Мозаика чисел - Михаил Март

– Почему ты не поверила в эту версию?

Девушка отвечала с гордостью, как заправский сыщик, которому любые задачи по плечу:

– Все машины на стоянке зарегистрированы. Люди оставляют автомобиль, улетают, возвращаются через неделю и вновь садятся за руль своей машины. Во избежание недоразумений охрана стоянки записывает номера всех машин и даты их въезда и выезда с территории стоянки. За небольшую мзду мне сделали распечатку всех машин, выезжавших со стоянки в тот день, когда там появился «Мерседес» Ашкинази. Мы пробили машины по гаишным базам и выяснилось: «Жигули» пятой модели белого цвета, принадлежащие второй жене Ашкинази, выехали со стоянки через пятнадцать минут после заезда на площадку «Мерседеса». Вот и вся хитрость. Он никуда не улетел. Остальное рассказывать долго и неинтересно. Важен результат, который я тебе выложила на блюдечке с голубой каемочкой. И после всего этого ты хочешь меня оставить не у дел?

– Ладно. Ты в деле. Но только без фокусов. Мое слово для тебя закон.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Визгунов достал чертежи из папки и разложил их на столе. Светлана в них лучше разбиралась, чем отец, так как окончила архитектурный институт. Архитектором она так и не стала, но репортер из нее получился прекрасный. Гены сработали. Покойная мать Светланы была редактором журнала «Искусство». Из нее тоже не получилось знаменитой пианистки, но в плане журналистики она преуспела.

– Это какой-то офис? Административное здание.

– Совершенно верно. «Союззерноэкспорт». Нам придется проникнуть в это здание и проделать в нем сложную работу под носом бдительной охраны. Лучше это сделать ночью. Но для начала придется понаблюдать за черным ходом один-два дня.

Светлана закусила нижнюю губу и, нахмурив брови, всмотрелась в чертежи.

7 мая. Суббота. 23 ч 40 мин

Машину оставили на опушке перед въездом в поселок. Визгунов приехал на точку с шофером неопределенной внешности. Свитер, комбинезон, шерстяная шапка, закрывающая уши, шарф, обмотанный вокруг шеи. Сам Визгунов выглядел не менее странно. Одетый во все черное и тоже в вязаной шапочке, с рюкзачком за плечами, двумя пистолетами: один в кобуре под мышкой, другой за поясом. В руках он нес фомку с резиновой ручкой. Темень стояла непролазная. Звездное небо затянуло тучами. Фонарем они не пользовались, и странная парочка сливалась с темнотой, так что их с трех метров не заметишь. Они прошли по закоулкам заброшенного поселка. На многих домах отсутствовали крыши. Освещения тоже не было, и только в одном из домов на отшибе можно было заметить слабый свет, пробивающийся сквозь щели в ставнях. Они подошли к дому тихо. Партнер Визгунова поднялся на веранду к входной двери. Визгунов снял рюкзак, достал из него несколько замков и осторожно надел их на петли жалюзи трех окон. Дом имел квадратную форму. Веранда с дверью с лицевой стороны и по три окна с боковых сторон. На тыловой стене сруба окна отсутствовали. Блокировав замками одну из сторон, он мог взять под контроль вторую сторону. В этом и была его задумка. Прихватив рюкзачок, он обошел дом и приготовился к атаке. Напарник Визгунова начал колошматить ногами по входной двери. Тут не надо быть большим стратегом. Человек, ждущий смерти, идет напролом. У него нет выбора. Раздался треск, и средние ставни распахнулись. Выпрыгнуть из окна жертве не удалось. Проворности Визгунова можно позавидовать. В два прыжка он оказался у нужного окна и нанес точный удар резиновой рукояткой по лбу человека, запрыгнувшего на подоконник. Бедняга вернулся в комнату, свалившись на пол и потеряв сознание.

Стуки в дверь прекратились. Из-за угла дома появился напарник.

– Сработало. Возвращайся в машину и жди меня там, – крикнул победитель.

Напарник растворился в темноте.

Визгунов взялся за карниз, подтянулся и влез в окно. Первым делом он перевернул бессознательное тело на живот, завел руки за спину и надел наручники на свою жертву. Теперь он себя обезопасил. При обыске он нашел пистолет, связку ключей и блокнот с непонятными цифрами.

Покончив с деталями, Визгунов опустил отворот шапочки вниз до шеи, и получилась маска, закрывшая его лицо целиком, оставив лишь прорези для глаз и рта. Ему пришлось просидеть на стуле еще несколько минут, пока его подопечный медленно приходил в себя. Когда он понял, что с ним случилось, и увидел перед собой плечистого мужика в маске с оружием, он застонал. Скорее от отчаяния, чем от боли.

