октава, плюс... - esteem

— Твоя мама, Элли, — механически произнесла девушка.

— А сзади? Кто там тебя е…хм…того? Железный дровосек?

— Нет. Твой папа, — и глумливо улыбнувшись добавила, — Страшила.

— Ну хоть не Тотошка и то ладно, — прохрипела я и потеряла сознание.

Глава 5

Пробуждение было…Да какое пробуждение! Я ведь не спал. Просто выключился. Как если в сети, повышается напряжение, предохранитель сгорает, а прибор выключается.

Вот так и я. Что-то нарастало, копилось. Бац! И свет погас. Но ту фантасмагорическую картину, я запомню навсегда. Это ж надо, мама Элли своей грудью, образно говоря (Нет грудь настоящая, совсем не образная. Ого-го какая настоящая, ого-го в смысле размера) пересекает, финишную черту, а следом за ней финиширует, батя. И все в чём мать родила. И я тоже.

Так что это не пробуждение. Я очнулся, а раз я очнулся, то это. мм… да, это очнение. Точно. Очнение!

Но до этого момента, я никогда не очунался? Очинался? В таком виде и в таком состоянии. Во-первых, я ничего не помню. Вот абсолютно ничего, что касается меня лично. Кто я? Где я? Зачем я? И почему, если вдруг что, то сразу я? Я, что? Рыжий, что ли?!

И ещё один, очень немаловажный, нюанс. Я девочка, ну или девушка. Нет всё ж таки — девочка. Пока. Бррр. И самое интересное, что я не испытываю никакого, дискомфорта. Вот совсем! Я пока не понимаю, почему это происходит со мной, (почему, допустим, вчера перед тем как отключиться, я думал о себе в женском роде, а сегодня в мужском?) но надеюсь в скором времени это выяснить у родителей. Хотя, чувствую, это ж-ж-ж, не спроста. А пока, покажем окружающим (если они здесь есть), что мы, очнулись.

Медленно приоткрываю один глаз. Гляжу через щёлочку, сквозь ресницы. Та-ак. Проблема. Не наблюдаю края кровати. Слегка поворачиваю голову и напрягаю зрение. Та же история. Что ж. Будем звать на помощь.

— Па-ап. Мам? — сбоку слышится скрип отодвигаемого кресла и через секунду большие, сильные руки, поднимают меня и мягко усаживают на край огромного траходрома. Открываю оба глаза и с интересом осматриваюсь. Вокруг, роскошь и минимализм. Много света, много воздуха и мало мебели. Всё функционально, ничего лишнего. С высокого потолка, свисает хрустальная люстра. Хрустальная?

— Бриллианты, — подсказал, отец, заметив куда направлен мой взгляд.

— А трусы?

— Мама забыла.

— Пыль протирала?

— Вся в трудах и заботах, — невозмутимо ответил, папа.

— А ты?

— Тебя воспитываю, мир спасаю.

— От кого?

— Разберёмся. В процессе. Но судя по твоим вчерашним вопросам, от тебя, — улыбнулся, отец.

Я посмотрел на него. Ну, что сказать. Красавчег. Минимум два метра, дикой мужской харизмы и обаяния. Моя и матушкина копия, в мужском варианте. И… рыжий! Огненно, пламенно рыжий! Так, мне надо срочно на себя посмотреть в зеркало.

— Бать? А где у нас ванная комната и туалет?

— А вон, дверь. С той стороны кровати. Видишь?

— Ага.

— Вот и топай… стой ну куда ты голая-то пошлёпала. На вот, простынку, прикройся, — сконфуженно пробормотал, он.

— Да, ладно. Не парься. Чё ты там не видел-то, — сказал я завернувшись в наволочку от подушки, которую снял отец и потопал в ванную, не оборачиваясь, что бы не видеть его офигевшую физиономию.

Заглянув с начала в туалет, сделал все дела, сообразил, что надо присесть. Потом перебрался на биде, поигрался с напором и температурой воды. Там же просушился тёплым воздухом и подошёл к огромному на всю стену зеркалу.

Ну как говорится и сказать нечего(во завернул) Стоит такая модель, под метр восемьдесят. Чуть худовата, с чистой белой как снег и гладкой кожей. Лицо копия- мама. Точь-в-точь, только более, юная, что ли. В глазах нет той мудрости тысячелетий. А какая- то наивная надежда, плюс лёгкая плутоватость с хитринкой. А сами глаза, вообще песня! Лазурь с зеркальным отражением. Громадные, а уголки подтянуты к вискам. Я таких глаз в жизни не видел! (и где та жизнь? нет не помню). Ну и волосы. Таки да. Рыжие! Такая себе копна рыжих волос, даже не копна- копёнка. Спереди прикрывают лоб почти до тёмных бровей, а сзади едва прикрывают длинную шею. А сами волосы, завиваются в колечки. Не мелкие и не крупные, а просто, колечки. У мамы они длинные и в крупную волну, а у меня вот такое вот, руно. Так идём дальше. Плечи. Ну плечи как плечи. В народе(каком?) такие называют, точёные. Та-ак. Грудь. О, грудь, конечно, что надо. Не большая как у мамы, но и не маленькая. Где-то полторашка, ближе к двоечке. Ну так какие мои годы, я ж ещё расту. А с другой стороны, оно мне надо? Пока точно нет. Эге. Животик, плоский, даже можно сказать, впалый. Кое-где рёбра выпирают, вот и хорошо, в еде можно себе не отказывать. Зад, округлый, крепенький такой, ничего не висит. Повернулся к зеркалу боком. Не плоский и не выпирает. Вобщем идеальный, такой зад. Ну ноги понятно тоже крепенькие и длинные. Внизу живота волос нет, как и под мышками, и на ногах, и следов от механического или лазерного воздействия тоже не наблюдается. Ну и ладно. Что сказать. Такая себе, высокая, стройная, с идеальной фигурой и осанкой, завораживающе-прекрасная- овца. Ладно и с этим жить, можно. А загляну- ка я в ванну.

Ван… издав радостный крик, а скорее визг. Я прямо от порога, разогнался и нырнул в огромный бассейн. Вволю, наплававшись и наплескавшись, в хорошем настроении вышел по ступенькам из бассейна и пройдя в другой конец "ванны", подошёл к раковине. Рядом находилось ещё джакузи, но мне было уже, лень. Над раковиной было ещё много полочек и шкафчиков, но интересоваться, что там, я не стал. Взял с нижней полочки, новую зубную щётку и тюбик с пастой, на которой было написано " персик-амброзия" и тщательно почистил, зубы. Умылся, вытерся белоснежным полотенцем и улыбнулся в зеркало над раковиной. Моё отражение, ответило мне, белоснежно-перламутровой улыбкой. Снял с вешалки, белый махровый халат (оказался мамин, но всё равно затянул пояс по туже) и довольный вышел в родительскую спальню.

Далий сидел в спальне за журнальным столиком на широком, мягком кресле. Углубившись в компьютер, он пролистывал некоторые чаты, посвящённые музыкальной индустрии Мира Двуликих или говоря более официально, Лесного Королевства.

— Мне кажется, — подумал он, что Элли не заглядывала в миры с моего побега, — иначе она бы очень удивилась, что Миры не стоят на месте в области культуры и искусства, а продвинулись, далеко в перёд и