«Если», 2015 № 03 - Артем Желтов

— В общем-то, да. Это тоже наша общая мысль. — Савельев улыбнулся. Кстати, ты интересовался, куда пропал тот техник, который послужил образцом для создания тебя. Нашли его. Под койкой в отключке лежал.

— Это замечательно, — улыбнулся робот, — не хотел бы быть причиной чьей-то смерти.

— Это ты так говоришь как робот или как копия меня?

— А я могу это разделить? — Таврицкий недовольно поморщился, — Ты ведь тоже не всегда понимаешь, почему ты чувствуешь некоторые вещи именно так, а не иначе. Но вернемся к нашему разговору. Я так понимаю, что все, что отличает человека от зверя, это то, что человек способен на подлость, немотивированную жестокость, что человек жаден и корыстен. Так ведь? Скажи, есть ли такие черты у животного?

— Ты опять задаешь мне вопросы, которые не твои, а мои, так ведь? — Савельев налил себе еще коньяка и, подумав, плеснул роботу, — Слушай, а лицо-то у тебя неприятное. И голос противный стал.

— Привыкай видеть себя со стороны.

— О! — вдруг оживился Виктор. — Животное не осознает себя, когда видит в зеркале! Видел, бы ты, как они реагируют на свое отражение. Как на врага!

— Неудачный пример. Во-первых, младенец тоже не осознает себя в зеркале. К этому надо приучить. И видел бы ты, как ты реагируешь на себя самого сейчас. Точно, не как на друга.

От разговора их отвлек писк коммуникатора. Савельев подошел к монитору, установленному в кают-компании.

— Ты бы не мог выйти? Тут закрытая информация, — попросил он робота.

— Нет проблем, — ответил Таврицкий и вышел, не забыв прихватить бокал.

— Заходи — Савельев позвал робота, выглянув в холл через несколько минут.

— Все в порядке? — Таврицкий устроился на своем месте. — Впрочем, не настаиваю, секрет так секрет.

— Сложный вопрос, — задумчиво сказал Виктор. — На орбите Сатурна модуляция пространства.

— И?

— Судя по всему, открывается подпространственный коридор.

— Это возможно?

— Мы считали, что нет. Но такие изменения гравитационного поля, это…

— Ливорги, — тихо произнес робот.

— Что?

— Ливорги, их самоназвание, — пояснил Таврицкий.

— Ты знал? — в голосе Савельева явственно стали слышны недобрые нотки.

— Нет. Но сейчас со мной установлена связь. Это они меня создали, — грустно ответил робот.

— И что они тебе говорят?

— Ничего не говорят. Это все на уровне ощущений и странных воспоминаний. Но моя миссия идет к завершению.

— И в чем же твоя миссия, ты понял? — Савельев положил ладонь на карман брюк, где находилась коробочка с главной кнопкой.

— Да ты и сам давно понял. Им нужна полная копия человека. Им нужно знать мотивацию и ментальную схему противника.

— Противника?

— Иных терминов я не ощущаю, — покачал головой робот.

— И что, теперь тебя заберут и тщательно расспросят? Все будут знать о противнике?

— А ты как думаешь?

— Как-как… Видимо, надо что-то делать.

— Вопрос в том, что я не уверен, единственный ли я.

— Тебя-то что беспокоит? — усмехнулся Савельев. — Ты домой вернешься.

— Я бы на их месте тебя забрал, а меня оставил. Никто подвоха не увидит, а ливорги настоящий образец получат. — Таврицкий сделал глоток коньяка.

— Все сведется к банальной байке о похищении зелеными человечками? — Виктор убрал ладонь с кармана.

— Да, как-то невнятно все, — согласился робот. — Скорее всего, вернут меня. Мною можно управлять. И вообще, я не уверен, что меня заберут именно в вещественном состоянии, а не в полевом. Я же так и не знаю, как устроен.

— А ты чего хочешь?

— Я? А ты?

— Я тут ни при чем. Я всего лишь человек, который должен установить, что контакт действительно есть и что он не несет никакой опасности Земле, — категорично заявил Савельев.

— А я — это ты. Только ничего никому не должен. Вроде бы.

— Я, наверное, отдам команду на эвакуацию меня отсюда и передам контроль над всей ситуацией руководству. Как внушающей опасение, — Савельев встал и прошелся по каюте, словно разминая ноги.

— А если, пока то да се, меня просто заберут ливорги? — Таврицкий ткнул пальцем в сторону иллюминатора.

— Надеюсь, не заберут.

— Да ничего ты не надеешься, я что, себя не знаю? Просто ты судорожно ищешь сейчас выход. Самый оптимальный. И не хочешь сам себе признаться, что уже принял решение.

— И какое же? Если ты, конечно, не боишься его огласить, — Савельев опять сел, прикрывая спиной иллюминатор.

— Ливорги должны понять, что человек им не по зубам. И ничего сверх того им знать не нужно, — тихо произнес робот.

— Мы тут с тобой сами понять не смогли, что такое человек.

— А зачем это понимать? — Таврицкий развернул стул так, чтобы оказаться спиной к монитору, — Это совсем не важно. Но… Ты знаешь, почему-то совершенно не тянет стать героем. А ты бы смог?

— Есть долг. Есть присяга. Есть что-то, что заставляет пойти на смерть не только ради своих самых близких людей. Ради идеи. Ради того, чтобы вообще существовал мир. Наш мир.

— Но это же должны не мы знать, а они? — Робот говорил о ливоргах как о чужих.

— Ну что, вернешься, расскажешь, какие мы свирепые воины… — неуклюже попытался пошутить Савельев.

— Меня слушать не будут. Меня просто изучат. Как источник информации — разнообразно. От знаний до эмоций и мотиваций. Твоих.

— Слушай, а ведь мы же могли вычислить тебя как врага…

— Я уже знаю, что могу сам в любой момент вернуться к ним. Обычным импульсом электромагнитных волн. Пшик, вспышка — и меня нет. Я уже там.

— Предусмотрительные… — протянул Савельев.

— Нет, отнюдь, — робот улыбнулся. — Они не предусмотрели одного.

— Я, кажется…

— Да… Став тобой, я не смогу предать тебя… себя… Землю.

— Так они же, ты сам сказал, тебя не спросят и просто эвакуируют.

— Но став человеком, я могу этому помешать? — Таврицкий смотрел на Савельева совершенно серьезно, словно принял решение и его уже не изменит. — Ты ведь тоже о диспергаторе подумал?

— Нет, — ответил Савельев. И добавил: — Да.

— Это единственная система на станции, которая уничтожает любой физический объект до уровня субатомарной аннигиляции. Вызывай свой эвакуатор.

Спасательный бот «Хибины-3» тихо отчалил от Тетты, унося Савельева от станции. В иллюминатор Виктор успел заметить вспышку утилизационного диспергатора, выбросившего в пространство поток лучистой энергии, в которую он превращал содержимое своих баков.

— Это что там ты такое распылил? — удивился командир челнока, — Вон, какой фейерверк устроил.