Нулевой километр - Павел Санаев

Костя не знал, какая буря бушует в душе Олега, но по опущенным плечам друга понял, что тому нужна поддержка. Странный он, в самом деле. Ногу ему, что ли, отрезали – не пустили в клуб? Он ведь даже не знает, что там! Может, лохотрон – ломятся все в эти выкрашенные дешевой оранжевой краской двери, а там реальный сарай: на полу играет бумбокс, и все пляшут вокруг него, как папуасы, счастливые оттого, что их пропустили. Подумав про папуасов, Костя усмехнулся, швырнул бутылку в воду, плюхнулся рядом с Олегом и примирительно сказал:

– Знаешь, я передачу по каналу «Дискавери» смотрел. Про папуасов. Бегают голые, смешные такие… А на прибор между ног конус из коры надевают – называется «катека».

– К чему эта лекция?

– У них это «статус». Чем круче воин – тем длинней катека. Будем, как папуасы, со всеми катеками меряться?

– Там тебе ее другие замерили, – желчно заметил Олег, отворачиваясь.

Костя безропотно проглотил колкость:

– Плевать, что замерили. Найди себе дело в кайф и не парься.

– Тебе в кайф свадьбы снимать?

– Свадьбы – нет. Клипы…

– А знаешь, в чем разница? В том, что Бондарчуку не скажут: «Лимузин снял, иди в «девятку»!» Ты говорил, это не очень в кайф было.

Эти язвительные слова задели Костю по-настоящему. Глядя на черную речную рябь, он несколько секунд молчал, подбирая слова, и продолжил диалог, только выстроив в голове убедительную, подкрепленную примером мысль:

– Знаешь, я на флоте служил. Ночью в Севастополе на рейде бухали водку, играли в карты – мичман застукал, сказал: все пойдем на гальюн. А утром позвонили с берега, спросили, кто сечет в тачках. Помнишь, ты спрашивал, что мне раллийный клуб дал? Так вот, все на гальюн пошли, а я на белом катере в адмиральский дом чинить «Форд». Никогда не знаешь, какой случай выпадет. Зацепятся шестеренки – сами в лимузине поездим.

– А ты мозги проел своими шестеренками! – взвился Олег. – Пока зацепятся, сто раз дерьма наешься.

Он сплюнул с такой злостью, словно в самом деле ощутил на зубах не самый приятный вкус.

– Ракету бы засадил в этот «Дягилев»!

– Подарите себе праздник, фейерверк-проказник! – снова донеслось издалека.

В светлых глазах Кости вдруг заплясали черти. Он заговорщицки толкнул Олега в бок.

– Пошли!

– Куда?

– На маневры!

Через десять минут Костя и Олег подбежали к пластмассовой будке сортира, затаившегося среди деревьев, окружавших пруд Нескучного сада. Давясь от смеха, Костя прилепил жвачкой к задней стенке будки картонку и, вооружившись куском угля из потухшего возле грузинского кафе мангала, вывел на ней большими корявыми буквами слово «Дягилев».

– Костян, – восхищенно спросил Олег, прижимая к груди огромную батарею «фейерверка-проказника» с убедительным названием «Апокалипсис», – ты всегда так прикалываешься?

Костя кивнул и рысью понесся к пруду. Олег мчался за ним.

– Самый кайф на флоте – ракетные стрельбы, – едва переводя дыхание, сообщал Костя на бегу. – Сейчас сам оценишь! Дай бинокль, я капитан!

Друзья запрыгнули на маленький катамаран, качавшийся у причала, и завертели педали, приводя в движение расположенные между поплавками лопасти.

– Курс двести! – завопил Костя, наводя бинокль на сортир, олицетворявший теперь ненавистный Олегу клуб. – Полный вперед!

– Есть полный вперед!

Вооруженный батареей «Апокалипсиса» катамаран поплыл к середине пруда, словно маленький ракетный крейсер, а на Пушкинскую набережную медленно выехал тем временем черный джип «Хаммер». Он подъехал к горбатому мостику и остановился… прямо за пластмассовым сортиром, увенчанным картонкой с надписью. За рулем «Хаммера» сидел холеный, идеально причесанный мужчина лет тридцати двух, похожий на классического положительного героя из старых советских фильмов. Он с успехом мог бы сыграть и секретаря комсомольской организации крупного северного завода, и передового комбайнера кубанского колхоза, добивающегося любви молодой доярки. Мужчина нервничал – разговор, который он собирался завести, мучил его, как давняя зубная боль. И вот сейчас этот больной зуб предстояло или залечить, или вырвать. Повернувшись к соседнему сиденью, мужчина неуверенно улыбнулся. Напротив него через широкий тоннель самолетной кабины «Хаммера» сидела Алина. Ее роскошные волосы были собраны сзади, а раскачивающиеся серьги-снежинки дополняли сходство с Белоснежкой.

