Последнее звено - Владимир Лещенко

тела. Он ласкал ее бедра, живот, грудь, наслаждаясь бархатистой нежностью ее кожи, и твердостью груди, каждая мышца тела, содрогалась в судорогах страсти…

Он нежно и требовательно привлек ее к себе, жадно впился губами в ее губы, в то время как руки его скользили по ее плечам и груди. Прикосновение этих ласковых и таких умелых губ воспламеняло кровь. Страсть налетела, как ураган. Марисса отвечала поцелуем на поцелуи, лаской на ласку, целиком окунувшись в пучину страсти. Она вскрикивала от восторга под тяжестью его тела, ощущая неистовое биение его сердца. Яростно хрипя, она впивалась ему зубами в плечо. Выгибаясь и постанывая, переворачиваясь со спины на живот и обратно, она в свою очередь жадно приникала губами к телу любовника.

Она выгибалась как в припадке, а из глотки рвались вполне звериные вопли.

Потом они лежали без сил, а он продолжал гладить ее плечи и руки, но уже совсем не так, как раньше, и от этой тихой ласки хотелось плакать и смеяться одновременно. Подобно котенку она вздрагивала и потягивалась, под нежно гладящей ее рукой, и только что не урчала от наслаждения.

Он погладил подрагивающий живот девушки. И Марисса вновь накинулась на него, прижала к кровати своим сильным, гибким телом. Ее сочные, влажные губы впились в рот и задушили родившиеся у него в голове мысли, не дав им стать словами.

…Дальше не было ничего, кроме того, для чего по преданиям, Богиня и сотворила мужчину и женщину.

…Среди ночи он проснулся, ощутив, что спутница заворочалась.

–Торн, ты спишь? –осторожно прошептала она и, стараясь не тревожить, перелезла через него. Нагая грудь атласно скользнула по его щеке, и он едва удержался, чтобы не поймать сосок губами.

Он слегка приоткрыл глаза. Крадучись она подошла к столу, налила себе вина в чарку, и осушила одним духом, а потом вдруг поперхнувшись, зарыдала. Чаша выпала из руки, и грюкнув, разлетелась на черепки.

Он вскочил с простели, подбежал к ней и, не зная что делать, поднял на руки, совершенно впавшую в истерику амазонку, осторожно понес, уложил на койку, укрыл одеялом, что-то успокаивающе шепча, пока та задыхалась и обливалась слезами…

–Торн, я... я должна тебе рассказать, –чуть успокоившись выдохнула она, –Я должна тебе рассказать...

–Ты ничего никому не должна.

–Нет, нет, ты не понимаешь! –твердила Марисса. Я должна... Вот, посмотри, –она высоко подняла правую руку. На плече, с тыльной стороны был шрам – шероховатый, белесый. Так выглядит сквозная рана, неумело залеченная, которую прижгли на поле боя головней, а потом замазали глиной или смолой.

–Видишь? Тут был Знак Феанны!

«Не может быть!» –промелькнуло у Торнана.

–Ты была в Феанне??

–Да... –она всхлипнула.

–Ты выдержала испытания? –зачем-то переспросил он.

–Да, –кивнула она. Всего три из пяти, как раз чтобы попасть... «Лисий бег», «волчий путь», и «прыжок лосося». На «стрелах богини» срезалась, конечно.

Уже полгода прошло, я уж подумывала, что нашла то, что искала всегда, что у меня есть братья и сестры, которые… будут со мной до конца…

Марисса, обхватив грудь руками, срывающимся голосом бормотала признания, словно хотела оправдаться перед кем-то.

…Нас было шестеро. Четверо мужчин, и двое девушек. Мы как раз возвращались из той деревни, которую охраняли, –помнишь, я говорила…

Ну, мы задержались на постоялом дворе –нелегкая дернула нас свернуть не на ту дорогу… А ночью на нас напали… Банда, человек пятьдесят. Бывшие наемники, мразь урконская.

Там еще был караван гвойцев, те схватились за оружие, думали отобьемся… Какое там – постреляли из арбалетов, никто и пикнуть не успел.

И Брона, и Тхо, и… всех кто сопротивлялся. Хозяина живьем насадили на вертел –для забавы…

А я... Я бросила оружие, и забилась куда-то как крыса... Какое-то наваждение, словно кто-то лишил меня храбрости. Пока моих братьев убивали, я сидела в каком-то подполе и молила богиню спасти меня. Потом когда меня вытащили из тайника, я... Как будто сошла с ума от страха... Я говорила, что я акробатка из бродячего цирка, валялась у них в ногах, просила пощады...

Несса была еще жива, и они с ней...

А потом кинули жребий –про меня. Я досталась прихвостню атамана.

Потом другие...

...Я делала все что они хотели, сама, по первому слову, а они хвалили меня...

Они даже не были со мной жестокими. Один даже предлагал нам вдвоем убежать, и вместе воровать и грабить –чтобы я заманивала мужчин в засаду...

Я ему очень понравилась.

Я прислуживала им за едой, танцевала для них, меня... разыгрывали в кости...

Когда они валялись перепившиеся, я хотела их зарезать, но не смогла... я ... боялась...

Только через месяц я сумела от них бежать… Решилась бежать…

Марисса вновь залилась горькими слезами.

–И тебя изгнали? –спросил минуту спустя капитан, вытирая ей слезы косынкой.

–Нет, –помотала она головой. Я сама. Когда я вернулась, мне никто не сказал слова –в Феанне не могут обвинить, если нет свидетелей. Но они смотрели… Мне каждый раз чудилось что они смотрят, и говорят молча – «Почему ты жива??»…

И я… Эти взгляды.. –Марисса запиналась, казалось вот-вот снова разрыдается.

Вот так в одну ночь встала, и срезала клеймо бритвой.

Режу и