные аборигены называли район «Сыры».

Продюсера Председатель быстро потерял тогда из виду. В апреле того же года, то есть меньше чем через два месяца, Председатель познакомился с актрисой. В те годы, возможно, под влиянием фильма «Ночной портье», Председатель всех своих подруг имел обыкновение оболванивать под ноль при помощи машинки Moser. Уговорил он и актрису. Ей очень шла её голая новая голова. Попутно он ещё влюбился в актрису.

Но только через год, когда актриса забеременела от него, Председатель обнаружил её сходство с африканской скульптурой. Обнаружилось одновременно, что у актрисы был многолетний роман с театральным продюсером, подарившим ему скульптуру лысой беременной. Даже и не роман, но трагическая любовь многих лет, поскольку театральный деятель этот был женат.

Поразмыслив, Председатель пришёл к выводу, к которому единственно и возможно было прийти. Продюсер, подарив ему скульптуру лысой беременной, совершил мистический поступок, в образе скульптуры он подарил ему свою возлюбленную. Екатерина, так звали актрису.

Тут было от чего даже испугаться, от такого подарка. Твердо веривший в сосуществование нашего материального мира с мирами параллельными (переход есть, но не для всех доступен), Председатель не испугался.

Прошло два, что ли, года. По причинам низшего, земного происхождения Председателя и Екатерину отнесло друг от друга. Находясь в состоянии дрейфа и на самом деле поиска женщины, в котором он сам себе не признавался, Председатель однажды позвонил театральному продюсеру, члену жюри, путешественнику по Африке и пришёл к нему в гости.

Продюсер напоил и накормил Председателя и, узнав о его разрыве с женщиной, которую он фактически навязал, подсунул в виде африканской скульптуры, вдруг ушёл в одно из помещений, где у него хранились африканские скульптуры и вернулся со… скульптурой.

Вырезанная, видимо, из щепки какого-то особо твердого африканского дерева, это была фигурка женщины, в самом широком месте достигавшая всего лишь 20 миллиметров, а высотою она была в 200 миллиметров.

Преувеличенная стилистическая худоба фигурки напоминала скульптуры итальянца Джакометти. Грудки были козьи, черты лица, в отличие от лысой беременной, ярко выраженные африканские: большие выпуклые глаза, вздутые губы, чуть видимый лишний подбородок на длинной шее. На голове женщина имела символический груз и придерживала его рукой.

— Снова дарите мне женщину?

— Возможно, — улыбнулся продюсер и путешественник по Африке. Было это не то в 2008-м, не то уже в 2009 году. В августе 2009 года в квартиру Председателя (он тогда уже жил на 3-й Фрунзенской) вошла сейчашняя его подруга. Весом менее 50 килограммов, рост 174 сантиметра, длиннющие ножки, щиколотку Председатель мог охватить пальцами, мог сомкнуть вокруг щиколотки пальцы.

Большие выпуклые глаза, длинная шея, козьи незначительные грудки. Единственное, что поскольку новая подруга была лишь наполовину еврейка, по отцу, то у неё отсутствовали пухлые губы, унаследованные евреями от смешивания с африканцами. Согласно теории Председателя, евреи вообще-то древние египтяне.

Обращение к партии

Нашлёпки из медицинских тампонов на голове у него держались плохо. Спать было лучше, чем в евро-фашистском заведении, поскольку убрали кишки, ведущие из его головы в канистру, и когда он в евро-фашистском случайно придавливал кишку рукой или плечом, следовал больнейший такой дёрг, выдерг кишки от головы. Больно было. Но их уже убрали, ещё до того, как зашили голову. Теперь спать стало лучше, хотя тоже не сахар на самом деле, утром на подушке он обнаруживал следы сукровицы, сочащейся из головы.

Доктор Алексей наказал ему ежедневно делать перевязки. Для перевязок стала приходить Ольга, штаб Партии был неподалёку. Хотя и спортсменка, и бои без правил, но нежнее мужланов, Ольга хорошо делала ему перевязки, в то время как он равнодушным тоном Экклезиаста рассказывал ей об атаках демонов, которым он подвергся. Ему же надо было с кем-то поделиться. По сути дела, можно было и не делиться, он обнаружил в себе новое, поразительное равнодушие ко всему происходящему.

Ольга промывала ему ведущие в глубь черепа раны, а он равнодушно журчал о демонах и об их происках. И о мёртвой подруге на балконе в доме напротив палаты номер шесть. Ольга была в Партии с 2002 года, два года скрывалась от полиции, три года отсидела в лагере, с Ольгой было уютно, несмотря на её строптивость и скептицизм.

— Всё хорошо у вас заживает.

Полбашки они ему выбрили, докторишки, когда он был во власти анестезии, уж выбрили бы всю, вид у него был безумный от этой полбашки с запёкшимися ранами. А сверху и сбоку нашлёпки из тампонов, и они всё время сползали вниз на шею. Дома он стал носить головную повязку на лоб и череп, повязка хоть как-то поддерживала тампоны.

Ему прописали пить, разбавив водой, лекарство цераксон, лекарству сопутствовал длинный текстовый манифест, как сейчас водится, в манифесте ничего не было понятно, слои фармацевтической терминологии. Он разводил 5 мг на 100 граммов воды и пил в два приёма, утром и вечером. Решил быть послушным. Чтоб быстрее зажили раны. Он не сомневался, что дыры, пробуренные профессором в голове, заживут, в этом не сомневался.

Но он также понял, демоны дали ему знать, что это только передышка в неуклонно осуществляющейся судьбе его, от которой не уклониться. Как античный Рок, судьба дожмёт его, пока он не будет лежать носом вверх, бездыханный. Дело в том, что гематома в мозгу была лишь следствием двух его внезапных падений. Загадкой остаётся, почему он падает. Он упал в конце декабря, затем упал в конце февраля, и что теперь — он упадёт в конце апреля?

Хорошего — ноль. Плохого — одни только плохие перспективы. Смерть, конечно же, ожидает всех смертных. Но в его случае похоже, что она явится через месяц, в последние дни апреля.

Он целыми днями спал, не разбирая времени, когда ложится и когда встает. Он не убирал постель в библиотеке, иной раз оставлял на ночь свет, иной раз не оставлял. Он с аппетитом ел и наблюдал за собой.

«Я с аппетитом ем. У меня нет температуры. Я ещё нетвёрдо хожу, но буду ходить твёрже, — говорил он себе. — Однако, посмотрим в лицо очевидному, я не могу сейчас выполнять все обязанности руководителя Партии. Я устаю. Хоть медленно крепну, но устаю. К тому же непонятно, что со мной будет за пределами конца апреля».

Далее он пришёл к простому решению. «Я должен передать обязанности главы Партии другому человеку».

Он стал думать, кому. Пятнадцать человек на сундук мертвеца, но было некому. Один был недостаточно энергичен, другой энергичен, но идеологически ненадёжен… Третий сам не захочет взваливать такой груз.

20-го к нему по его просьбе пришёл старый мудрый партиец Вий. Он предложил не одного, но трёх в качестве замены ему как главе Партии.