Скелеты Острова мух - Евгений Касьяненко

Следователь и санитары приехали под вечер. Они погрузили труп на катер, прицепили к корме дедову лодку на буксир и все уплыли. Перед отъездом дед долго уговаривал меня уехать вместе с ним и переночевать дома, а завтра вернуться. Но я почему-то уперся и стал говорить, что эксперимент с «робинзонадой» будет нарушен. Ведь я не высидел на острове и месяца.

Однако сразу после их отъезда я пожалел, что остался. Как только стемнело, меня обуял страх – от увиденного этим утром лица смерти в траве и леденящих душу милицейских историй. Мне всё время чудилось, что по острову кто-то ходит, хотя умом я понимал всю глупость своих страхов. До утра я не сомкнул глаз, крепко держа в руках ружье, заряженное жаканами. На рассвете заснул тяжелым сном. Проснулся же от того, что меня разбудил… дед, сильно напугав спросонья.

– Как ты тут оказался? – Удивился я.

– Тебя вызывает отчим в Москву. Пора вам улетать в свою Америку.

– А как же огород и бахча?

Дед стал хохотать:

– Ты не знаешь наш город. Сегодня все только и говорят о трупе, найденном на острове. Теперь сюда никого и калачом не заманишь. Снимаем охрану.

– Подожди, я же обещал участковому, что выкошу коноплю.

– Тогда сейчас соберем твои вещи, погрузимся, а потом заедем на южную оконечность острова и выкосим коноплю в два счета. Собирайся.

… В конце июля было два необыкновенных дня, когда мы с отчимом летели из Москвы в Париж, а уже оттуда – в Латинскую Америку. Впечатлений было столько, что голова отказывалась их воспринимать в какой-то четкой последовательности..

Глава третья, в которой мы отправляемся на Остров мух

В поисках судна, которое могло бы нас завтра переправить на остров, мы обошли все пирсы в порту, но везде получили отказ и, разочарованные, решили перекусить в небольшой таверне прямо на берегу. Устроились за столиком на открытой веранде, примыкавшей к таверне. Хотя пестрая поливиниловая маркиза у нас над головами часто и громко хлопала от порывов океанского бриза, словно кто-то стрелял из пистолета, ветер с Атлантики не освежал. Даже сейчас, в седьмом часу вечера стояла удушающая жара – ведь до экватора было каких-то несколько сот километров.

Но вся латиноамериканская специфика этого «pequena ciudad» (маленького городка) очень импонировала отчиму, намеревавшегося со временем стать местным «hombre de negocios» (бизнесменом). Он вальяжно развалился в плетеном кресле, видимо, уже представляя себя в будущем одним из столпов местного общества. Меня это забавляло. После того, как мать вышла замуж за отчима, однажды мы провели всей семьей отпуск, который длится у северян два месяца, в Сочи и его окрестностях. Отчим тогда громко назвал отпуск свадебным путешествием. Но теперь мне казалось, что этот городишко на Атлантике почти неотличим от сочинской окраины, таверна – от какой-нибудь забегаловки на черноморском побережье, а обилие экзотических цветов заставляло вспомнить о сочинском дендрарии. Разве что два десятка домов испанской колониальной постройки в центре городка напоминали о том, что мы на другом конце света. Ну и лица местных креолов и мулатов были еще смуглее, чем у наших кавказцев. Впрочем, какой же смысл был перелететь на другую часть света, чтобы увидеть перед собой всё ту же назойливую рекламу кока-колы и китайской электроники? Глобализация. Если уж свалилось на голову отчима наследство, не проще ли было загнать этот остров и купить какой-нибудь пансионат на берегу Черного моря?

В голодные 90-е годы отчим был заурядным перекупщиком барахла, немало поездил по Европе, добирался и до Испании, так что теперь он заправски подозвал к нам официанта: «Сатагего!»

Отчим не отчаивался от неудачи:

– Не сегодня, так завтра найдем подходящее судно. Или катер, способный пройти две сотни километров по морю, или рыбацкую шхуну. Деньги, они и в Африке деньги. То есть, я хочу сказать, и в Латинской Америке. – Он захохотал. – Наверняка найдется бездельник, желающий заработать штуку баксов, и отвезет нас на остров.

С аппетитом уплетая какое-то местное острое блюдо, похожее на обычный российский гуляш, только сильно наперченное, и запивая его белым вином, отчим продолжал развивать свои планы об организации на острове туристического рая для «робинзонов»:

– Мне сказали, что там, э…, Ha Moscas delaisla, есть довольно приличное бунгало и обширный пляж. Если всё удачно сложится, построим рядом еще пару домиков.

– Лучше уж переведи на русский, – ехидно уточнил я название нашего предполагаемого туристического рая:

– На Острове мух.

Отчим досадливо поморщился и взорвался:

– И какой идиот дал острову такое дурацкое название?! Лучше уж было бы что-то страшное или таинственное. «Берег скелетов», например. Это привлекало бы туристов. А то даже обидно: остров мух. Фи. Нужно наш остров переименовать. – Он задумался. – «москас», «москас»… Очень смахивает на «московский». Московский остров на Карибах. А что, это, пожалуй, звучит для наших толстопузых…

– Да кто же теперь разрешит переименовывать остров, который есть на любой карте мира? – возразил я отчиму.

– Название как название. Я же тебе рассказывал: вычитал в интернете – откуда оно взялось. Когда-то в старые времена китобои разделывали на острове свою добычу и вытапливали ворвань – рыбий жир из китов и тюленей. Дело это очень вонючее и сопровождается множеством мух. Но это было два века назад. Сейчас там, наверное, нет ни одной мухи.

– Так уж и нет? – усомнился отчим.

Я пожал плечами:

– Наверное, нет. Муссонный климат. Несколько месяцев идут проливные дожди. И никто там постоянно не живет. Откуда взяться мухам? Растительности на острове с гулькин нос. А животных, наверное, вообще нет, кроме крыс, которые жрут разную падаль, выбрасываемую океаном на берег.

– Ладно уж тебе критиковать наш остров, – сказал отчим, но успокоился и снова начал развивать свою идею о строительстве нескольких бунгало.

– На какие средства? – возражал ему я. – Туда же нужно всё будет завозить с материка. И все стройматериалы до последнего гвоздя, и рабочих.

– Чепуха, – убежденно говорил отчим. – Уже в первый же год разместим на острове какого-нибудь российского олигарха с семьей, решившего насладиться тишиной и первозданной природы, а вырученных денег потом хватит для расширения дела. – Он переменил тему: – Может быть, тоже выпьешь стаканчик вина, Александр?

– Нет, старик, – твердо отказался я.

Называть отчима «папой», как ему бы очень хотелось, я так и не научился, а слово «отчим» ему не нравилось. Поэтому я обращался к нему несколько фамильярно – «старик», хотя отчиму еще не исполнилось и сорока пяти.