– Зря вы пришли. Бумаги я вам не отдам. А если вы меня убьете, то все документы передадут в прокуратуру.

– И где их тут же сожгут, – прокомментировал Визгунов. – Твой шантаж не пройдет, Тапёр. Ты замахнулся на святая святых, его величества чиновника, да еще с большой буквы. Твои документы могут иметь интерес только для президента страны или премьер-министра. Но даже если они попадут к ним, скандала не получится. Часть важных персон уйдет в отставку, на их места придут другие и продолжат их дело. Но если эти документы будут опубликованы в прессе, то скандал неизбежен. Не с того конца лучину жжешь. Я здесь по другому вопросу.

– Других вопросов нет и не может быть. Моя личность никого не интересует. – Тапёр попытался встать, но у него ничего не получилось.

– Вы не правы, Евгений Павлович Ашкинази. Мне нужны ваша смекалка, ловкость и страсть к риску. Пойдете со мной, останетесь живы. В противном случае вас прикончат этой же ночью. Я опередил убийц на час или того меньше. Мне удалось у ваших врагов выяснить, где вы прячетесь. Как? Это отдельная песня.

Лицо Ашкинази покрылось потом.

– Зачем я вам нужен? Вскрыть чужой сейф? Больше я на эту удочку не куплюсь.

– Мне нужны отчаянные люди для налета на инкассаторскую машину. План проработан в мельчайших деталях. При соблюдении моих правил и следуя точному плану, операция пройдет без помех. В результате вы получите миллион долларов, загранпаспорт и билеты на самолет в нейтральную страну. В случае вашего отказа я ухожу, а вы остаетесь ждать киллеров. Тот, кто решил вас убить, уверен в том, что украденные вами документы сгниют в тайнике, а такой исход всех устраивает. Их прокуратурой не напугаешь.

– Миллион, говорите? Черт с ним, с миллионом, я могу десять выгрести из любого сейфа. А вот загранпаспорт на чужое имя – это то, ради чего на что угодно соглашусь. Только вряд ли от меня будет толк. Насилие не мой конек.

– Однако в зоне пришили человечка? – пробурчал Визгунов.

– Это была самозащита. Я не рву на себе рубаху перед расстрелом и раньше времени подыхать не готов, если блатные мою жизнь поставят на кон.

Черный человек в маске встал.

– Если согласны на мои условия, то нам пора уходить. Но помните: вы будете делать только то, что я скажу.

– Разумеется. Если меня нанимают, то я играю по правилам хозяина.

Визгунов достал из рюкзака взрывное устройство. Во всяком случае, таким его себе представляют несведущие люди. Он подошел к двери, открыл щеколду и выставил таймер на пятнадцать минут, после чего прилепил бомбу к косяку. Своему пленнику он объяснил свои действия иначе:

– Я сделал растяжку. Дверь открыта. Как только они сюда сунут нос, дом взлетит на воздух. Но это не мера. Мы лишь избавимся от погони, но не от желания ваших бывших хозяев избавиться от вас.

Он помог подняться Тапёру на ноги и вытолкал его в окно, потом выпрыгнул сам. Ставни с этой стороны дома Визгунов тоже запер на внешние замки.

– Теперь у них остался только один вход в дом. Уходим.

К опушке они пробирались околицами. Машина стояла там, где ее оставили. Они сели на заднее сиденье.

– Поехали, – скомандовал Визгунов.

Ашкинази увидел сидящего перед ним шофера. Вернее, черную шапку, шарф и узкие плечи. Конечно, он не мог видеть лица, но если бы его хозяин сам сел за руль, ему пришлось бы снять маску. На пути немало постов, и шофер должен ехать с открытым лицом.

Они не проехали и десятка метров, как услышали оглушительный взрыв и где-то с правой стороны, метрах в трехстах в небо взметнулись языки пламени.

– Успели, – облегченно вздохнул Визгунов.

Тапёр ничего сказать не мог. Мужика трясло, словно в лихорадке, и он уже ни о чем думать не мог.

8 мая. 17 ч 25 мин

На звонок дверь открыла полная женщина средних лет. На пороге стоял высокий приятный мужчина лет пятидесяти с посеребренными висками и светлыми лукавыми глазами.

– Зинаида Матвеевна?

– Она самая. Но вас я не знаю. Это точно. Такие мужчины не забываются.

– Вот уж не думал. Я к вам с поручением от Евгения Павловича Ашкинази.

– Да, да. Понимаю. Его последнее послание меня озадачило. Заходите.

Визгунов прошел в опрятную уютную квартирку и тут же получил тапочки. Женщина ценила свой труд, несмотря на выстланный на полу линолеум. Ботинки пришлось снять.

– К сожалению, Женя не сможет прийти сам. Его задержали. Я его адвокат. Он послал меня к вам. Вы не понимаете, с какой целью?