На Крыльях Надежды. Проза - Прохор Озорнин

Мы выходим в битву в свой срок, и выходящий сражаться не ведает страха.

Проклятия и поношения Спящих - лишь камни, укрепляющие руки, держащие щит.

Гнев и ненависть их - лишь огонь чадящий. Но слезы неба зальют и его.

Живем, сражаясь - но не сражение наша цель. Ибо и оно временно.

Мы столь разные, но в этой битве каждый из нас - воин. И у каждого в руках свое оружие.

Ваше оружие способно уничтожить вас самих, но наше оружие сильнее.

Оно меняет умы. Оно меняет сердца. Оно навсегда изменяет всех, сраженных им.

Ибо это оружие - оружие духа. Ничто не сравнится с ним.

Наш враг силен, ибо бестелесен. И потому нам дано это оружие.

Мы сражаемся отчаянно, ибо для нас нет смерти. Каждый, получивший Клинок Духа, уже умирал когда-то.

Не знали сроков, но были призваны. Не знали себя, но были позваны. Придет время - мы будем признаны. Ибо велика битва.

Отчужденные встанут в ряды наши. Пробужденные встанут в ряды наши. Рожденные встанут в ряды наши. Ибо велика битва.

Небеса плачут над человеческой глупостью, ибо и у них есть чувства. Но за ночью всегда приходит рассвет.

Время стремится вперед отчаянно, и в едином вихре меняет мир. И мы идем в авангарде его.

Мы всегда с вами, ибо любим этот мир.

Так говорим Мы - воины Нового Мира.

25.05.2010

Незавершенная история одного космического корабля

- Вы вызывали, Координатор?

- Да, Адмирал, присаживайтесь. Чай, кофе, амброзия?

- От амброзии я бы не отказался ... но, пожалуй, как-нибудь в другой раз. Дело, как я понимаю, слишком спешное?

- И не требующее отлагательств. Ставки в этой затеянной вами авантюре становятся уже слишком высоки.

- Господин Координатор, я все понимаю, но ведь мы сами вместе с вами затеяли этот эксперимент для того, чтобы ...

- Я передавал этот корабль с экипажем под вашу ответственность, Адмирал, под вашу полную ответственность – помните? Вы обещали, что все пройдет как нельзя более гладко.

- Их свободная воля, которой вы их наделили, оказалась куда более неразумной, чем мы предполагали изначально...

- Вы отбирали лучших, Адмирал. Три планеты в разных секторах Галактики для трех новых рас. Вы выискивали жемчужины на этих планетах-тюрьмах, Адмирал, - и где теперь ваши лучшие? Мирно спят в криогенных капсулах на борту этого судна, практически сошедшего с траектории?

- После первого Столкновения часть из них все-таки пробудилась.

- Да будет вам известно, Адмирал, что после этого вашего первого Столкновения система связи с кораблем была практически уничтожена. Даже проснувшиеся члены экипажа практически не способны осуществлять двустороннюю связь. Мы получаем все их донесения, а вот они от нас едва ли один-два процента. Помножьте это на два-три процента пробужденных.  По нашим расчетам вероятность того, что они сумеют выправить курс по координатам, которые мы пытаемся им передать, и избежать столкновения со вторым Кольцом, составляет ...

- Я знаю это, господин Координатор. Я все это знаю. Текущее количество бодрствующих членов экипажа корабля не позволяет рассчитывать на успешное управление кораблем в ручном режиме. А система поддержки автонавигации была уничтожена еще две тысячи парсеков тому назад.

- Что с остальными членами экипажа? Насколько успешными были ручные попытки отключения криогенных систем?

- Нинасколько. После Столкновения электроника систем была значительно повреждена. При ручном отключении систем спящие либо умирают в течение нескольких секунд, едва успев осознать происходящее с ними, либо получают значительное духо-химическое повреждение головного мозга.

- Что именно за повреждение?

- Проявляется в неконтролируемых вспышках агрессии по отношению ко всему живому. Они буквально зубами вцеплялись в пробудивших их. Нам пришлось уничтожить этих несчастных.

- Итого мы имеем следующее: ручная разморозка не функционирует должным образом, а для починки и активации автоматизированной системы на корабле недостаточно пробужденных членов экипажа с должными навыками. Замкнутый круг. И впереди по текущему курсу – второе Кольцо. И ускорение корабля все время возрастает, делая маневры все более затруднительными.

- Все верно, господин Координатор.

- Какие меры были приняты на случай, если корабль не пройдет его?

- Мы активировали близдислоцированные орбитальные модули. Подогнали спасательный флот из соседнего сектора.

