«Их мечтой была Канада» - Сергей Юров

Лейтенант Уайт слышал реплики подчиненных, и они оставляли у него в сердце неприятный осадок. Сначала он не придавал посещению Патрицией тюрьмы какого-либо значения, считая все это обыкновенной женской блажью. Однако увидев, с какой настойчивостью она навещает краснокожего узника, он превратился в ревнивца. Тем более смешного, что между ним и девушкой не было ни близости, ни даже простого объяснения в любви. Слов нет, она ему понравилась сразу, но дальше обычных любезных приветствий и разговоров дело не шло. Уединившись в своей каморке, он постоянно видел перед собой ее нежный образ, мысленно обвивал ее тонкий стан и обещал себе быть при встречах с ней посмелей. Тем не менее все оставалось по-старому. Он мог вести с ней общие беседы, разговаривать о литературе, но нерешительность всегда брала над ним верх. Каждый раз, попрощавшись с ней, он удрученно казнил себя за вечную застенчивость. Доставалось и девушке. Он обвинял ее в излишней скромности и хотел, чтобы она была более доступной. Хотя в глубине души понимал, что этого ждать бесполезно от воспитанной девицы.

И сейчас, заметив из окна, как Патриция возвращается из тюрьмы к себе в пристройку, лейтенант решился нанести ей визит и поговорить начистоту. Мысли путались, обрывки заготовленных фраз наслаивались одна на другую, однако он встал и твердым шагом пошел через плац.

Когда он вошел к ней в комнату, она показалась ему самой красивой девушкой на свете. Сознание того, что Патриция может отдавать свои чувства другому, с одной стороны вызывало осуждение, с другой — делало ее еще более прекрасной.

— Мистер Уайт?! — проговорила она своим грудным, полным какой-то неизъяснимой привлекательности, голосом.

— Здравствуйте, Патриция, — хрипло произнес лейтенант. — Я пришел поговорить с вами.

И в ту же секунду он растерял даже те мысли, какие, казалось, никогда не изменят ему.

— В таком случае, присаживайтесь, — девушка указала на стул, а сама села напротив

Лейтенант присел и почувствовал, как в горле собирается ком. Он сглотнул, но так громко, что Патриция не могла не заметить этого.

— Вы чем-то взволнованы, мистер Уайт?

Уайт остервенело подбирал слова и в конце концов выдал:

— Мне не дают покоя индейцы, мисс.

Девушка устало закивала головой.

— Бедные Мийача… Их можно понять.

« Черт! — подумал лейтенант. — Куда меня понесло?».

— Вы не находите, мистер Уайт?

— Что?.. Ах, конечно, конечно.

— Вы пришли поделиться со мной какими-то мыслями, мистер Уайт?

— Я… э-э… хотел сказать, что пора бы майору Траблу выпустить вождя из тюрьмы.

Девушка громко усмехнулась и произнесла:

— Братец так не считает. Он сказал: что» Пусть Вихрь выпьет чашу унижения до дна «.

Она с такой печалью отвела взгляд в сторону, что лейтенант встрепенулся и быстро пришел в себя. Ревность снова набросила на него узду.

« Бог мой! — сверкнуло в его голове. — Неужели так оно и есть?!».

Вся жалость и сострадание к индейцу улетучились из него в мгновение ока. Он раздраженно произнес:

— Краснокожим стоит иногда перенести унижение, мисс.

Патриция какое-то время продолжала смотреть в сторону, затем медленно перевела взгляд на Уайта.

— Что это вы, мистер Уайт?.. Таких слов я никак не ожидала от вас услышать. Я считала, что вы порядочный офицер и человек.

Лейтенант в смятении забегал глазами. Ему стало так неудобно, что он совсем потерял дар речи. От полного фиаско его спасло то, что кто-то на плацу выкрикнул его имя.

— Извините, Патриция, — быстро проговорил он. — Я не то хотел сказать… То есть, это все в общем…

— Тут конкретный случай, мистер Уайт, — холодно сказала девушка. — Ступайте же, вас зовут.

Лейтенант неуклюже поклонился и, не помня себя, выскочил наружу. Там его разыскивал дежурный сержант Берне из батальона» Б «.

— Вас требует к себе командир форта, сэр, — подбежав к офицеру, обратился он.

Уайт постоял немного на месте, а потом медленно побрел в канцелярию.

« Что это на меня нашло? — размышлял он. — Чертова ревность!.. Ведь Патриция лишь сочувствует вождю. Напридумывал себе всякого вздора! Ох и олух. Теперь и не знаю, как подойти к ней…

Майор встретил его с ухмылкой на губах.

— Чем это ты расстроен, лейтенант? Никак вычитал что-нибудь душещипательное?

Уайт молча смотрел в сторону, еще переживая разговор с Патрицией.

— Ну, бог с тобой, книгочей, — сказал Трабл, махнув рукой. — Только не свихнулся бы из-за напечатанной глупости… Слушай меня внимательно… Мне надоели эти индейские всадники. Уж слишком нагло они стали себя вести. Ссади их с лошадей и загони табун на какое-нибудь пастбище поблизости. Пусть краснокожие мальчишки стерегут его там. И не дай бог я увижу, что кто-то из Мийача снова сядет на лошадь!.. Занимайся, лейтенант.

Уайт рассеянно отдал честь и, выйдя из канцелярии, направился к солдатским казармам.

Майор Трабл стал наблюдать из окна за построением эскадрона «А». Солдаты четко и слаженно заняли свои места. Выслушав лейтенанта Уайта, они развернули лошадей и выехали вслед за ним из форта.

День клонился к вечеру, а жара, казалось, становилась еще более нестерпимой. Отдаленные деревья и взгорки плавали в раскаленном мареве.

Майор отошел от окна, сел в кресло. Достав носовой платок, он вытер струившийся по лицу пот. Его внимание привлекла одинокая муха, назойливо кружившая вокруг. Когда она опустилась на край стола, майора потянуло расправиться с ней. Он подался вперед, осторожно занес руку и что было силы грохнул по краю стола. Муха с жужжанием закружила по комнате. Майор раздраженно следил за ее полетом, пока она снова не села на стол. Он сделал выпад еще раз и с тем же успехом. Пот ручьями потек по его лицу и шее, носовой платок превратился в намокшую тряпицу. Майор откинулся на спинку кресла, и неприятная мина исказила его пухлое лицо, ибо армейский китель взмок от пота. Он злобно взирал на неуловимое насекомое, которое почему-то напомнило ему Мийача. Они также были неуловимы, эти оглала. Никакие ловушки и удары не помогли Уайту обезвредить их. И сдались — то они по собственной воле. В тот момент, когда муха села на карту, Трабл схватил командирский журнал, выскочил из-за стола и нанес по карте оглушительный удар. Словно издеваясь над ним, насекомое покружило определенное время по комнате, а затем прямиком вылетело в форточку. Майор с яростью бросил журнал на стол. Его мутило от жары и предпринятых напрасных усилий.

«А ведь Вихрь не связан, — вдруг мелькнуло в его мозгу. — Не ровен час, сбежит, как эта муха, к своим Мийача и взбаламутит их».

— Берне! — крикнул он. — А ну-ка вызови ко мне капитана Уинтона!