– Леша, ну и зачем ты меня сюда привез? – устало спросила девушка.

– Помнишь, познакомились… Пили здесь шампанское. Повторим?

Мужчина улыбнулся еще раз и движением фокусника достал с заднего сиденья бутылку шампанского и пару бокалов. Алина вздохнула.

– Хочешь романтический трепет вызвать? Не получится.

– Можешь хотя бы объяснить, что случилось?

– Трудно объяснить… Просто кончился завод и пружинка встала.

– А просто пользоваться залом, жить в квартире не встала пружинка? – раздраженно спросил мужчина.

Алина вскинула на него оленьи глаза:

– Я думала, мы остаемся друзьями. Хочешь, завтра съеду с квартиры, сниму комнату? Репетировать буду на улице?

– Извини… Не хотел попрекать.

Мужчина тяжело вздохнул и снова положил руки на руль, словно могучий «Хаммер» мог поделиться с ним силой. Похоже, больной зуб придется все-таки вырвать. В машине стало как будто душно. Алина открыла дверцу, выбралась из автомобиля и направилась к мостику. Чуть помедлив, мужчина подхватил шампанское и бокалы и двинулся за ней.

Со стороны пруда донеслись хриплые вопли:,.

– Вижу цель! Удаление сто! Цель береговая, неподвижная! Боевой разворот! Лево руля!

– Есть лево руля!

Алина облокотилась на перила мостика и стала смотреть на красиво подсвеченное колесо обозрения. Мужчина открыл шампанское, наполнил оба бокала и осторожно дотронулся до локтя девушки. Алина молча приняла бокал и вопросительно посмотрела – за что пьем?

– Артур с Викой приглашают на свадьбу.

– Я сказала им, что мы расстались.

Алина подняла бокал и чокнулась – получилось, что пили за расставание. Мужчина дернулся, словно у него в самом деле начали медленно вырывать зуб, но продолжил на той же ноте – вкрадчиво и терпеливо:

– Алина… Артур потратил много сил на твое выступление. Он не только мой друг, но и твой тоже. И он получил из Лондона подтверждение – если твой номер понравится Смолвуду, тебя возьмут в труппу.

– Леша, это здорово… Но что теперь, идти с тобой для вида, болтаться целый вечер с чужими людьми? Изображать, что мы вместе?

– Можешь не изображать, но прийти надо, – жестко отрезал мужчина.

Катамаран застыл в центре пруда. Костя смотрел в бинокль на сортир с картонкой и отдавал последние указания:

– Горизонт сорок. Отклонение ноль. Ракетная батарея товьс!

Раскрасневшийся Олег торопливо установил на задней площадке катамарана «ракетную батарею», подложив под нее предусмотрительно подобранную на берегу корягу. Ракеты нацелились на сортир.

– Батарея готова!

Опустив бинокль, Костя махнул рукой:

– Залп!

Чиркнув зажигалкой, Олег поднес к фитилю язычок пламени. Шнур зашипел, отпуская ребятам несколько секунд, чтобы спрятаться за сиденьями катамарана и накрыть руками головы. А потом началось… «Фейерверк-проказник» не подкачал: ракеты свистели, завывали, чертили в ночном небе пылающие дорожки и обрушивались на берег огненным дождем, разрываясь вокруг сортира с оглушительным грохотом и осыпая его разноцветными искрами.

Алина испуганно закричала – огненный апокалипсис начался прямо у нее за спиной. Мужчина схватил ее за плечи, пригнул к земле и закрыл собой. Снаряды летели не хуже настоящих «катюш» – дикий фейерверк бушевал на площади в несколько квадратных метров, оглушая и ослепляя. Алина, заткнув уши, жалобно вскрикивала. Мужчина стоически обнимал ее и с ужасом оборачивался на свой автомобиль, оказавшийся в эпицентре бомбардировки.

Наконец все закончилось. Канонада стихла, на закопченной двери туалета догорала картонка с надписью «Дягилев». Костя оценил результаты обстрела в бинокль, довольно хохотнул и передал бинокль Олегу. То, что вместе с туалетом ракеты изувечили точечными подпалинами левый бок чужого «Хаммера», ребята не видели. А вот Алексей Шепилов, хозяин «Хаммера», видел это очень хорошо. Он помог подняться Алине, удостоверился, что с ней все в порядке, и достал из кармана мобильник. Через несколько секунд к синему «БМВ», припаркованному в километре от парка Горького возле теплохода «Валерий Брюсов», спешили двое крепких мужчин.

– Все, Леха, я понял, понял! – говорил один из них в трубку. – Мы с Юрцом рядом, сейчас будем.

«БМВ» сорвался с места и полетел в сторону парка.

Когда Костя и Олег, горланя «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», причалили к пристани, «БМВ» уже проносился мимо опустевших аттракционов.

– За удачное выполнение боевой задачи экипажу объявляется благодарность! – торжественно провозгласил Костя, выбираясь на берег.