- Сколько членов экипажа может выжить при столкновении с Кольцом, Адмирал?

- Все спящие погибнут гарантированно. А из пробужденных ... очень мало, господин Координатор. Очень мало. Столкновение более чем на сорок процентов пробьет обшивку судна. Корабль в любом случае будет потерян навсегда.

- Есть ли еще возможность осуществить гиперсветовой молекулярный джампинг, когда корабль будет проходить сектор V с учетом его текущей скорости? Оказавшись на корабле, вы могли бы успеть помочь пробужденным изменить курс судна.

- Шанс маленький, но ... но я лично готов попытаться исправить собственную ошибку. Своей, если можно так сказать, кровью.

- Вы знаете о последствиях, Адмирал. При молекулярной пересборке в ходе джампинга ваша память будет стерта. Ее восстановление впоследствии потребует огромных усилий.

- Я знаю, Координатор. В любом случае кроме меня и вас этот переход не способен преодолеть никто иной. Это дает хоть какую-то надежду.

- Для всех нас. Ведь даже мы вынуждены расплачиваться за ошибки собственных детей. Даже мы, Адмирал. И да поможет им чудо.

- Прежде чем я покину вас, Координатор, причем возможно навсегда, я все же хотел бы спросить – как называется этот корабль? В смысле, как его называют населяющие его гуманоиды? У нас есть для него свое название, но все же ...

- Адмирал, не заставляйте меня думать, что вы уже прошли процесс молекулярной пересборки прямо перед моими очами. Вы прекрасно знаете, что они называют его, - и Координатор печально улыбнулся, - что они называют его “Земля”...

16.07.2010

Осторожно: Бог!

-    “Осторожно: Бог! Посторонним вход строго воспрещен!” – прочел Иван вывеску на невзрачной на вид калитке, ведущей за ограду с виду ничем непримечательного здания. И тут же чуть ниже приписка – “Вход. Прими надежду, всяк сюда входящий!”

-    Вот ведь, чего только не сделают, подумал было он. Уже и так, и эдак заманить пытаются. Ага, наслушались мы этих ваших сказок в свое время, про Новый Мир, про Конец Тысячелетий, про Второе Пришествие, про все махом. И предсказатели все в один голос тараторили в свое время – “Мир меняется, что-то случается!” и все в таком духе, и где оно – это что-то? Не видно пока что. А может его и нет, раз не видно? А может все-таки есть, но пока все еще не видно? Кто ж его знает то, в самом деле ...

Иван заколебался – зайти или не зайти?

Вроде и не зовет никто, вроде не зазывает с плакатами и баннерами стоя по углам всяческим ... Странно как-то ... непривычно. Никакого тебе, понимаешь, промоушена, никакого маркетинга в омерзительном стиле “Спаситель! Только у нас! Только для вас!”. Калитка какая-то невзрачная ... кто ж вообще в такие заходит – разве так делают двери? Неправильно как-то ... не по-нашему. Хотя, с другой стороны ... кто сказал, что Бог должен соответствовать его представлению о Нем?

Блин.

Ивану все больше было не по себе – не столько от собственных текущих размышлений, сколько от какого-то зародившегося  в этот самый момент где-то глубоко в груди ноющего и тревожного чувства, что если он сейчас пройдет мимо, как проходил все эти годы, спеша куда-то в одному ему ведомые дали по одному ему ведомым делам – то в дальнейшем уже может не застать вот этой вот самой невзрачной на вид калитки ...

А ведь он искал ... искал Его давно. С самого рождения, можно сказать, искал Его. В осенней тишине парков и в разговорах Душа-в-Душу с другими, в шуме людских толп и Богатом убранстве цеквей, в бесконечном одиночестве своей собственной Души искал он Его ... Он так жаждал Его однажды найти, но все это было что-то не совсем то ... не совсем полное то, не совсем полноценное... Он так искал Его всю свою сознательную жизнь!

И вот теперь ... калитка какая-то ...

Наконец он решился. Изо всех сил толкнул рукой калитку, ожидая услышать скрип несмазанных петель – но вместо этого створки мягко и бесшумно распахнулись, он сделал шаг вперед – и ...

Мир изменился. Куда-то внезапно исчез город, исчезли спешащие по своим делам с работы и на работу тысячи сонных людей, исчезли тысяча и одно здание ... пропала даже калитка. Теперь он стоял посреди какого-то огромного зала с резными сиящими колоннами и потолком, уходящим в бесконечную неведомую даль ... и на него отовсюду лился какой-то теплый и мягкий свет.